Наталья Борохова - Двойные игры адвоката

На следующий день Светлана сама подошла к нему после рабочей смены.

– Ну что же ты, ясновидец, так и не расскажешь мне, что там произойдет с нами через десять лет? – Ее зеленые глаза смеялись. Она играла с ним, как кошка с мышью.

– А это тебе интересно? – спросил он неприязненно. – Судя по всему, ты свое будущее видишь с каким-нибудь криминальным отморозком типа того, который встречал тебя после работы.

– Ух ты! А ты что, меня ревнуешь? – Светка игриво повела плечом.

– Не фантазируй! Просто не люблю, когда девушки играют на два фронта.

– Что, интересно, ты имеешь в виду, когда говоришь про два фронта? То, что после работы меня встречал мой двоюродный брат, еще ни о чем не говорит.

– Ну конечно, двоюродный брат! – фыркнул Аркадий. Девчонка, видимо, держала его за идиота.

– Представь себе. И он никакой не отморозок, а, между прочим, врач-травматолог.

Ох, вот оно как! Такой и покалечит, и починит.

– Я немного старомоден и не понимаю, зачем целовать кузена, – сказал он, ругая себя за бесхарактерность. Чего ради он вообще затеял этот разговор? Рыжая нахалка вообразит, что он ее ревнует. Хотя, положа руку на сердце, вел он себя как обманутый муж, учинивший допрос с пристрастием жене, вернувшейся домой на чужой машине.

– Он поцеловал меня в щеку, – уточнила Светка. – Так, между прочим, делают некоторые родственники, да и друзья при встрече.

– Да мне вообще нет разницы, как ты привыкла вести себя со своей родней, – произнес он с нарочитым безразличием.

Светка улыбнулась. Он ни на йоту не смог ее обмануть.

Странно, но нелепые объяснения девчонки улучшили настроение Аркадия. Они вместе вышли из университета, и ее на этот раз никто не встречал. Молодые люди прошлись по проспекту, заглянули в кафе, где Серебровский спустил все наличные на кофе и мороженое. Где уж ему было тягаться с богатым кузеном! Родители его, люди правильные и небогатые, не могли позволить себе баловать сына.

На следующий день в университет он летел как на крыльях. Хорошо, что Светка не знала, сколько времени он провел утром, приводя себя в порядок! Из одежды выбрал джинсы и новую рубашку поло, купленную по случаю у фарцовщиков. Конечно, глупо было наряжаться для работы в стройотряде, но Светка того стоила. Он рассчитывал, что вечером поведет ее в кино. Для ресторана у него не было средств.

Нечаянные взгляды молодых девушек заряжали его адреналином. Он выглядел как молодой греческий бог и знал это. Специально перед выходом прорепетировал перед зеркалом свою фирменную улыбку. Аркадий знал, какое сногсшибательное впечатление она производит на женщин – усталая, немного циничная улыбка молодого мужчины, много уже чего повидавшего в своей жизни. Здесь важно было не переборщить по части цинизма, чтобы его не сочли негодяем. К легкой улыбке полагался еще и взгляд, манящий, обволакивающий, обезоруживающий. Таким образом, в то июльское утро Аркадий ощущал, что нет крепости, которую он не мог бы взять. Первым делом он подошел к Светлане и, приобняв ее за талию, поцеловал в щеку. Та немедленно отреагировала.

– Ты что, с ума сошел?

– Ничуть, – улыбнулся он своей фирменной улыбкой. – Так, между прочим, делают некоторые родственники и друзья при встрече.

Несмотря на то что он в точности повторил слова, сказанные Светланой накануне, она не рассмеялась и шутки не оценила.

– Мы пока не друзья.

Аркадий опешил. После вчерашнего вечера, включавшего прогулку и приятную беседу в ее обществе, он рассчитывал на более радушный прием. Но, остыв, он решил, что Света смущается подруг по стройотряду. Конечно, Серебровский видел, какое убийственное впечатление он производит на девчонок: как они смотрят на него, напропалую кокетничают с ним, отчаянно соперничают друг с другом за право сидеть с ним во время обеда за одним столом. Разумеется, такое положение вещей вполне устраивало Серебровского, подогревало его мужское самолюбие. Только Светка и еще одна девушка с русой косой, Катя Смолякова, не стремились излить на него свое обожание. Ну со Светкой все было ясно. Она сама была похожа на жар-птицу. А вот Катя была внешне ничем не примечательна, так себе, серединка на половинку. Обычная девушка, из достоинств которой можно было назвать лишь длинные пшеничные волосы да мягкий податливый характер. Хотя что касается последней опции, Аркадий сомневался, можно ли считать это достоинством. Девчонка, судя по всему, была застенчива, зажата, с кучей комплексов. Короче говоря, Серебровскому было недосуг разбираться в тонкостях ее душевной организации. Его взгляд был прикован лишь к огненной юристке. Но та не спешила объявлять себя его трофеем, и, как ни странно, Аркадий такое поведение понял и оценил. Он и сам был о себе высокого мнения, и Светлана была ему под стать – гордая, независимая, норовистая, как молодая необъезженная кобылица. Вечером они сходили в кино, и он решил, что дело в шляпе, стоит лишь не торопить события, щадить Светину гордость и не демонстрировать их отношения перед девчонками. Придет черед, Светка расслабится, и они перестанут прятаться от людей.

Но на следующий день ее забрал с работы уже не «браток» в малиновом пиджаке, а респектабельный мужчина средних лет. Он ездил на новеньком «Мерседесе» и предпочитал конспирацию. На глаза стройотрядовцам не лез, а скромно дожидался Светлану в тени раскидистых тополей.

– Ого! – восхитился Аркадий. – Круг родственников расширяется. Это наверняка твой дядя по материнской линии. Кстати, какие он болезни лечит?

– Уйди и не отсвечивай, – отрезала Светка и, нацепив на лицо самую очаровательную из своих улыбок, впорхнула птицей счастья в распахнутую дверь заморского автомобиля и была такова.

Серебровский был вне себя от негодования. За кого она его держит?! За мальчика-болвана, с которым можно провести свободный вечер, а потом свалить к владельцу очередной иномарки? Он был уже молодой мужчина, а не пацан-старшеклассник, которому вполне хватило бы похода в кино или кафе-мороженое. Чем он уступал «малиновому пиджаку» или застенчивому хозяину «Мерседеса»? Вряд ли Светка позволила бы себе водить их за нос так, как водила его.

Короче говоря, на следующий день он на правах бригадира отчитал ее за поздний выход на работу. Светка не осталась в долгу и довольно нахально ему ответила. И понеслось! Аркадий изводил ее критикой, придирался к ней на каждом шагу, благо найти повод было нетрудно. Светка работала спустя рукава, старалась как можно раньше слинять с работы. Она дерзила, опаздывала, придумывала этому сотни оправданий, ничуть не смущалась, когда ее уличали во лжи. Она подрывала его авторитет, доводила его до белого каления. Ее зеленые глаза смеялись, она бросала ему вызов: а ну-ка усмири меня! Его мужская природа бунтовала, впору было уже не в любви объясняться, а бороться с бесовкой, оберегая остатки самоуважения. А ночью Аркадия изводили сны, где он видел ее нагой, где она позволяла ему то, о чем он не мог и мечтать наяву. Утром он просыпался раздраженный, разочарованный, разбитый и шел на работу, где все повторялось вновь.