Ирина Градова - Ее кровная месть

— Вы меня пугаете, Павел! — пробормотала я, пытаясь выдавить на губы улыбку в надежде на то, что Кобзев просто слегка преувеличивает. То, что он не попытался меня успокоить и остался совершенно серьезным, заставило меня по-настоящему заволноваться.

— Вспомните, что происходило с большинством авантюристов, обожавших экстремальные ситуации? Революционер Че Гевара, пират Мартин Фробишер, та же Мата Хари — рано или поздно все они плохо кончили. Говорят, что несчастные случаи с такими людьми происходят реже, чем с другими, но это лишь в процентном соотношении. Сами подумайте: если вы летаете на самолете раз в год в отпуск, а кто-то вынужден проводить в самолетах полжизни, так как авиаперелеты являются неотъемлемой частью их работы, — кто рискует больше?

— Разумеется, те, кто летает чаще.

— Конечно — если не принимать во внимание такие антинаучные вещи, как «судьба», «рок» или «фатум». Как говорят, кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Но это так, шутка. А на самом деле вы, конечно, правы — все работает согласно теории вероятностей. То же самое и с адреналинщиками: рано или поздно они могут попасть в такую ситуацию, когда просто-напросто погибнут. У них снижена оценка степени риска, то есть они редко по-настоящему верно могут определить, насколько серьезна опасность, — они приветствуют ее! Денис сильно рискует, так как он, к несчастью, занимается не горными лыжами, сноубордингом или серфингом и даже не гонками — он участвует в боях без правил. В нашем случае эти бои на самом деле не имеют никаких правил, так как организовываются на криминальные деньги. В этом бизнесе крутятся огромные бабки, которыми владеют очень крутые ребята — настолько крутые, что ваш Денис даже не поймет, во что он ввязался, пока не будет слишком поздно. Ставки, которые делаются в этой области, весьма высоки — гораздо выше, чем в профессиональных видах спорта. Поэтому неизбежны «договорные» бои, и Денису рано или поздно сделают «заманчивое» предложение. Мне удалось немного понять его характер за время нашей беседы, и я могу с уверенностью сказать: он не польстится на деньги, потому что для него это — спорт, чистый адреналин без всяких примесей, а материальный аспект… Что ж, он присутствует в качестве фона — только и всего.

— Это вы сейчас говорите мне, что следует подготовиться к его похоронам? — возмущенно воскликнула я. — Вы же врач, так посоветуйте, что нам делать!

— Успокойтесь, Агния, я вовсе не имел это в виду…

— Как же, не имели!

— Я лишь подчеркнул, что Денису необходима помощь — и не только специалиста, но и семьи.

— Вы же в курсе, что Люда умерла, его папаша — записная сволочь, а двоюродная бабушка…

— Я не имел в виду пожилую женщину, которая и сама-то с очень большим трудом справляется с этой жизнью, чтобы еще кому-то помочь. И уж, конечно, речь не о Викторе Агееве. Я говорил о вас и вашей семье.

Я виновато опустила глаза. В самом деле, прощения мне нет: Люда именно меня просила взять Дениса под свое крыло, а я решила, что с окончанием дела «Парацельса» закончился и срок действия данного мною обещания. Значит, вот что она имела в виду, когда писала — «позаботься о Дениске»! Она имела в виду не то конкретное дело, которым занимался ОМР, — конечно, она ведь даже не представляла, что именно произойдет, как и понятия не имела о степени участия в деле ее собственного сына! Люда либо знала, либо догадывалась о проблеме Дениса и понимала, что, оставшись один, он может увязнуть в этой своей адреналиновой зависимости.

— Не ваша вина, что вы не смогли стать Денису второй матерью, — словно читая мои мысли как открытую книгу, успокаивающе проговорил Павел. — Во-первых, он слишком взрослый для этого. Во-вторых, у него уже была мать, и заменить ее невозможно. И, наконец, в-третьих, вы понятия не имели о том, насколько серьезна его проблема. Только за то, что вы сообразили обратиться за помощью к врачу, вам уже нужно поставить памятник в бронзе!

— Лишь бы не Дениске в бронзе, — мрачно пробормотала я.

— И я вовсе не утверждал, что ему невозможно помочь. Он сейчас растерян, не уверен в том, что действительно нуждается в помощи, считает, что у него все в порядке, а вы только напрасно нагнетаете обстановку. Проблема в том, что термин «адреналиновая зависимость» до сих пор не признан официальной наукой, поэтому убедить пациента в том, что он нуждается в лечении, практически невозможно. Оптимальный вариант, если во время консультации с врачом составляется индивидуальная программа лечения, включающая в себя нормализацию давления, восстановление сна, повышение настроения и тонуса пациента с помощью правильно подобранного сочетания антидепрессантов активирующего типа.

— Антидепрессантов! — с сомнением и тревогой воскликнула я.

— По необходимости. Может статься, что это и не понадобится, но исключать такую возможность не стоит. Я могу порекомендовать вам телефон специалиста…

— Нет, Павел, так не пойдет! — перебила я. — Не думаю, что Денис согласится обратиться к другому психотерапевту — даже по вашей рекомендации. Я прошу, чтобы им занимались лично вы! Деньги — не проблема, если…

— Я ведь не из-за денег предложил подключить своего коллегу, Агния, — покачал головой Кобзев. — Просто считаю неэтичным иметь дело с пациентом, который слишком близок с той, с кем я, в свою очередь, так же близко общаюсь.

— Я все понимаю, Павел, и все же прошу согласиться: я доверяю только вам.

Психиатр с минуту молчал, пребывая в нерешительности.

— Хорошо, — вздохнув, произнес он наконец. — Пусть будет так. А вообще-то, Агния, наш мальчик неправильно выбрал профессию — отсюда и большинство его проблем. У врача, как вы понимаете, мало возможностей получить то, чего ему так недостает: надо было сразу идти в пожарные или спасатели. Возможно, в этом случае Денис и не дожил бы до старости, но его смерть, случись такое несчастье, по крайней мере, была бы не напрасной.

Женщина, сидевшая через стол от Андрея, выглядела изможденной. Ее лицо было приятным, но слегка желтоватым, и он рискнул предположить, что она больна. Андрей редко принимал жалобщиков лично — обычно ему «спускали» дела либо из Комитета по здравоохранению, либо непосредственно от майора Карпухина, когда тот понимал, что одними специалистами из органов внутренних дел им не обойтись и требуется привлечение медицинских работников. Однако Вика сказала, что эта женщина, Александра Журова, приходит уже несколько дней подряд, но до сих пор так и не смогла встретиться лично с Андреем, так как он почти не появлялся в офисе ОМР, будучи занят в клинике. Дама оказалась весьма упорной особой.

— Вот, — сказала она, едва усевшись на стул и протягивая Андрею выписку из истории болезни.