Николай Гацунаев - Дело уголовного розыска [Невыдуманные рассказы]

— Так и быть, зайдите на минутку. Поприветствуйте, успокойте. Но никаких вопросов. Договорились?

Возвратившись из больницы, Брылько столкнулся в коридоре с заместителем начальника уголовного розыска города майором Герасимовым.

— Здравствуйте, Павел Никифорович. О чем задумались, если не секрет?

— Какие секреты, Андрей Николаевич. Нападение на работника милиции, а ни одной зацепочки, — пожаловался Брылько, открывая ключом дверь своего кабинета. — Вы ко мне?

— К вам и как раз по этому вопросу, — сказал Герасимов, располагаясь поудобнее.

И он рассказал, что вчера вечером, в одиннадцатом часу, конный патруль кавдивизиона, следовавший по Пушкинской улице, обратил внимание на неизвестного, который, явно уклоняясь от встречи с патрулем, пытался спрятаться в скверике на углу улицы Каблукова. Неизвестного задержали. Он назвался Дорофеевым Олегом Николаевичем 1929 года рождения, без определенных занятий (собираюсь поступать в институт, — позже заявил он). Парень явно нервничал. Один из патрульных направил на него луч карманного фонаря и невольно присвистнул: светлая рубашка была забрызгана кровью…

Дорофеев заявил патрулю и подтвердил в милиции, что он проводил девушку из парка имени Горького на Новомосковскую улицу. Возвращаясь домой, шел по улице Урицкого и, сворачивая на Пушкинскую, увидел, как какой — то подросток, мчавшийся на велосипеде, угодил в арык. Помогая парнишке выбраться из арыка, Дорофеев, якобы, и испачкался в крови, сочившейся у того из разбитого носа…

— Любопытно! — заинтересовался Брылько.

— И мне так же показалось. Рубашку, конечно, я отправил на экспертизу для определения группы крови. А Дорофеев находится в КПЗ. Фамилию девушки и ее адрес не называет, говорит, что не знает. Только познакомился. Зовут Машей… Расстались, не доходя до ее дома. Только…

— Что только?

— Темнит парень. Живет-то он на Кашгарке. Пшеничный проезд, 8. Зачем же он, идя с Новомосковской домой, свернул по Урицкого не направо, в сторону улицы Энгельса, а налево, в сторону Пушкинской? Уж не шел ли он со стороны площади Пушкина, где совершено нападение на Еримбетова? Время-то совпадает…

— Логично.

— Вот я и послал Осипова и Матясова прочесать предполагаемый «маршрут» Дорофеева, чтобы найти нож, если он у него действительно был.

— Найдут ли? — усомнился Брылько. — Это все равно, что иголку в стоге сена искать.

— Посмотрим, — вздохнул Герасимов, — ребята настырные свое дело знают.

И ребята действительно не подвели. Они прочесали все арыки, все канавки вдоль правого тротуара, если идти со стороны площади Пушкина до улицы Каблукова.

Повторно осмотрели по левой стороне улицы. Ничего. Тщательно осмотрели сквер, где был задержан Дорофеев. Безрезультатно.

Снова начали осмотр правой стороны улицы. И в металлической трубе, проложенной под проездом к Дархан-арыку, обнаружили нож, прикрытый сверху старым кирпичом. На ноже явно просматривались бурые сгустки запекшейся крови.

Экспертиза установила, что кровь, обнаруженная на рубашке Дорофеева, относится к третьей группе. Взятая у Еримбетова в больнице кровь также оказалась третьей группы…

Что это, совпадение? Можно ли считать, что на рубашке Дорофеева оказалась кровь Еримбетова? А может быть, это кровь неудачливого мальчишки-велосипедиста, которая могла быть тоже третьей группы?! Ведь кровь всех людей, проживающих на земле, делится за редким исключением только на три группы! Значит, тут могут быть самые разные сочетания и совпадения.

И тут поступили результаты исследования крови с ножа. Она оказалась третьей группы. На пластмассовой рукоятке ножа были обнаружены два отчетливых отпечатка указательного и среднего пальцев.

Дактилоскопическая экспертиза дала категорическое заключение: отпечатки пальцев, обнаруженные на рукоятке ножа, принадлежат Дорофееву Олегу Николаевичу.

На основании этих данных была получена санкция прокурора на арест Дорофеева. Однако он продолжал настаивать на своих показаниях, упорно отрицая какую бы то ни было причастность к нападению на Еримбетова.

У дома № 8 по Пшеничному проезду на Кашгарке остановился молодой человек лет двадцати. На нем были легкие полотняные брюки, вышитая рубашка, сандалеты и тюбетейка.

Кашгарка! Лабиринты узеньких улочек, проездов и тупиков между глинобитными дувалами, каркасными домиками. Но есть и добротные дома, как, например, этот дом под номером восемь. Кирпичный фундамент, хорошо оштукатуренные стены, большие окна. Из калитки в свежеокрашенном заборе вышла стройная девушка в ярком шелковом платье. Крикнула, оглянувшись:

— До свидания, тетя Катя! Узнаю что-нибудь новое, — сразу сообщу…

Оказавшись лицом к лицу с парнем, девушка удивленно уставилась на него большими выразительны- ми глазами. Парень явно смутился, но стараясь не подавать вида, спросил:

— Скажите, Олег здесь живет?

— Какой Олег? — насторожилась девушка.

— Фамилию не знаю. На прошлой неделе в парке Победы познакомились. Он мне свой адрес дал. Велел Олега спросить. А я с дядей в Мирзачуль уезжал за дынями…

— Причем тут дыни?

— Притом, что мы с дядей дыни и арбузы продаем на базаре…

Девушка помолчала, внимательно рассматривая незнакомца.

— Нету Олега, — сказала она наконец. — Арестовали.

— Как арестовали, за что?

— А ни за что! Как теперь арестовывают?! Посадили ни за что ни про что хорошего парня!..

— И мы так думали, когда два года назад арестовали старшего брата. А на суде выяснилось, что он занимался спекуляцией.

— А вы не знали?

— Знали, что хорошо зарабатывал. Кто же будет проверять старшего мужчину в доме? Отец еще до войны умер.

— А вы чем занимаетесь?

— Да вот, на базаре помогаю дяде… Учился плохо, ушел из восьмого класса. Олег говорил, что поможет мне заняться выгодным делом.

— Выгодным? Ну что ж, давайте знакомиться: Фрида, — сказала она, протягивая руку.

— Мухтар.

Так, беседуя о том о сем, они вышли к Анхору, прошли по улице Навои до Шейхантаура. Там расстались. Прощаясь, Фрида сказала:

— Если будете свободны, приходите послезавтра в парк Горького. Я там буду с подругой…

Допросы арестованного Дорофеева не внесли сколько-нибудь существенной ясности в деле. Даже своих близких знакомых он не называл, утверждая, что живет замкнуто, ни с кем не общается.

Через десять дней после разбойного нападения на Еримбетова врачи разрешили доставить его из больницы в уголовный розыск для опознания. К этому времени швы были сняты, оставалась только металлическая скобка у левого угла рта. Рубец был заклеен широкой белой тканью.

В присутствии понятых Еримбетов сразу указал на Дорофеева, предъявленного ему в числе трех других граждан, примерно одного возраста. Едва раскрывая губы, тихим голосом Еримбетов сказал, что твердо и категорически опознал сидящего около окна, справа от двух других мужчину, нанесшего ему удар ножом.