Александр Олейников - Дом №12

Бедный старик Берестов так любил своего сына, свое единственное чадо, что беспрекословно отдавал ему почти все свои деньги и прощал все его поступки. Но всякий раз молил егоне поступать ни с кем злонамеренно, а быть добрым и признательным. Это последнее насилие он, совершенное его сыном, заставило отца броситься в ноги отцу изнасилованной (после той ситуации с его дочерью последний почитал Берестованичтожеством и ненавистным врагом, и даже ходил в город N жаловаться в суд и исправнику). Берестову чудом удалось уладить это дело посредством сильных протекций, а перед самым его уездом в Москву в доме пропало много вещей, и накануне отъезда устроена была также большая гулянка с тяжелыми последствиями.

Затем все стихло на несколько лет, покамест сынок его не вернулся обратно, а тем более не один, а с несколькими друзьями-мотами, которые не прочь были поживиться за чужой счет.

Все они были мертво пьяны, а когда начали устраиваться погромы в доме Берестова и тем более пропадать вещи, то пришлось вызвать даже из города квартального. В следующий день случилась та беда, которая повергла все сельцо в настоящий ужас. В вечеру молодой Берестов, проснувшись, снова запил и побрел шляться по улицам, но, нагулявшись, вскоре он вернулся в свое имение и нарочно забрел в дом одного кузнеца по фамилии Минин, который принадлежал им же.

Прокравшись в их дом, он заперся изнутри, то есть когда самого Минина не было еще дома, и, надругавшись над его недурной женой, избил ее затем очень крепко и жестоко, после чего та скончалась на следующий же день, а он в тот же вечер отправился домой к отцу и заснул там же в один кратчайший миг. Непостижимое горе случилось в сердце Минина, кузнеца, который ничего не смог сделать со своей бедой и в конце концов помешался своим рассудком об утрате любимой супруги. Отчаяние его дошло до того, что он вскоре после похорон сбежал от помещика и отправился со своим горем странствовать по другим городам, живя обособленно и аскетично.

Сам же молодой Берестов не чаял в том своей беды, но был сильно оскорблен жителями сельца и стал всюду ненавидим. Благо, что такое немыслимое преступление свершилось над крепостной, да и к тому же принадлежащей собственному отцу, иначе не избежать бы ему справедливого суда. Но отец по прежнему сильно любил сына и постарался посредством кое-каких знакомств уладить этот случай и что даже ему было составлено в городе на этот счет особое покровительство. Но тем не менее, как бы все это не скрывалось и не потоплялось под водами таинства и неведения, а все же много слухов проникло в другие слоя общества. Многое также и проистекло из тех заманчивых слухов, так, что в Москве к Берестову стали относиться презрительно, что вскоре он был за что-то разжалован в звании и сам подал в отставку, что всюду на него смотрели как на нечеловека и не было у него более ни счастья, ни стремления к мирскому благу.

Он стал пить еще сильнее, и наконец допился до такой степени, что, окончательно всем надоевши и устроивши как-то раз в сельце крупный очередной скандал с последствиями, он затем проснулся утром от того, что многие из жителей сельца били его палками и силились схватить, и что даже называли его детоубийцей. Берестов ничего не понял и, кое-как вырвавшись из цепких рук дворян и их крепостных, убежал в лес, ничего не понимая из сказанного, но проклиная всех и грозя им страшною местью.

Случилось же под такое очередное его пьянство странное событие, весьма зловещее и куда более жестокое чем то, которое он однажды уже совершил. Двое детей помещика Ореховского были найдены мертвыми и сильно изрубленные топором, а жена же его также была зарезана и опорочена. Никто ничего не видел и не знал, а только и было известно, что все они втроем проводили время поздним летним вечером в саду, в уютной беседке и пили чай. Такое зверское преступление никак не могло более содержаться в негласности и вскоре мигом было доставлено прямо самому губернатору и прочим чиновникам.

В сельцо была даже откомандирована группа солдат с целью найти злоумышленника и предать его суду, но все поиски в окрестностях леса были тщетны, а сам же отец Берестова клялся и божился что не знает где его сын, но что он дескать искренно молит его превосходительство и Бога смягчить участь его сына и не казнить его, а только сослать в каторгу. Но не успела эта искренняя молитва дойти до его превосходительства и Бога, как вдруг случилось новое убийство. Было зарезано в поле и на реке еще несколько женщин крепостных, которые отправлялись туда свершать свои хозяйственные дела. Это ужасное событие пронеслось как вихрь по всей губернии. Вопрос поднялся не на шутку и важность в поимки Берестова состояла теперь же на первом месте у уездной полиции и капитана-исправника. Все вдруг вспомнили его недавние угрозы и месть, которую он обещался свершить. Но никто также не понимал и мотивацию таких жестоких убийств, ибо по найденным телам нельзя было сказать чтобы над ними надругались.

Вскоре свершилось еще одно убийство какого-то родственника дворянина Сонина, а после того еще двое детей пропали без какой-либо вести. Жуть и ужас распространились по всей округе. Из Москвы был выписан особый следователь для проведения дела и вести об страшных и таинственных последствиях дошли даже до самого Петербурга. Была также создана некая особая комиссия для расследования, но ей также не удалось дознаться хоть каких бы то ни было причин. Все места убийств рассматривались самым тщательнейшим образом, но не помогло и это. Был наконец выслан специальный отряд гвардии и несколько гарнизонных отрядов для прочищения всех прилегающих лесов, мшаников и болот, но ничего не оказалось найденным и там.

А между тем поиски Берестова затягивались, а убийства и все новые и новые похищения продолжались. Люди стали покидать сельцо и оно заметно обезлюдило; везде была сбивчивость, сутолока, страх, подозрение, междоусобные распри и крестьянские мятежи, кражи и обыски. Хозяйства у всех расстроились в высшей степени, а между тем поиски шли и шли, а люди пропадали и пропадали.

Наконец это уже перешло все границы, и вот однажды, когда московский следователь, в присутствии еще двух полицейских и гарнизонного офицера находились в доме одного из тамошних помещиков, где присутствовали также и сам помещик со своею женой, то есть именно там, где был учинен штаб по всему расследованию, вдруг в комнату вбегает ужасно перепуганная прачка и падает на колени перед московским следователем, излагая:

– Государь мой, помилуйте-с меня! Спасите душу мою, а я за вас вечно Богу-с буду…

– Что? Что? Кого? – Вдруг заволновался следователь и встал, после чего встал и офицер и все прочие.