Стив Кавана - Защита

Зажав в руке первую попавшуюся фотку, вытащенную из папки со снимками с места преступления, я задал следующий вопрос:

– Когда вы увидели подсудимого в огромной толпе, в темноте, в восьмидесяти футах от себя и при четырех нацеленных вам в лицо прожекторах, была ли у него борода, как сейчас, или он был чисто выбрит?

Опять старый фокус моего папаши. Увидев у меня в руке тыльную сторону какой-то фотографии, она закусила губу. Наверняка просекла, что я мог раздобыть стоп-кадры с записей камер наблюдения за тот вечер – например, как Волчек выходит из клуба. Она не знала, брит он был или небрит, но кто ее в этом обвинит? Такие мелкие подробности частенько ускользают от глаз очевидцев, даже самых добропорядочных. Ей следовало быть поаккуратней – с той статьей я ее уже подловил.

– Не знаю. Он был слишком далеко.

Я наклонился и стал старательно записывать ответ в свой адвокатский блокнот, громогласно и медленно диктуя сам себе – естественно, для присяжных: «Не – знаю – он – был – слишком – далеко».

– Еще один вопрос, миз Бланделл. Не планируете ли вы после окончания обучения пристроиться на какую-нибудь должность в офисе окружного прокурора?

– Пока об этом не думала, – ответила она.

Даже если и не соврала, присяжным от спекуляций на эту тему уже не отвязаться.

– Благодарю вас, миз Бланделл.

Кое-кто из членов жюри посматривал на Мириам уже довольно неодобрительно – мол, и стоило на такое время тратить?

– Есть вопросы? – спросила у нее судья Пайк.

Мириам покачала головой. Спускаясь с трибуны, Никки нерешительно улыбнулась ей. Обвинительница не стала улыбаться в ответ.

– Ваша честь, мы вызываем свидетеля Икс, – объявила Мириам.

Приставы открыли боковую дверь в дальней стене, футах в шести за свидетельской трибуной. Из нее шагнул конвойный в черной фуражке, за которым двигался какой-то человек в отлично сидящем костюме. Конвойный отпер наручники, снял их со свидетеля.

Волчек зажал в руке пульт детонатора – так, чтобы Артурас хорошо это видел. Свидетель Икс оказался довольно миниатюрным, но вполне представительным мужчиной. Пока он подходил к свидетельской трибуне, я хорошенько пригляделся к его внешнему облику – в первую очередь к глазам и линии рта. И сразу его узнал. Он был помоложе и помельче Артураса, но жесткие черты лица были точь-в-точь как у брата. Обернувшись через плечо, я увидел, как Артурас улыбается своему младшенькому. Улыбка эта ничуть не напоминала ту недобрую ухмылочку, которая последнее время просто не слезала с физиономии Артураса. И было у меня чувство, что улыбки, которыми обменялись братья, были понимающими.

Бенни был явно посвящен в его план.

Секретарь суда предложила свидетелю выбор: принести присягу в виде клятвы на Библии или просто торжественного обещания. Бенни выбрал Библию – взял ее в правую руку, зачитал текст присяги с карточки [32] Вообще-то в США, когда приносят присягу в суде, на Библию кладут левую руку, а правую поднимают вверх. Так, как описано в книге, дают присягу в Великобритании – опять сорвалось у автора-ирландца по профессиональной привычке… . С разрешения судьи сел на стул.

Я глянул на таймер – до полудня двадцать минут.

Если я позволю Мириам прогнать Бенни через прямой допрос, мое время истечет прежде, чем наступит мой черед его допрашивать. У меня уже была пара мыслишек, как управиться с этой проблемой, но одно-единственное слово – «камера», прозвучавшее в ходе допроса Никки Бланделл, – подсказало мне идею получше. Все, что мне сейчас требовалось, – чтобы Мириам дала мне вклиниться. Если повезет, то такой шанс представится после первого же ее вопроса – так сказать, затравочного. Тогда все остальное она уже сама за меня доделает.

