Людмила Мартова - Когда исчезнет эхо

— Сердцем чую, он и есть тот преступник, которого мы ищем! Неспроста он здесь появился, точно неспроста! — горячился он. — Вот и мама ее, — он ткнул узловатым пальцем в Веронику, — правильно говорит: двойное дно у парнишки, ой, двойное! Конечно, личность мамы твоей тоже бы проверить надобно, — он снова пригрозил Веронике пальцем, — но это-то терпит. Она отсюда никуда деться не может, покуда ты тут, с нами. А вот парень этот… Уедет в свою Москву — и ищи-свищи ветра в поле!

— Так и пусть уедет, — подала голос Юля. — Это же будет означать, что больше никаких преступлений не будет. Это же хорошо?

— Как это хорошо! — возмутился Василий Васильевич. — Зло должно быть наказано, а преступник — разоблачен и задержан! Это что же получается, каждый может приехать в приличное место, взбаламутить людей, совершить убийство — и в кусты?! Ну уж нет! Накуролесил — так отвечай. Кстати, твоей мамы это тоже касается.

— Моя мама не могла… — Вероника замялась перед тем как повторить явно незнакомое слово, — накуролесить.

Она заметила быстрый взгляд, которым обменялись Юля и ее муж. Неужели они что-то знают о ее маме? Что-то плохое, что доказывает, что она способна на дурные поступки? Вероника встревожилась было, но Олег словно понял, легко и ласково улыбнулся ей, гася поднявшуюся тревогу. Нет, мама — как жена Цезаря, она вне подозрений, и это даже не обсуждается.

— Вот что, — Олег рубанул воздух рукой, словно ставя точку. — К Бекетову мы сегодня вечером обязательно наведаемся. Потому что он действительно многое знает и в Сазоново спустя тридцать лет после тех событий появился неспроста. Тому Вадиму, которого упоминает в своем дневнике Женя, он, скорее всего, сын.

— То есть Вадим, который так расстраивался после смерти своей возлюбленной, смерти, в которой он, между прочим, был виноват, все-таки смог ее забыть, жениться на другой, завести семью, детей… — задумчиво сказала Юля. — Обидно это. И несправедливо. Уж не знаю, как сложилась жизнь у него, у Катьки, но, как бы то ни было, они все эти тридцать лет жили, смеялись, влюблялись, растили детей. А у Жени ничего этого уже не было.

Олег бросил на нее взгляд, такой быстрый, что погруженная в свои думы Юля его даже не заметила, а вот Вероника оценила — и сам взгляд, и проскользнувшую в нем легкую иронию. Интересно, что же такого смешного в словах жены мог найти этот надежный и основательный мужчина?

— Про жизнь и смерть участников этой истории мы потом поговорим, — сказал он. — А пока предлагаю закончить то, за что уже несколько раз принимались неизвестные злоумышленники. И то, что мое появление помешало закончить моей смелой и решительной жене.

— То есть? — не поняла Вероника, а вот Юлия сразу догадалась и даже в ладоши захлопала.

— Ты считаешь, что мы должны найти спрятанный в доме клад? — спросила она.

— Да, считаю, — ответил Олег. — Все, что происходит в Сазонове, связано с поисками давно запрятанного сокровища. И лучший способ это остановить — найти его первыми. Склонен согласиться со своей женой, что речь идет о золоте, украденном Алексеем Ракитиным с прииска Гастелло. Кстати, Юляша, а почему ты решила, что искать его нужно в подполе? Не на чердаке, не в доме?..

— В дневнике Жени написано, что золото было спрятано в выдолбленном изнутри березовом полене, — медленно сказала Юля. — У Жени оставалось не очень много времени спрятать свою находку. Она уже знала, что покончит с собой, поэтому прятать требовалось так, чтобы клад было не так уж легко найти. Но при этом зашвырнуть его в реку у нее все же рука не поднялась. Она открытым текстом написала, что спрятала это в доме. Сначала я думала, что на чердаке, потому что там навалена куча всякого ненужного барахла. Но когда я поднималась наверх, то не видела никакого полена. А должна была, потому что там оно смотрелось бы чужеродно.

Олег с легкой улыбкой смотрел на нее, видимо, гордился ее рассуждениями, а Вероника слушала затаив дыхание, впрочем, как и Василий Васильевич, не упускающий нить повествования. Ободренная их интересом, Юля продолжала.

— В общем, я вспомнила Эдгара По, — с легким смущением сказала она. — Лист легче всего прятать в лесу, а труп — на кладбище. Понимаете? В хозяйстве Алексея Грушина березовые поленья, которые он вылавливал из реки во время сплава, распиливал и складировал на черный день, хранились именно в подвале под домом. Еловые и осиновые дрова лежали в сарае и в поленнице во дворе, а березовые он складывал в подпол, подальше от людских глаз, потому что, по сути, дрова эти были ворованными. Так что спрятать полено лучше всего было именно среди других таких же поленьев. Забраться в подпол и заложить его в поленницу подальше от входа. Я хотела это проверить, но не успела.

— Еще чуть-чуть, и ты бы убилась, свалившись в этот подвал, — мрачно заметил Олег. — Но во всем остальном версия просто безукоризненная. Ну что, Василич, проверим?

— А что, давай! — с определенной лихостью согласился отставной полицейский.

Уже во второй раз за сегодняшний день компания ступила на хозяйственный двор и подошла к все еще откинутой крышке подпола. После того как Вероника ударила Олега по голове, всем было не до какой-то там крышки. Внизу горел включенный Юлей свет.

— Заходи кто хочет, бери что хочешь, — пробурчал Василий Васильевич. — Что это такое, вечно все нараспашку! Как так можно, если знаешь, что внутри ценности немалые!

— Виновата, — пробормотала Юля. — Но я Олега в чувство приводила. Вот крышку и не захлопнула.

— Так, я спущусь вниз и все там осмотрю, — сказал Олег. — Девушки, вы остаетесь наверху. И ты, Василич, тоже.

— Что ж я, в подвал не спущусь? — обиженно вопросил старый полицейский. — Не такой уж я и древний.

— Да разве ж дело в этом, — ответил Олег с легкой досадой. — Девушек карауль, вдруг еще кто появится.

Он ловко спустился по ведущей вниз металлической лесенке и исчез из поля зрения. Юля нервно потерла плечи, как будто замерзла, хотя день стоял теплый, и на хоздворе, пожалуй, было даже душновато.

— Игоря Петровича там, внизу убили, — сказала она, и голос ее задрожал. — Вдруг там все-таки кто-то есть? Помогите мне, Василий Васильевич, я тоже спущусь вниз.

— Как с тобой муж-то живет, с такой непоседой! — крякнул Василий Васильевич. — Чистая егоза! Сказал же, наверху ждать.

— Я тоже хочу вниз, — сообщила Вероника. — Мне же тоже интересно, как именно выглядит этот самый подвал.

Не дожидаясь ответа, она смело шагнула к люку в полу, ступила на металлическую лесенку и начала ловко и споро спускаться вниз. Девушкой она была спортивной, поэтому спуск не составлял для нее никакого труда. Юля с легкой завистью смотрела, как темноволосая голова опускается все ниже и ниже.