Николай Гацунаев - Дело уголовного розыска [Невыдуманные рассказы]

— Консервами? — недоуменно переспросил капитан и тотчас спохватился. — Да, конечно, пани Ядвига. Не такое теперь время, чтобы разбрасываться продуктами. И все же стоило ли так горячиться из-за нескольких банок американской тушенки?

— Вероятно, вы правы. — Вержбицкий выглянул из машины. — Я действительно перегнул палку. Но порядок есть порядок. На то мы и военные. Ну что? — Вопрос относился к поручику. Тот распахнул дверцу и поставил злополучный саквояж между сиденьями. В саквояже что-то приглушенно звякнуло.

— Все в порядке, пан капитан. Можете не тревожиться. — И в ответ на не по ученный взгляд Вержбицкого добавил: — Прихвати пару бутылок коньяка. — Поручик хохотнул. — Мадам Гриша не обеднеет. Едем?

— Едем! — буркнул капитан. Машина тронулась. — Я, кажется, наговорил лишнего, пан поручик. Прошу извинить.

— Ерунда! — отмахнулся Лещинский. — А знаете, чем был занят наш портняжка? Пересчитывал деньги у открытого сейфа! Вылитый скупой рыцарь.

— Сейфа? — изумился капитан. — У этого скряги есть сейф? Есть, — кивнул поручик. — Старинной работы. Вместительный, как шифоньер. Теперь такие уже давно не делают.

— И где же он его прячет?

— В стенном шкафу, за одеждой. Видели бы вы его лицо, когда он меня узрел! С перепугу даже денег за коньяк не взял.

— Вот вам и скупой рыцарь! — рассмеялась певица. На шофера никто из них не обратил внимание. Он для них не существовал.

Вечером следующего дня капитан Вержбицкий вызвал к себе шофера.

— Поедете в Ташкент. Юзеф. По пути захватите с собой хорунжего Михальского и подхорунжего Плашкевича. Они ждут вас в казарме. Выполняйте все распоряжения Михальского. Вы меня поняли?

— Понял, пан капитан.

— Ступайте, Юзеф.

— Можно вопрос, пан капитан?

— Я слушаю.

— Мы уходим на фронт?

— Не терпится схватиться с немцами? — усмехнулся Вержбицкий. — Такая возможность вам представится. А пока что мы перебазируемся на Ближний Восток. Есть еще вопросы?

— Нет.

— По-моему вы что-то не договариваете.

— Нет, пан капитан. — Лицо шофера было бесстрастно. — мне все понятно. Разрешите идти!

— Идите, Якубович.

Капитан проводил его взглядом до двери, сел за стол и задумался. Потом досадливо поморщился, махнул рукой и, достав из ящика стола папку с документами, углубился в их изучение.

Заказчицы Абрамяна в течении трех дней не могли застать его дома. Небывалое событие! Он всегда отличался пунктуальностью и уж что-что, а заказы выполнял в срок.

— Что могло случится с Мадам Гришей? Ума не приложу! — сказала одна заказчица другой.

— Очень даже странно! — ответила та. — Может он заболел?

Спросили у соседей. Те не могли сказать ничего определенного.

Одна из заказчиц — Ида Яковлевна Брукис — обратилась в отделение милиции. На место был отправлен дежурный наряд. Дверь с улицы была заперта на ключ. Дверь на террасу закрыта на внутренний крючок. Однако соседнее с ней окно было только прикрыто…..

Оперуполномоченный уголовного розыска Сидоров влез в квартиру через окно открыл дверь, выходившую на террасу. Страшная картина предстала перед работниками милиции. Абрамян был мертв. Смерть наступила в результате удушения, однако предварительно его явно пытали. Лицо погибшего было изуродовано до неузнаваемости.

Кругом лежали разбросанные вещи. У кухонной плиты справа была поднята доска пола и сделан небольшой подкоп под плиту, откуда, вероятно, и были извлечены злоумышленниками спрятанные хозяином ценности. Это подтверждалось обнаруженной на полу, рядом с поднятой доской золотой пятирублевой монетой…

Преступники унесли все ценности, а также отрезы, оставленные заказчицами. Шкаф, в котором они хранились, был пуст.

Пуст был и сейф, замаскированный в платяном шкафу. Дверца раскрыта, в замочной скважине торчал ключ.

На столе возле тарелки с остатками салата стояла початая бутылка спирта и еще пустые бутылки из-под французского коньяка. Судя по количеству фужеров и вилок, грабителей было двое.

Экспертиза дала заключение, что смерть Абрамяна наступила за трое суток до обнаружения трупа…

Прошло четыре года. Много версий было отработано в интересах раскрытия этого преступления. Проверяли вероятных убийц. Арестованных по другим делам допрашивали с учетом возможной их причастности к убийству. Ориентировали места лишения свободы с просьбой выяснить, не причастен ли кто-то из осужденных за другие тяжкие преступления к настоящему делу…

Дело переходило из года в год в числе «нераскрытых убийств прошедших лет». К нему не привыкли, о нем думали, над ним работали. В уголовном розыске дела по раскрытию тяжких преступлений не предаются забвению.

Наступил 1946 год…

И вдруг звонок по телефону начальнику уголовного розыска республики полковнику Туманову.

Звонят из первой горбольницы. Врач кардиологического отделения Хамидов.

— Товарищ полковник, пришлите, пожалуйста, кого-нибудь из ваших работников… По-моему, это по вашей части… Да-да, подробности узнаете здесь.

«Что там у них могло случиться» — подумал Туманов, поднимая трубку внутреннего телефона.

— Срочно Разумного ко мне. Жду.

Туманов опустил трубку на рычажки, но еще некоторое время не выпускал ее из пальцев, сосредоточенно глядя прямо перед собой. В дверь постучали.

— Войдите. — Полковник встряхнул головой и только теперь снял руку с телефонного аппарата. — Такое дело, Александр Александрович, звонили из первой городской больницы. Знаете, где это?

— На Иски-Джува?

— Да. Так вот поезжайте туда. Разыщите врача Хамидова.

— Его встретил молодой человек, с интересным интеллигентным лицом и выразительными глазами.

— Вы из уголовного розыска?

— Да. — Разумный предъявил удостоверение.

— Я — Хамидов. Пойдемте.

В свежевыбеленном кабинете заведующего кардиологическим отделением навстречу им поднялась из-за стола немолодая, красивая женщина.

— Хайдарова, — представилась она, пожимая руку Разумного. — Дело вот в чем. Четыре дня назад в отделение поступил больной Юзеф Якубович. Инфаркт миокарда. Мы боремся, делаем все… А он волнуется, твердит одно и тоже: «вызовите уголовный розыск… Мне надо заявить».

Она помолчала, поправила белоснежную шапочку на голове и продолжила:

— Посоветовались с профессором Бахадыровым. Он сказал: «Медицина должна сделать все, что бы больной был спокоен, чтобы была создана обстановка, способствующая его выздоровлению». Вот мы и решили вас пригласить.

— Что известно о больном?

Юзеф Янович Якубович, 1897 года рождения, слесарь автобазы, уроженец Белоруссии, поляк… — прочла она выдержку из истории болезни.

— Понятно, — Разумный встал. — Не будем терять время. Думаю, что в беседе следует принять участие и начальник доктор Хамидов. Придется засвидетельствовать состояние больного…