Роман Грачев - Жесть. Читать до конца

…

Данилов. Итак, что мы имеем… Бизнесмен во власти Виталий Алексеевич Куликов — ваш отец. Ваш и… как выяснилось, биологический отец Анны. Вы обе узнаете об этом относительно недавно. Вы, Женя, питаете к отцу, бросившему вас в детстве, не очень светлые чувства, а когда узнаете, что он всячески обхаживает вашу неожиданную единокровную сестру, начинаете ревновать. Аня, в свою очередь, зная, что ее вновь обретенный отец не очень щепетилен в вопросах морали и использует свое служебное положение в корыстных целях, тоже от него не в восторге, тем более что родное издание было замечено в его информационных войнах с соперниками… Я не очень витиевато излагаю? Извините, филологическое образование дает о себе знать.

Кравец. Я помню.

Данилов. Какую ошибку вы совершили год назад? Вы о ней написали.

Кравец. Подслушала телефонный разговор матери… Я никогда не подглядывала в замочную скважину, не читала чужие письма и не подслушивала, но мать была сама не своя несколько дней, запиралась в комнате и плакала… Я сломалась. Это была ошибка. Жила бы сейчас и горя не знала.

Данилов. Угу, поворот не туда, от которого зависит вся дальнейшая жизнь… Такое случается.

Кравец. Когда я узнала, что отец передал ей немаленькие деньги… после того, как мы с матерью много лет жили чуть лучше скромного и без его помощи… Не знаю, что со мной сделалось. Я действительно хотела ее задушить…

Данилов. Да, она была единственной доступной мишенью для вас, хотя ее вины в этом — ноль… Вы согласились провести своеобразное расследование смерти Анны, чтобы чувствовать себя спокойнее? Хотели слиться с толпой?

Кравец. Да, отчасти… Лучше всё контролировать, чем… В общем, хотелось еще и удостовериться… Ведь кто-то мог знать, кто-то мог увидеть… и мне потом ничего не доказать и не отвертеться…

Данилов. Увидеть что?

…

Данилов. Вы виделись с Анной в день ее смерти?

Кравец. Видимо, да… в смысле, что это, наверно, был тот день.

Данилов. Мгм… Женя, я хочу, чтобы вы поняли: я не должностное лицо из официальных органов, мы с вами не на допросе и наручников у меня с собой нет. Здесь вокруг нас только сосны и белки… Что случилось в тот день?

Кравец. Я не убивала ее…

…

Данилов. Женя, в крови Анны был обнаружен алкоголь, который многократно усилил и одновременно замаскировал и без того сильное седативное. Именно поэтому понадобилось столько времени на экспертизу. Вы принесли его с собой?

Кравец. Кхм… Аня попросила. У нее были проблемы со сном. У меня мама фармацевт, имеет доступ к разному… что просто так без рецепта не купишь… Аня сказала, что ей обычные препараты не помогают. Я привезла.

Данилов. Общались? Или вы просто привезли лекарство и уехали?

Кравец. Я задержалась. Аня снова пила коньяк и плакала, как в тот раз, на записи… Жаловалась на жизнь. Ее предал и продал любимый мужчина… кстати, я только от самого Лиса узнала, что деньги предназначались ему и он их взял… Наверно, моему отцу казалось, что Сергей слишком плохая партия для Аньки, что этот нытик помешает ей развиваться и двигаться вперед… Мое неудачное замужество его, видимо, не так сильно огорчало… Что там еще? От Аньки вдруг отказался отец, который всю жизнь воспитывал… обманывала родная мать… Продажные коллеги окружали… Я не знаю, что ее мучило, но мне тогда не было ее жалко. Какие могут быть проблемы у такой звезды, эффектной красавицы и талантливой сучки. Мне тогда было жалко себя, жалко потерянных лет и упущенных возможностей. Но убивать я ее не хотела… И не убивала.

Данилов. Мне рассказать за вас?

Кравец. Попробуйте.

Данилов. Вы просто оставили ей упаковку и ушли. Сыграли в русскую рулетку. Так?

Кравец. Не знаю.

Данилов. Знаете. Точнее, не могли не знать, что в таком состоянии Анну нельзя оставлять одну и уж тем более позволять ей глотать колеса. Но, тем не менее, вы…

Кравец. Я не знаю!!! Теперь уже ничего не знаю! И ничего не чувствую. Даже из-за смерти отца.

…

…

…

Данилов. Хорошо здесь. Тихо… С вами все в порядке?

Кравец. Да…

Данилов. Угу. А говорите, что ничего не чувствуете. Возьмите платок.

Кравец. Спасибо.

…

Данилов. Знаете, вы ведь Аню очень напугали. Она боялась и не знала, что оскорбительные анонимные сообщения с угрозами писали вы — тихая и незаметная девушка, работавшая в соседнем кабинете. Это ведь были вы?

…

Данилов. Я так и думал. Уголовная статья, Жень…

Кравец. Я была пьяна, когда писала.

Данилов. Да уж, смягчающее обстоятельство… Аня была в состоянии оцепенения от страха, обратилась ко мне, наняла охрану, установила камеры, а потом уж, когда вы раскрылись, сделала для меня копию флешки. Как выяснилось, не зря. Наверно, она до последнего не знала, чем закончится ваше дурацкое противостояние… или к чему приведет ее депрессия.

Кравец. Я не хотела ее убивать… нет…

Данилов. Об этом знаете только вы. И вам придется с этим жить… гадать, что это было — неосторожность, убийство или самоубийство. Упаковку ведь так и не нашли. Если Аня сама ее выбросила, то… Словом, теперь это навсегда с вами. Вот, возьмите.

Кравец. Что это?

Данилов. То, чего не было в вашем пакете. Письмо Ани для вас, написанное от руки. Завтра я его опубликую в ее аккаунте, разумеется, в отредактированном варианте, без упоминаний о вас и ваших непростых отношениях, но сегодня вы прочтете рукописный текст и, надеюсь, душе вашей будет хоть немного спокойнее. Хотя… не уверен. Письмо непростое, судя по почерку, у Ани на душе было очень скверно. Она действительно хотела вам рассказать о себе, чтобы вы не считали ее… ну, скажем, той, кем считали. Ее материалы вам помогли что-то понять?

Кравец. Наверно…

Данилов. Хорошо. Тогда последний вопрос.

Кравец. Угу.

Данилов. Зачем вы завели себе «Валерию Красавину»?

Кравец. И это знаете… Чтобы публично выплескивать накопившуюся желчь. Психолог посоветовал. Было смешно, когда Гимли решил, что это Виталина Грей.

Данилов. Да, с желчью у вас получилось. Канал для самовыражения вашего второго «Я»… Ладно, давайте на этом расстанемся. Осталось сделать только одно. Жаль, конечно, такой материал, но…

Кравец. Что это? Диктофон?

Данилов. Да. Моя профессиональная диффамация. Не волнуйтесь, смотрите, что я делаю…

«Правды нет. Точнее, правда — это то, во что человек верит, а все мы верим в разное. Есть люди, которые считают, что земля плоская и держится на трех китах, что Сталин — великий вождь и эффективный менеджер. Это не вопрос знания, это вопрос веры. Совершенно иррациональная величина. Стало быть, правды нет.