Стив Кавана - Защита

На столе в бывшем кабинете судьи передо мной лежала раскрытая папка. Я сказал Волчеку, что мне нужно прочитать материалы по делу – не кроется ли там еще какая-нибудь угроза его выходу под залог. За дверью, в бывшей приемной, о чем-то перешептывались Артурас с Волчеком. Попробовал прислушаться к их разговору, но ни черта толком не разобрал. Был уже восьмой час, за окнами темень и дождь как из ведра. Виктор лежал на зеленой кушетке в кабинете, отдыхал. Я подумал про Гарри – просто огромный риск его во все это втягивать. В конце концов, он все-таки судья. Но для меня он был не только судья – это был друг. Если б не Гарри, я так до конца своих дней и прожил бы жуликом и мошенником.

Первые несколько лет мошеннический кураж сродни кокаиновому приходу – хочется испытывать его снова и снова; но даже если и этого мало, чтобы окончательно втянуться, деньги и без того быстро затянут вас с головой. Моей мишенью были в основном страховые компании. Компании вроде той, что исправно получала с моего отца ежемесячные взносы, а потом бросила умирать, отказавшись платить по полису. Медицинскому страхованию отводилась в моих делишках не слишком-то значительная доля: сфокусировался я прежде всего на мошенничестве в области урегулирования убытков по дорожно-транспортным происшествиям – весьма рискованной, но и сулящей самые высокие барыши игре с самыми хитрожопыми умами, которые только можно себе представить. «Разводить» страховую компанию – все равно что играть в покер с самим сатаной: его дом, его правила. Но я всегда выигрывал. К тому времени, как завязал, довел свое мастерство практически до полного совершенства.

Срубить с компании возмещение по фиктивному страховому случаю – уже само по себе фокус. Но главный цирковой трюк при таком разводе в том, чтобы компания думала, будто это она сама тебя развела.

Начинаешь с того, что открываешь липовую юридическую контору. Многим может показаться, что это слишком уж заморочное дело, но для меня это был самый простой этап. Постоянно проглядывая газетные некрологи и оповещения о смерти, я как минимум раз в месяц натыкался на очередного почившего в бозе адвоката средней руки. Обычно у таких представителей адвокатуры полный букет: тут тебе и повышенный уровень холестерина, и повышенный уровень алкоголя, и повышенный уровень никотина от сигарет, которые они смолят одну за другой по причине повышенного стресса. Все до единого адвокаты, у которых мне доводилось красть их личные данные, померли от инфаркта. К счастью для меня, бухло и алкоголь косят таких адвокатов сотнями. Короче, я выбирал подходящего мертвого кандидата и наносил убитой горем вдове светский визит. Цветочки и чек на энную сумму были моим главным оружием. Я грузил ей, что ее усопший супруг некогда представлял мои интересы и отсудил мне целое состояние, но только вот был такой джентльмен, что напрочь отказался принять от меня хоть какой-нибудь подарок. И теперь, мол, я хочу передать ей несколько тысяч «баков» чисто в порядке благодарности. Вручив вдове бабло, я тут же спрашивал, нельзя ли мне получить что-нибудь на память о моем любимом герое юридического фронта – лучше всего его адвокатскую лицензию, дабы вставить ее в рамочку, повесить на стену и лить над нею слезы долгими зимними вечерами.

Лицензия – это, вообще-то, все, что мне требовалось. От том, что один из ее членов изволил отбросить коньки, Ассоциация практикующих судебных адвокатов штата Нью-Йорк обычно узнает самой последней. Адвокаты на похороны других адвокатов не ходят. Некогда. Можно и в суд не поспеть. В общем, заполучив очередную мертвую душу в виде оформленной по всем правилам лицензии, я присвоил ее себе и под именем усопшего открыл свою липовую адвокатскую практику.

Практика эта, впрочем, больше заключалась в кузовном ремонте и прочих автомеханических премудростях, нежели в юридических битвах. Все начиналось с обычного ДТП. Дешевая тачка, которую легко подшаманить и вернуть к жизни, подкатывала к светофору в тот самый момент, когда на нем вот-вот должен был загореться красный, и вместо того, чтобы проскочить перекресток, как все нормальные люди, водила в нужный момент резко ударял по тормозам, из-за чего едущий за ним автомобиль врезался в него сзади. Задачка не из простых, и на вершине своей карьеры я даже нанял двух асов вождения, которые не только с великой точностью обставляли «тычок», но и достаточно убедительно изображали потом страдающих от ран жертв дорожно-транспортного происшествия.

В правилах движения сказано, что при движении необходимо соблюдать безопасную дистанцию, а к моменту «тычка» красный свет уже горел. От агента по урегулированию убытков семи пядей во лбу при этом не требуется. Главное – уладить вопрос побыстрей и подешевле. Но не тут-то было. В игру вступал придурковатый адвокат пострадавшей стороны. От лица моей подставной юридической фирмы виновнику ДТП поступало письмо, которое он пересылал своему страховщику. Как только связь была установлена, требовалось показать страховой компании наживку. Таковой наживкой было другое письмо, касающееся обстоятельств инцидента, которое получала страховая или ее адвокаты. Только на сей раз в конверт якобы случайно затесывалось еще одно письмо. Письму этому старательно придавали вид, будто его зажевало в принтере и что прикладывать его к письму в страховую компанию вовсе никто не собирался. Это зажеванное письмо с размазанными буквами от подставной юридической фирмы подставному же клиенту ставило того в известность, что немедленно соглашаться на условия возмещения по травмам, полученным в результате страхового случая (хирургическое вмешательство/неосторожность детей и подростков/прорвало трубу и т. д. и т. п.) ему ни в коем случае не следует, поскольку, по предварительным данным медицинского освидетельствования, ему светит, скажем, две сотни кусков.

Ко всей этой фигне для большей убедительности прилагалась и липовая медицинская справка. Это была самая дорогостоящая и расходная часть всего предприятия, поскольку ради этого пришлось городить целое подставное медучреждение. Тут в дело вступала Бу – экс-путана, а ныне доктор-физиотерапевт. Несколько недель изображала активность фиктивной поликлиники, отвечала на звонки и сразу давала мне знать, когда представителям страховщика вздумалось нагрянуть в наш медицинский центр с проверкой. Понять это было проще некуда – кроме проверщиков, никто туда больше не звонил, ни о каких настоящих пациентах мы и слыхом не слыхивали. И чем ниже у Бу был вырез на блузке, тем охотней страховые ревизоры расписывалась в полной надежности нашего здравоохранительного заведения.