Наталья Александрова - Восемь обезьян

Эльвира Степановна всхлипнула и напрягла память.

Она же только что принесла сюда эту злополучную обезьяну, предварительно завернув ее в красный шерстяной платок. Куда же она ее положила? Ах да, кажется, она положила ее с другой стороны контейнера, чтобы не бросаться в глаза посторонним…

Ну да, она еще подумала, что кто-нибудь из соседок может заметить, что она сама выносит мусор. А это унизительно.

Эльвира Степановна обошла контейнер.

За контейнером было светлее. Туда падал свет от фонаря, и в этом свете она увидела какого-то мужчину, который держал в руках ее красный шерстяной платок… тот самый платок, в который она завернула злополучную обезьяну.

Услышав приближающиеся шаги, мужчина обернулся, и Эльвира узнала его. Невзрачный, лет сорока, в клетчатой кепке, которая закрывала намечающуюся лысину. Это, несомненно, был тот самый человек из районной поликлиники, который открыл ей глаза на вредоносность сувенирной обезьяны! Тот самый человек, из-за которого начались все сегодняшние неприятности…

Или… или это был обман? Иначе зачем он пришел сюда? Зачем он держит в руках красный сверток?

— Вот он! — воскликнула Эльвира Степановна, указав зятю на мужчину со свертком. — Вот тот человек из поликлиники! И в руках у него — та самая обезьяна!

Надежда Николаевна приехала к дому Валентина Сугробова, чтобы проследить за судьбой очередной обезьяны. Они договорились, что он позвонит, и она хотела быть поблизости, чтобы он не передумал отдавать ей обезьяну. Она увидела, как Сугробов вошел в подъезд, и подождала некоторое время. Никто не звонил, так что Надежда хотела уже вернуться домой, к своим семейным обязанностям, но какое-то шестое чувство удержало ее. Шестое чувство, которому она доверяла больше, чем остальным пяти.

И как выяснилось, шестое чувство ее не обмануло.

Прошло еще некоторое время после того, как Сугробов скрылся в подъезде, и он снова вышел из него. Но не один, а с крепко сбитой женщиной лет семидесяти. Женщина эта была вся какая-то квадратная — квадратное лицо, квадратный подбородок, квадратные плечи, да еще пальто на ней было в крупную клетку.

Нетрудно было догадаться, что это — та самая теща, которой Валентин Сергеевич подарил керамическую обезьяну.

Чувствовалось, что обычно эта особа полна сил и энергии, но сейчас у нее был явно не лучший день. Она шла понурившись, время от времени испуганно поглядывая на зятя. Сугробов, напротив, был на взводе. Он вел тещу за руку, как арестованного преступника, и что-то ей строго выговаривал.

Надежда Николаевна была заинтригована.

Она спряталась в тени дома и пошла за странной парой, держась на безопасном расстоянии.

Обойдя дом, Сугробов с тещей направились к бетонной площадке, где стоял самый обыкновенный мусорный контейнер. Надежда последовала за ними, делая небольшие перебежки и прячась за припаркованными автомобилями.

Недалеко от мусорного контейнера оказалось большое развесистое дерево, за которым Надежда спряталась. Отсюда она могла хорошо видеть все происходящее.

А происходило вот что.

Около контейнера копошился какой-то мужчина. Увидев его, теща Сугробова сделала стойку, как охотничья собака, заметившая дичь, и воскликнула:

— Вот он! Вот тот человек из поликлиники! И в руках у него — та самая обезьяна!

Услышав ее, мужчина обернулся.

Тут на него упал свет фонаря, и Надежда узнала его. Это был тот самый человек, с которым она столкнулась в жилконторе, выходя из кабинета Камнеедовой. Тот самый человек, которого она видела в ресторане «Флагман». Это был охотник за обезьянами. И в руках у него был сверток подходящего размера…

Смысл происходящего начал проясняться. Стало быть, этот тип успел раньше их с Сугробовым. Расторопный мужчина, ловкач и проныра, что и говорить.

Услышав слова тещи, Валентин Сугробов бросился к злоумышленнику с гневным криком:

— Отдай! Отдай обезьяну!

Тот, однако, не собирался отступать. Он метнулся в сторону, но тут на пути у него непонятным образом возникла сугробовская теща. Она стояла, как монумент, расправив плечи. Мужчина споткнулся, попытался обойти ее — и налетел на самого Сугробова. Валентин Сергеевич попытался отобрать у него сверток, дернул, но в руках у него остался только красный шерстяной платок, керамическая фигурка выпала — и упала бы на асфальт, но теща Сугробова с неожиданной для ее возраста и телосложения ловкостью подхватила ее и прижала к своей монументальной груди.

— Валентин, она у меня! — воскликнула Эльвира Степановна, победно подняв злополучную обезьяну.

— Отдай, дура! — рявкнул охотник за обезьянами и бросился на женщину.

Но та снова проявила чудеса ловкости: когда злоумышленник был всего в двух шагах от нее, Эльвира Степановна привстала на цыпочки (что при ее комплекции уже подвиг) и ловко перебросила роковую обезьяну своему зятю.

Поймав обезьяну, Сугробов устремился было к своему дому, правильно подумав, что теща способна сама о себе позаботиться. Но его противник не собирался сдаваться. Он подхватил валявшуюся возле контейнера ножку от сломанного кресла, поднял ее, как боевую дубину, и бросился на Сугробова.

Валентин Сергеевич заметался, пытаясь увернуться от нападения. Охотник за обезьянами подскочил к нему, замахнулся ножкой от кресла, опустил ее…

Он метил в голову Сугробова — и Валентин Сергеевич инстинктивно заслонился единственным, что было у него в руках, — злополучной керамической обезьяной.

Раздался треск, обезьяна разлетелась на мелкие куски, ножка от кресла все же задела голову Сугробова, но удар, к счастью, оказался скользящим и только содрал у того кожу. Сугробов пошатнулся и оперся о мусорный контейнер.

Охотник за обезьянами мгновенно утратил интерес к Сугробову. Он опустился на четвереньки и принялся перебирать осколки разбитой обезьяны, при этом громко повторяя:

— Нет… нет… опять нет…

В это время к нему подбежала Эльвира Сергеевна. По дороге она тоже успела вооружиться, подхватив вторую ножку от кресла, и ударила противника по той части его тела, которая оказалась к ней ближе всего, — по той части, которую обычно называют пятой точкой.

Злоумышленник качнулся вперед, вскрикнул и побежал прочь, в сторону темного сквера.

Теперь Сугробов опустился на четвереньки и принялся обследовать осколки обезьяны, однако тоже ничего не нашел.

Эльвира Степановна подошла к нему и озабоченным голосом проговорила:

— Валя, Валюша, у тебя кровь идет! Дай я тебя хоть платком перевяжу! Пойдем домой, нужно твою рану обработать! Бог с ней, с этой обезьяной, она мне никогда не нравилась!

Она помогла Сугробову подняться на ноги и заботливо повела его к подъезду. Надежда спряталась за дерево, чтобы не попасться им на глаза. Но предосторожности ее были напрасны: Сугробов шел вперед, смотря перед собой и шатаясь как пьяный, его теща была озабочена только тем, чтобы он не наступил в лужу.