Ирина Градова - Ее кровная месть

Я видела, что парень, с одной стороны, хочет, чтобы я ушла, а с другой — похоже, боится, что, если я это сделаю, он потеряет последнюю связь с покойной матерью.

— Позвони этому человеку, — ответила я. — Позвони и поговори с ним: если кто-то и в состоянии тебе помочь, так это он.

— Но я…

Не слушая объяснений Дениса, я развернулась на каблуках и зашагала к машине: сегодня я уже насмотрелась и наслушалась всего в полной мере. В душе моей все кипело, но одновременно я ощущала непреодолимое чувство жалости к мальчику, который, несмотря на высокий рост и хорошо развитую мускулатуру взрослого мужчины, по-прежнему оставался для меня ребенком. Я знала, что не должна оборачиваться, потому что в этом случае не смогла бы переломить ситуацию в свою пользу. Оставалось лишь надеяться, что страх полного обрыва отношений с нашей семьей заставит Дениса задуматься и сделать правильный выбор. Правда, я не была уверена в том, что это произойдет, ведь мы слишком далеко ушли от того времени, когда мое слово действительно что-то для него значило.

Огонь в камине весело трещал. Несмотря на разгар лета, после невыносимой жары внезапно наступили холода, и дожди принялись заливать Питер и его пригороды потоками воды. По этой причине Артему было так приятно вытянуть ноги перед камином, заботливо растопленным Раби, домоправителем Андрея Лицкявичуса, главы Отдела медицинских расследований и его доброго друга. Андрей расположился на диване, а его большой мраморный дог удобно устроил свою огромную морду на коленях у хозяина, время от времени поглядывая на Артема. При этом его сильно выраженные надбровные дуги забавно двигались вверх-вниз.

— Отличный у тебя кофе, Андрей Эдуардович, — удовлетворенно проговорил майор, отпивая очередной глоток из тонкостенной фарфоровой чашки. На самом деле у Лицкявичуса все было отличным — и кофе, и коньяк, и дом, и квартира на Лиговском проспекте. Тем не менее, несмотря на свою любовь к качественным дорогим вещам, Андрей был напрочь лишен снобизма, которым обычно отличаются люди, многого достигшие в жизни. Он не был привязан к вещам и легко расставался с ними. Порою Артему казалось, что его приятель существует в некой параллельной реальности, почему-то придя к такому выводу, что блага «этого света» мало что значат в системе ценностей. В этом Андрей, по мнению Карпухина, походил на средневекового монаха: он принимал все дарованное ему свыше с благодарностью, но готов был мгновенно отказаться от этого, если того потребуют Бог и Вера. А вот Андрей не верил в Бога. Даже больше: Артем, пожалуй, в жизни не встречал настолько воинственного атеиста, как его друг. Веру Андрею заменяла работа — как врачебная, в Центре реконструкционной и пластической хирургии, так и в Отделе медицинских расследований.

— Я рад, что тебе нравится, — сказал Андрей в ответ на реплику гостя. — Но тебя что-то беспокоит?

— Да нет… Пожалуй, нет.

— Врешь, Артем Иванович, — покачал головой Лицкявичус. — Давай-ка выкладывай свою историю, а то я что-то совсем заскучал.

— Что, у отдела нет никаких интересных дел?

— Тишь да гладь.

— Тогда у меня, возможно, есть чем тебя развлечь, — ухмыльнулся майор. — В городе завелся вампир.

— Что, прости?

— Ты не ослышался: в Питере орудует вампир! Может, даже не один.

— Э-э-э… Ты серьезно?

— Сам не знаю, но по всему выходит, что да!

Андрей немного помолчал.

— Ты же не попугать меня пришел, верно? — произнес он наконец. — Не предупредить, чтобы я после темноты на улицу ни-ни?

— Да нет: хочу воспользоваться возможностями ОМР, если не возражаешь.

— Какими именно возможностями?

— В частности, Кадреску.

— Почему сам ему не позвонишь?

— Ты же его знаешь, — пожал плечами Артем. — Леонид не станет работать с органами без твоей личной просьбы — он терпеть не может таких, как я!

В этом высказывании определенно была доля правды.

— Хорошо, я с ним поговорю, — согласился Андрей. — Но зачем тебе Кадреску? Разве твои ребята не справляются? Егорыч…

— Понимаешь, — перебил Артем, — Егорыч, конечно, мужик хороший, да и спец неплохой, однако у него, как бы это сказать, глаз «за-мылен».

— Хочешь сказать, что он верит в теорию о вампирах?

— Вот именно! А Кадреску не поверит — ни за что.

— Это верно — пока сам Дракулу не увидит лично, своими глазами…

— И пока не разложит его на своем столе и не вскроет собственными руками, — заключил и майор.

— И много ли жертв? — поинтересовался Андрей спустя несколько минут.

— Несколько дней тому назад мы вскрыли могильник.

— Могильник?

— Самый настоящий. Там захоронили шесть тел.

— Может, это маньяк какой-то? Почему вы решили, что это дело рук вампира?

— Ну, во-первых, среди убитых имеются как мужчины, так и женщины, а ты и сам знаешь, маньяки редко распыляются на разнополых жертв, предпочитая либо одних, либо других. Кроме того, способ убийства исключает обычного маньяка: все покойники потеряли по меньшей мере два-три литра крови — еще при жизни, отчего и скончались впоследствии.

— Серийный убийца и вампир — одновременно? — с сомнением покачал головой Андрей. — Убитых опознали?

— Только двоих. И то хорошо, ведь эти ребята — бомжи, люди, как говорится, потерянные для общества.

— Интересный выбор… для вампира, — задумчиво заметил Андрей. — Может, он считает себя своего рода санитаром?

— Ой, и ты туда же? — Артем разозлился, его голос поднялся на пару тонов.

— Уймись, майор! — поморщился Андрей: несмотря на проведенную ему операцию — с вполне благополучным исходом, — он все еще оставался весьма чувствительным к громким звукам и не переносил высоких частот. — Я же не говорю, что верю в вампиров, я лишь пытаюсь понять, почему бомжи?

— Думаешь, я не пытаюсь? На самом деле все довольно просто: бомжи — самая легкая добыча из всех возможных, не считая детей. Но детей станут искать, полиция собьется с ног, СМИ примутся кричать об этом, не переставая. Другое дело — люди, которых никто не будет искать!

— Да-с-с, и все же ты чего-то недоговариваешь, Артем Иванович: ни за что не поверю, что Леонид нужен тебе только для того, чтобы «размылить» глаз Егорыча!

Карпухин заерзал в кресле, чем лишь подтвердил догадку Андрея.

— Ладно, ты непременно желаешь моего позора?

— Позора?

— Напортачил я, признаю. Доволен?

— Доволен, но все еще не понимаю.

— Очистили мы могильник, установили личности двух жертв, Егорыч написал заключение — и мы благополучно кремировали всех, так как даже найденные нами родственники отказались взять на себя заботу о погребении.

— И что?

— А то, что несколько дней тому назад обнаружилась еще одна жертва вурдалака — молодой парнишка. И он, в отличие от предыдущих, вовсе не являлся лицом без определенного места жительства!