Хорхе Молист - Возвращение катаров

Было очевидно, что Карен решила сменить тему разговора. Хайме решил не давить на нее, постепенно он все узнает, всему свое время.

— Кстати, о вкусах: ты очень красивая.

— Мы же говорили о еде!

— Когда мы, кубинцы, видим перед собой такую красивую женщину, то говорим: так бы и съел ее. Я бы съел тебя!

— Видишь, мы созданы друг для друга. — Она снова посмотрела на него блестящими голубыми глазами, иронически улыбаясь. — Я приношу человеческие жертвы, а ты ешь людей.

— Но я ем не жестоко, а наоборот, делаю это очень приятно, и потом ты будешь чувствовать себя бодрее и счастливее.

— Это угроза или приглашение?

— Приглашение.

— Большое спасибо, я знала, что ты меня пригласишь на этот ужин. — Выражение ее лица изменилось и стало суровым. — Ты знаешь, что с такими кубинскими выражениями в этой стране можешь нажить себе проблемы?

— В некоторых ситуациях стоит рискнуть, — возразил Хайме и, протянув руку, коснулся кончиками пальцев руки Карен. Она не пошевелилась и продолжала смотреть на него, словно ничего не произошло. Ему было неловко, и в желудке ощущался комок. Но он не мог не поддаться очарованию Карен. — И ради тебя я готов справиться со многими проблемами, — завершил он.

— Это комплимент или ты говоришь серьезно?

— Абсолютно серьезно, — сказал Хайме, глубоко убежденный в том, что это правда.

Она странно посмотрела на него.

Они вышли в прохладу ночи, и, заводя машину, Хайме объявил:

— Я приглашаю тебя пропустить по рюмочке в одном особенном месте.

— Я тайком посмотрела счет и полагаю, что это я должна бы тебя пригласить в этот раз.

— Очень мило с твоей стороны испытывать угрызения совести, когда я уже заплатил, но не беспокойся, это у тебя пройдет с первым бокалом. Давай наслаждаться этой ночью.

— Извини, но завтра рано вставать. В другой раз, Хайме. Отвези меня домой.

Она не может так поступить! Она играет с ним!

— Карен, не надо так. Мне сказочно хорошо с тобой. Останься еще ненадолго.

— Нет. Мне тоже хорошо с тобой, но ведь это ты хочешь поехать на экскурсию. Завтра мы проведем вместе целый день, а сейчас отвези меня домой, пожалуйста.

— Но, Карен, — принялся он умолять ее комично-жалостливым голосом, — только один часик!

— Хайме, не порть такой чудесный вечер, — предупредила она его серьезным тоном. — Подумай сам: через несколько часов мы увидимся снова. А сейчас отвези меня домой.

Он почувствовал себя так, словно ему дали пощечину. Не сказав больше ни слова, на следующем повороте Хайме резко вывернул руль и направил машину к дому Карен.

В тишине слышалась музыка кантри из приемника. Ковбой с разбитым сердцем упрекал в неблагодарности свою невесту.

Спустя некоторое время Карен спросила:

— Заедешь завтра за мной или я поеду одна?

— Конечно, заеду.

— Спасибо за любезность, сэр. В восемь, пожалуйста, — сказала она ласково.

Дежурил Вас, и его лицо расплылось в широкой улыбке, когда они остановились перед въездом у шлагбаума. Карен помахала ему рукой, когда он поднимал шлагбаум, мужчина продолжал улыбаться и кивал ей.

Хайме завел мотор, мечтая выйти из машины и хорошенько дать этому охраннику в зубы.

Хайме доехал до гостевой стоянки. Выходя из машины, с силой хлопнул дверью. Он помог Карен выйти и пожелал ей доброй ночи.

Прощаясь, Карен взяла его за руку. Мимолетный отблеск улыбки мелькнул на ее губах; Хайме сделал движение, чтобы уйти, но она продолжала держать его за руку. Он снова посмотрел ей в глаза. Они загадочно блестели.