Мириам встала и принялась озвучивать свой первый вопрос – совершенно безобидное вступление из серии «здрасте-рады-вас-видеть-добро-пожаловать-в-суд». Я затаил дыхание, когда она положила перед собой свои записи, посмотрела на свидетеля… и все-таки выдала то, что требовалось:

– Ничего, если я буду называть вас «мистер Икс»?

Я тут же вскочил со стула, высоко вздернув руку.

– Возражаю, ваша честь!

Мириам, явно застигнутая врасплох, быстро оправилась от неожиданности – изумленное выражение у нее на лице сменилось откровенной злобой. Ее голос обрушился на меня, словно размеренное буханье барабана, а каждый ритмично выделенный слог был буквально пропитан глубоким ко мне отвращением.

– Ваша честь, до настоящего момента я просто терпела выходки мистера Флинна, но это уже ни в какие ворота не лезет! У него нет абсолютно никаких законных оснований возражать против подобного вопроса!

Судья Пайк, которая до этой вспышки обвинительницы смотрела на меня так, будто я только что помочился прямо на пол, вдруг перенесла свой молчаливый укор и на Мириам – сдвинула очки на самый кончик носа и глянула на нее поверх оправы, словно бы говоря: «Я и сама как-нибудь управлюсь со всякими говнюками в суде, благодарю вас, миз Салливан».

– Мистер Флинн, что вы творите? У вас нет оснований выдвигать возражения против этого вопроса. Отклоняется! Пожалуйста, сядьте и держите язык за зубами, пока не найдете законного повода для протеста, – ледяным тоном произнесла судья Пайк.

Но я еще не закончил.

– Ваша честь, у меня все-таки есть основания возражать против данного вопроса, и, если ваша честь позволит, я хотел бы их привести.

Времени на дальнейшие препирательства уже не оставалось. Прежде чем она опять успела меня заткнуть, я сразу развернул свои аргументы:

– Ваша честь, в ходе судебного разбирательства в Соединенных Штатах любой человек, мужчина или женщина, имеет право знать личность свидетеля, дающего против него показания, а также право на очную ставку с ним. Эти права охраняются шестой поправкой. Прошу суд рассмотреть мое ходатайство по данному вопросу.

Физиономия Габриэлы Пайк выражала открытый скептицизм. Судья повернулась к Мириам, словно испрашивая у нее помощи – типа, может, хоть у тебя еще осталась капелька здравого смысла?

– Мне совершенно непонятно, почему мистер Флинн поднял этот вопрос только в настоящий момент, ваша честь. Этот свидетель фигурирует в списке уже несколько месяцев. У мистера Флинна было полно времени, чтобы обсудить законность его выдвижения и выразить свой протест. Призываю вашу честь отвести это ходатайство.

Ага, исправляемся – вот уже «призываем», а не «требуем».

– По-моему, мистер Флинн, вам следовало поднять этот вопрос ранее. Но раз уж вы выдвинули его на данной ключевой стадии процесса, я вынуждена вас сейчас ненадолго покинуть и попросить секретаря подыскать соответствующий прецедент [33] Американская судебная практика во многом основана на так называемом прецедентном праве. То есть если по схожему делу некогда было вынесено то или иное судебное решение, то оно обретает чуть ли не ранг закона. По этой причине адвокаты держат в голове великое множество судебных прецедентов – порой совершенно замшелых, еще времен освоения Дикого Запада. Существуют специальные справочники, в которых приводятся наиболее расхожие случаи, но иногда требуется что-нибудь эдакое – тогда без помощника никак. Так что даже самые небогатые из адвокатов частенько нанимают секретарей – специально для того, чтобы те часами просиживали в библиотеках и архивах, раскапывая подходящие случаю прецеденты. . Вернусь через пять минут. При рассмотрении данного судебного спора присутствие присяжных не требуется. Мы вернем жюри, когда будем готовы продолжить основное слушание. Насколько я понимаю, миз Салливан, поскольку суть данного вопроса заключается в том, имеет ли свидетель Икс право сохранять свою анонимность, то вы не против провести слушание ходатайства мистера Флинна in camera ?