Светлана Алешина - А я леплю горбатого

— Зная, что Владимирцев обычно поднимается рано, Ярослав уезжать с лыжной базы не торопился, не дергался, старался выдерживать марку, хотя так ни разу и не скатился с горы, — напомнил Кряжимский. — Мне кажется, что как раз это и навело на размышления владельца с тренером.

«А мне кажется, его подвело совсем другое, — усмехнулась я про себя, — уж слишком откровенно начал он ухлестывать за нашей Мариночкой. Она, конечно, девица привлекательная, однако легкомысленная — безропотно терпеть ее капризы не каждый сможет, а Ярослав не противился — это-то и насторожило Виктора, ведь мы своей секретарше спуску не даем. Видимо, Сосновский не хотел привлекать к своей персоне повышенное внимание, потому что скандал был ему сейчас совсем ни к чему…» Конечно, высказать подобные мысли вслух я просто не имела права, но все, кроме Маринки, и так догадались об этом.

Как и лента Мебиуса, расследование вернулось на то самое место, откуда мы начали, — убийцей оказался человек, приближенный к штату депутата Владимирцева. По сути дела, это Виктор с самого начала заподозрил секретаря, потому что тот слишком спокойно выносил все Мариночкины капризы. Впрочем, слишком прилизанный и правильный мужчина зачастую вызывает недоумение не только у мужчин, но и у женщин.

"Ярослав так старался быть безупречным буквально во всем, что лично меня это в нем настораживало с самого начала, — вспомнила я почти с содроганием. — Он просто доказал всем, что Владимирцев в оценке его умственных способностей и моральных качеств был все-таки прав. Скорее всего любой умный человек с юмором и внимания-то не обратил бы на дурацкий эпитет «майонезная баночка», — усмехнулась я.

— Может быть, у нас все-таки праздник? — Веселый голос Маринки прервал мои размышления, прозвучав в наступившей тишине как-то неожиданно. — Давайте думать только о хорошем, тогда у нас всегда так и будет, — предложила она. — Оль, какой там ученый закон изобрел, по которому всегда возвращаешься на одно и то же место?

— Мебиус, — улыбнулась я, втайне радуясь, что наказание все-таки настигло Ярослава.

— Вот-вот, он самый, — подтвердила секретарша. — Давайте уж тогда вернемся к делам, закончим их, а потом начнем говорить только о хорошем.

— Кстати, о хорошем: я сегодня звонила Алевтине Журавлевой, ее мужа уже выпустили, так что они тоже будут отмечать праздник вместе.

— Да, и Инга Львовна звонила, передавала поздравления и наилучшие пожелания в наступающем Старом Новом году, — скромно объявил Кряжимский.

— А Елена Прекрасная? — не удержался от вопроса Виктор.

— Она не только позвонила, но даже обещала присоединиться, если позволят дела, — улыбнулась я, замечая, как мужская часть нашего коллектива подтянулась и почти засияла от счастья.

«По закону Мебиуса, — философски заметила я, потягивая вино, — какие бы страсти ни бушевали вокруг, все мысли и чувства возвращаются в привычное русло, как только голова начинает работать в нормальном, а не экстремальном режиме».