Наталья Александрова - Восемь обезьян

— За ней! — воскликнул Виталий Никитич, протискиваясь вслед за обезьянкой.

Надежда с трудом пролезла за ним и оказалась в большом помещении, которое было разделено многочисленными перегородками на множество клетушек и коридорчиков, так что представляло собой сложный лабиринт. Некоторые из перегородок были сделаны из толстого стекла, другие — зеркальные.

— Что это за место? — спросила Надежда Николаевна, оглядываясь по сторонам.

— Я же говорю, это поведенческая лаборатория. Здесь мы изучаем поведение приматов в разных ситуациях, их способность к обучению и умение решать сложные пространственные задачи, в частности, проходить сложный лабиринт.

— И где же Минни?

— По-моему, она спряталась вон туда… — Виталий Никитич показал на один из коридорчиков, откуда доносился визгливый хохот. Тут же глаза его удивленно расширились: — Луиза, и ты здесь?

Из соседнего коридора выглянула большая рыжая обезьяна, одетая в короткое ярко-желтое платье, и посмотрела на Надежду таким взглядом, как будто она не обезьяна, а лев. Или Кинг-Конг.

Надежда на всякий случай сделала самые честные глаза и отодвинулась от профессора. Дескать, она ни сном ни духом, пришла по делу и скоро уйдет. А профессор этот ей сто лет был не нужен, что вполне соответствовало действительности. Луиза состроила жуткую рожу и спряталась за перегородкой.

— Луиза, ты же сейчас должна быть на музыкальном занятии! — крикнул ученый и устремился за обезьяной. — Луиза, ты же знаешь, нельзя пропускать уроки!

Надежда проводила его сочувственным взглядом и вошла в тот коридор, где, по словам Виталия Никитича, спряталась неуловимая Минни.

Коридор делал поворот за поворотом, делился надвое, снова соединялся. Надежда неуверенно шла по нему, то и дело останавливаясь. Наконец после очередного поворота она увидела перед собой маленькую обезьянку. Минни подпрыгивала на месте и все еще прижимала к себе керамическую игрушку.

— Минни, пожалуйста, отдай мне ее! — проговорила Надежда, медленно продвигаясь вперед, чтобы не спугнуть шимпанзе. Минни не убегала, только строила уморительные гримасы.

Когда между ними оставалось меньше полуметра, Надежда быстро шагнула вперед, протянула руки к обезьяне… и ударилась в твердое стекло: она видела не Минни, а ее отражение в зеркале. Отражение снова вытянуло губы в трубочку с самым насмешливым видом.

Надежда резко обернулась и увидела, как Минни удирает от нее по боковому ответвлению коридора.

— Ну, ничего, мы еще поглядим, кто будет смеяться последним! — проговорила Надежда вполголоса и устремилась вслед за маленькой проказницей.

Впереди раздавались топот и радостные крики: Минни получала от игры несомненное удовольствие. Надежда же начала уставать, она была не в лучшей форме.

Она свернула на очередном перекрестке и снова увидела Минни, но теперь сразу поняла, что это отражение, обернулась и едва не поймала обезьянку. Та возмущенно фыркнула, поняв, что на этот раз ее хитрость не сработала, метнулась в сторону и снова исчезла. Надежда перевела дыхание и снова бросилась в погоню.

Сделав еще два поворота, она оказалась в довольно большом квадратном помещении. Наверное, это был центр лабиринта.

Минни была здесь — но не одна Минни.

В самом центре помещения стоял невзрачный, заметно лысеющий мужчина лет сорока, в котором Надежда узнала охотника за обезьянами. Он держал Минни за шкирку, как котенка, и пытался отнять у нее керамическую игрушку.

— Здравствуй, Кеша! — проговорила Надежда, приглядываясь к этому человеку, который всюду оказывался у нее на пути. — Может быть, нам пора поговорить?

— Ты еще кто такая? — проговорил тот зло. — Откуда ты знаешь, как меня зовут? Кто тебя подослал?

Надежда хотела что-то ему ответить, но в это время Минни вырвалась из рук злоумышленника, кинулась к Надежде и повисла у нее на груди, как маленький напуганный ребенок.

— Не бойся, никто тебя не обидит! — проговорила Надежда и погладила обезьянку по спине.

— Отдай обезьяну! — процедил Кеша, надвигаясь на Надежду. — Отдай, а не то…

— Не то что? Убьешь меня, как Камнеедову?

— Ах, вот где я тебя видел! — проговорил мужчина. — Вот почему твое лицо показалось мне знакомым!

Он сделал еще шаг вперед — и в его руке появилась короткая металлическая палка, которая вдруг удивительным образом удлинилась. Надежда поняла, что это телескопическая дубинка. Раньше она видела такую только в кино. Она порадовалась, что на голове у нее строительная каска.

Кеша замахнулся дубинкой.

Надежда прижала к себе перепуганную Минни, она услышала, как часто бьется ее сердце. Дубинка со свистом рассекла воздух…

Но в это мгновение за спиной охотника появилась страшная, злобно оскаленная морда, в воздухе мелькнула рыжая косматая лапа…

Надежда с трудом узнала Луизу.

Шимпанзе озверела, увидев, что незнакомец угрожает ее ребенку, и вцепилась в волосы охотника.

Тот дико взвизгнул и метнулся в сторону. К счастью для него, Кеша был лысоват, и Луиза не смогла как следует ухватиться. В ее лапах остались только клочья выдранных волос, но сам охотник вырвался и отскочил в сторону.

Удар его дубинки пришелся по касательной и не причинил ни Надежде, ни Минни серьезного вреда, но выбил из рук маленькой шимпанзе ее куклу, керамическую обезьянку. От удара игрушечная обезьянка разлетелась на мелкие куски.

Кеша опустился на колени и ползал по полу, перебирая керамические осколки и вполголоса что-то бормоча. По лицу его текла кровь из расцарапанной лысины. Надежда наблюдала за его действиями и прислушивалась к едва слышному бормотанию. Наконец она разобрала, что он повторяет:

— Нет, снова нет! Где же она, черт побери? Осталась одна, самая последняя…

Минни все еще испуганно прижималась к Надежде, Луиза стояла в сторонке, одергивая платье и скалясь на Кешу. Вдруг из-за поворота появился Виталий Никитич.

— Вот вы все где! — проговорил он, оглядывая разношерстную компанию. — Луиза, тебе пора вернуться на музыкальное занятие! Их нельзя пропускать! Минни, иди ко мне! А где та глиняная обезьянка, за которой вы приехали?

— Ох, и не спрашивайте! — вздохнула Надежда. — А это… — Она хотела что-то сказать о Кеше, но того и след простыл. Вот только что ползал по полу, размазывая кровь и осколки сувенирной обезьянки, — и как не было человека.

Луиза выхватила из рук Надежды Минни и стала ее гладить и бормотать что-то ласковое. Надежда даже поняла, хотя и не владела обезьяньим языком: „Мамочка не даст тебя в обиду никакому злому дядьке, мамочка тебя спасет…“

— Надо же, все как у людей! — тихонько удивилась Надежда.

— Что же передать Маше? — Профессор огорченно рассматривал осколки обезьяны. — Ведь я не смог выполнить ее просьбу!