Роман Грачев - Жесть. Читать до конца

Конкурс красоты Miss BumBum 2018, на котором определяют обладательницу самых красивых ягодиц Бразилии, завершился потасовкой. Об этом сообщает издание Daily Mail.

После награждения на сцену выбежала массажистка Алини Ува, которая участвовала в конкурсе, но не вошла в тройку победителей. Она сорвала наградную ленту с занявшей первое место модели Эллен Сантаны и объявила, что победа должна была достаться ей. Ува полагает, что стала жертвой саботажа, потому что ее ягодицы больше и натуральнее, чем у Сантаны…

Андрей Ким. Забавная у вас подборка новостей. Прям все многообразие жизни.

Дмитрий Пушкин. Постыдились бы Аню в эту подборку вставлять. Совсем с дуба рухнули.

Валерия Красавина. Тут ей самое место. У нее сюжеты на Ютубе такие же были. Ирония судьбы — оказаться после смерти между длинномордыми тюленями и бразильскими задницами.

Лис. Черти вы все…

(Дальнейшие комментарии удалены).

Виктор Петров. Игорь, ты в сети?

Собакин. Да.

Петров. Разговор есть.

Собакин. А позвонить? У меня за день пальцы от клавиатуры немеют.

Петров. Не уверен в конфиденциальности лучше здесь.

Собакин. Тогда уж лучше в парке у пруда, где уточки плавают.

Петров. Будет тебе и парк и уточки и какаво с чаем. Где ты пропадаешь второй день? Телефон отключен.

Собакин. Согласно Конституции Российской Федерации имею право на неприкосновенность частной жизни и святое право согласно своему внутреннему кодексу отрубить нафиг телефон.

Петров. Хватит умничать, ты меня еще в институте достал.

Собакин. Проклятая наследственность… Так что ты хотел-то?

Петров. Детали при встрече, а пока вот тебе повод для графина виски. Вскрыли компьютер твоей Кричевской. Там почти все.

Собакин. Все или все?..

…

Собакин. Черт, почему на этом долбаном планшете нет буквы «е» с двумя точками сверху?!

Петров. Букву е выжми пару секунд, выскочит ё, но я тебя понял. У нас оба варианта.

Собакин. Конкретно что?

Петров. Твои проплаченные сливы и предвыборные кампании из администрации и черт еще знает откуда. Все твои левые неучтенные гранты, цыфры, даты, суммы, жертвы атак. В общем серьезная работа не один месяц девка копалась. Если это опубликовать, от репутации твоего «Каравана» останутся одни копыта, лаем собак не отделаешься. Да и не только ты.

Собакин. Ты преувеличиваешь значимость публикаций в СМИ в наше время. Никто ухом не поведет. Так, правдолюбы диванные побузят в сети и все дела.

Петров. Не думаю. Пипл-то может и схавает, а вот бульдоги очень любят под ковром кувыркаться.

Собакин. Ну тогда «сядем усе», не сумлевайся.

Петров. Смешно?

Собакин. Ладно, извини. Я догадывался, что Анька где-то что-то копает, но не знал насколько глубоко. Она в последнее время не лезла ни в криминал, ни в политику, освещала жизнь в развлекательной форме, иначе не была бы такой популярной у молодежи. Выходит, усыпляла мою бдительность. Я могу на это взглянуть?

Петров. Я сделаю для тебя подборку скопирую. Ноутбук под замком. Над мной знаешь ли тоже начальство есть. Сегодня в семь в горсаду у сцены сможешь?

Собакин. Это предложение, от которого нельзя отказаться. До встречи, у меня Куликов через полчаса.

Петров. Ты бы завязал бегать к вице-мэрам, закроют за компанию. Под Куликова тоже подкоп возможен.

Собакин. Вот полистаю твою подборку, тогда и решу. Сайонара!

…

Собакин. Стоп! Погоди… При таком раскладе ее смерть выглядит как-то…

Петров. Дошло наконец до Кинг-Конга!

Собакин. Вот же черт! Что там с результатами вскрытия?

Петров. В лаборатории, ждем.

Собакин. А у тебя мысли есть?

Петров. Думать вредно.

Кравец. Сергей, здравствуйте! Извините еще раз за назойливость и за то, что вторгаюсь в ваше личное пространство. Я видела комментарии под подборкой новостей в Blognews.

Лис. Что вы хотите?

Кравец. Встретиться и поговорить.

…

Кравец. Сергей?

Лис. Хорошо. Называйте время и место, я подъеду.

Кравец. Рядом с нашей редакцией, в горсаду имени Пушкина. Буду в 18—30 на скамейке на аллее, которая ведет к аттракционам. В белой куртке и серых джинсах. Удобно?

Лис. Да. До встречи.

Тамара. Пап, ты на работе?

Антон. Да. А ты вроде должна быть на уроке. Опять в телефоне висишь?

Тамара. Ну пап, ты еще мне тут! Не начинай, мне англичанка и так весь мозг съела.

Антон. Ладно, что ты хотела?

Тамара. Пап, ты слышал, что Аня Кричевская умерла?!

Антон. К сожалению, да.

Тамара. Блииин… Как жалко! А от чего?

Антон. Пока не знаю, и никто не знает. Скоро будет известно.

Тамара. Черт, я прямо плачу…

Антон. Только не на уроке! Не хочу больше бегать в школу из-за каждого твоего громкого чиха. Убирай телефон в карман, и глаза — на учителя. Дома поговорим.

Тамара. Бу!

Папа

Мой отец любит смотреть телевизор. Утром часов в шесть встает со своего скрипучего дивана, шаркает ногами до кухни, готовит кашу, потом тащит кастрюльку в свою комнату и включает ящик. Поест каши, похлюпает чаем и ляжет на диван с пультом в руке. Так начинается его день.

Заканчивается он примерно так же, только в обратном порядке: с пустой кастрюлей он шаркает на кухню, перекуривает в туалете, возвращается в свою комнату и, выключив телевизор, ложится спать.

Чем отец занимается днем и что именно смотрит, я точно не скажу, но наши с ним нечастые встречи на кухне за совместным ужином проясняют общую информационную картину. И она кошмарна. Псевдополитика, псевдодокументалистика, инопланетяне и грезы клептоманов о мировом господстве. Убогое дерьмо для второгодников.

Да, мы с отцом живем в разных мирах, которые практически не пересекаются друг с другом. Нас разделяет не только разница в возрасте — у нас разные фильтры в голове. Отец не способен отказаться от того, во что он верил всю свою жизнь, потому что если он убедится, что живет не на внутренней, а на внешней стороне шара, весь его мир, доселе такой складный и понятный, рухнет. Поэтому дважды два будет пять, если об этом объявят по телевизору, и мои контраргументы ничего не изменят. Он напоминает мне отцов-инквизиторов, которые отказываются от предложения посмотреть в телескоп.