Ирина Градова - Ее кровная месть

Он бегло просмотрел написанное неразборчивым почерком.

— Простите, но я не понимаю, какое отношение… — начал он, но женщина его перебила:

— У меня гепатит С.

— Но я не венеролог!

— Вы — тот человек, который занимается расследованием случаев халатности и злоупотреблений в сфере медицины в нашем городе. Я правильно понимаю?

— Правильно.

— Тогда я пришла по адресу: этих людей нужно наказать!

— Каких людей? — все еще недоумевая, спросил Андрей.

— Врачей. Вернее, одного врача, как минимум того, кто произвел мне пересадку почки.

— Где вас оперировали?

— В ФГУ.

— Вы имеете в виду Федеральный центр сердца, крови и эндокринологии — Центр «Алмазов»?

— Да. Во время операции произошла большая кровопотеря, и мне несколько раз переливали кровь. Именно тогда меня и заразили гепатитом С.

Андрей испытал острое чувство жалости. Молодая привлекательная женщина, пережившая диализ, а потом еще и сложнейшую операцию, могла бы наслаждаться нормальным существованием, но ее лишили этой возможности, потому что из-за чьей-то нерадивости она заполучила неизлечимое заболевание!

— Кто проводил операцию?

— Никита Исаев.

Андрей надеялся, что выражение его лица не очень сильно изменилось при упоминании этого имени, но Журова беспокойно поинтересовалась:

— Вам плохо, Андрей Эдуардович?

— Н-нет, — пробормотал он внезапно севшим голосом. — Почему… — Он прокашлялся, пытаясь скрыть замешательство. — Почему вы обвиняете именно Исаева?

— Но ведь это он был ведущим хирургом! — пожала плечами посетительница. — От него зависит весь процесс и исход операции.

— Вы пытались выяснить происхождение крови, которую вам перелили?

— Пыталась, но вы же знаете, что бывает, когда пациент начинает задавать вопросы, — они обычно остаются без ответа, а врачебное руководство ограничивается отговорками и отписками!

Да уж, Андрею не надо было это объяснять: пациенту так же трудно вести собственное расследование в медицинском учреждении, как иностранцу пытаться делать то же самое в чужой стране. Он никогда не получит прямых ответов на свои вопросы, его будут гонять по инстанциям, пока он в конце концов не устанет и не опустит руки. Обычно Андрей с готовностью соглашался помогать больным, но сейчас в его голове впервые мелькнула мысль: может, оставить все как есть и позволить бюрократической машине совершить свой бесполезный круг и оставить пострадавшую ни с чем? В конце концов, она всего лишь один-единственный человек, от которого ничего не зависит…

Глаза Александры Журовой с ожиданием и надеждой смотрели на Андрея.

— Вы обращались в полицию или прокуратуру? — спросил он сухо.

— Да, но они ничего не предпринимают. Ах да, совсем забыла: это было бы не так ужасно, если бы с меня, ко всему прочему, не стребовали денег!

— Денег?

— Да, двадцать пять тысяч пришлось заплатить.

— За что — за операцию?

— За кровь.

— Переливание крови осуществляется на бесплатной основе. Единственное, о чем могут попросить в больнице, так это чтобы ваши родственники сдали свою кровь — если ожидается большая кровопотеря.

— У меня редкая группа. Мне сказали, что таких групп обычно не хватает, так что… Мало того, что я деньги выложила, так меня еще и заразили! В общем, дело мое лежит под сукном, а полиция и прокуратура бездействуют — уже больше двух месяцев прошло.

Андрей собрался было сказать, что два месяца — это еще далеко не предел для рассмотрения подобных жалоб и что, скорее всего, пациентка получит очередную отписку. Однако ничего такого он не сказал.

— Я займусь вашим делом, — произнес он, едва шевеля губами. — Оставьте свои данные у секретаря, и я перезвоню, как только у меня появятся какие-то сведения.

Лицо женщины осветила надежда. Андрей же мечтал лишь о том, чтобы она поскорее ушла. Нет, на самом деле ему хотелось, чтобы они никогда не встречались.

Погода вновь была отвратительной. Дождь лил уже третьи сутки подряд, словно природа вознамерилась в точности следовать предсказаниям астрологов о грядущем конце света. Неужели это начинается второй Всемирный потоп? — спрашивал себя Артем, кряхтя, вылезая из старенького автомобиля прямо под струи воды. Несмотря на разгар лета, они были ледяными, и это тоже оптимизма не прибавляло.

— И что тут у нас, Егорыч? — недовольным голосом поинтересовался он, подходя к судмедэксперту. На лице пожилого, видавшего виды мужчины застыло выражение безысходности.

— Сам погляди, — хрипло отозвался он, и майор, взглянув на тело, сглотнул неприятный комок в горле.

— Это то, что я думаю? — спросил он.

— Похоже, — кивнул судмедэксперт.

Громко крякнув, Карпухин опустился на корточки. Тело принадлежало молодой девушке не старше восемнадцати лет. Короткий топик, обнажавший ее живот и пупок с пирсингом, джинсы с опущенной талией, едва прикрывающие тощий зад, — типичный пример современного подростка. Взяв руку девушки, майор внимательно осмотрел ее ногти.

— Есть шанс, что под ними обнаружится эпителий нападавшего? — задал он вопрос.

— У других ничего не обнаружено, — ответил эксперт. — Но проверить все равно надо.

Только теперь Артем приступил к осмотру непосредственно самого тела. Кожа жертвы была очень белой, а в глазах, широко распахнутых и слепо пялившихся на тучи над их головами, застыло выражение страха — хотя, возможно, майору просто показалось: пустоту во взоре покойников часто трактуют как захотят, в зависимости от обстоятельств смерти. Невольно при этом вспоминалась ошибочная криминалистическая теория, в свое время, однако, пользовавшаяся большой популярностью. Согласно ей, в зрачках людей, умерших насильственной смертью, отражается лицо убийцы.

— Было бы здорово, — пробормотал майор, не осознавая, что говорит вслух.

— Что? — спросил Егорыч, наклоняясь поближе. — Ты что-то сказал?

— Я? Да, я спросил о предположительной причине смерти.

— Если не считать того, что из нее пили кровь?

Вскинув голову, Артем взглянул в глаза эксперту:

— Брось, Егорыч, ты что, и правда в это веришь?

Губы собеседника сжались в упрямую ниточку.

— Ты видишь это отчетливо, как и я? — спросил он, ткнув пальцем в две маленькие дырочки у основания шеи покойной.

— Да, но… Послушай, мы же оба — люди, обремененные научным материализмом. Неужели ты веришь в сказки о вампирах?

— Разумеется нет! — возмутился судмедэксперт, но то, как он при этом отвел взгляд, говорило об обратном, а также о том, что ему и самому стыдно в этом признаваться.

— У нее на глазных яблоках петехиальные кровоизлияния, — заметил Артем, продолжая осмотр. — Удушение?

— Возможно — перед… этим.