— Не согласились бы вы зайти ко мне что-нибудь выпить, сэр?

Хайме понадобилось несколько мгновений, чтобы справиться с удивлением. Затем, глядя на часы, он попытался изобразить безразличие:

— Хорошо, я зайду, но ненадолго. Уже поздно.

Она ничего не ответила, но улыбка на губах стала еще шире. За руку она потянула его внутрь.

Сердце Хайме выпрыгивало из груди. Не играет ли Карен с ним снова?

Квартира была отделана в современном стиле, с белыми стенами и черной мебелью. Большие вазы с искусственными цветами нарушали эту двухцветность. Цветными пятнами на этом фоне выделялись картины. Внимание Хайме привлек настенный ковер, подсвеченный софитом, на котором была изображена подкова, сотканная из золотых и серебряных нитей. Он вспомнил кольцо с изображением подковы на пальце Дюбуа. Случайность?

— Бар — в конце комнаты. — Карен прервала его мысли. — Для меня — виски со льдом, пожалуйста. Чувствуй себя как дома.

Хайме снял пиджак, зажег свет и принялся готовить виски для себя и Карен.

Откуда-то доносилась «Leaving Las Vegas» Шерила Кроуна. Карен подошла, взяла бокал и коснулась красными и соблазнительными губами края стекла, прежде чем чокнуться с Хайме.

— Хочешь потанцевать?

— С удовольствием.

Левой рукой он взял ее руку, а правую положил девушке на бедра. У Карен была тонкая талия. Она положила руку ему на спину, и они начали медленно танцевать, немного отстранившись друг от друга. Хайме пьянил запах ее духов.

— Карен, ты изумительная, — сказал он, приблизив губы к ее уху.

— Мне тоже с тобой хорошо.

Они продолжали танцевать, и неожиданно Хайме почувствовал приближение эрекции.

На минуту он смутился. Потом подумал: «Какого черта! Мы же взрослые люди, ее не должно возмущать то, что я хочу ее!» Он привлек ее ближе и заметил, что она поддалась без сопротивления. Сейчас их тела касались друг друга. Она уже, должно быть, заметила его желание. Хайме нежно поцеловал ее в шею, она легко гладила его по затылку.

Хайме чувствовал, что сейчас его сердце разорвется на тысячи кусочков. Он отпустил все тормоза и стремительно несся в пропасть, в то время как Карен наслаждалась, играя с ним, и в любой момент могла преподнести ему неприятный сюрприз.

Он решился поцеловать ее в рот. Она не отстранилась. Последовал долгий и сладкий поцелуй, заставивший их прервать танец и прижаться друг к другу. Хайме взял девушку за руку и повлек к дивану. Она тихо спросила его:

— Сейчас ты меня съешь?

Хайме не мог не оценить чувство юмора девушки, проявлявшее себя даже в такой обстановке, и ответил ей по-испански, преувеличенно страстно (что далось ему без усилий):

— Да, любовь моя, всю целиком. Всю тебя.

Карен, возможно, не поняла слов, но почувствовала по интонации их значение и нежно рассмеялась.

Уже на диване Хайме снова начал целовать ее, ища рукой грудь в глубоком вырезе. Найдя, он стал ласкать ее. Она была такая же горячая, как и губы.

Хайме чувствовал себя на седьмом небе. Карен совсем не была похожа на себя обычную, она полностью уступила ему инициативу и отдавалась его власти, позабыв про свои игры, которых он так боялся.

Хайме стал целовать ее в шею, где задержался, чтобы затем медленно спуститься к груди. Он стал покусывать соски и услышал, что ее дыхание стало возбужденным. Хайме провел свободной рукой по колену Карен, скользя ладонью вверх по чулку. Чулок закончился, и он почувствовал нежную и горячую плоть. Приподняв край трусиков, он провел рукой под ними, лаская ее нежный бутон. Карен задышала глубже и, когда она положила руку на его ширинку, он понял, что больше ждать не может.