Джон Хейсти - Человек без лица

— Совершенно верно, сэр… Доброго-доброго вам вечера, дорогие слушатели, — начал Хоби своим обычным развязным гоном. — Господа, сегодня новости серьезные. По-настоящему серьезные. Я даже хочу посвятить им целых пятнадцать минут сразу же после дружеского послания от мебельного магазина «Феникс». О’кэй, Билл Грейди! Сегодня вы наш коммерческий диктор, начинайте!

Пит сел на кровати, свесив ноги и дожидаясь, когда Грейди закончит бессвязную рекламную болтовню. Наконец снова послышался самодовольный голос Хоби:

— А теперь, господа, слушайте эти важные новости. Уиллетский государственный педагогический колледж примет участие в больших баскетбольных соревнованиях, которые состоятся в январе.

Добрых семь минут Хоби излагал подробную историю команды педагогического колледжа, и Пит сидел на краю кровати, все еще не веря, что Хоби собирается обойти молчанием происшествие на Вио Крик. И только после рекламы, когда Хоби начал с того самого места, где его прервали, у Пита не осталось никаких сомнений. Он встал, натянул пиджак, даже не потрудившись надеть пальто и шляпу, и в задумчивости прошел через холл к лифту. Кто-то окликнул его, и он кивнул в ответ, не заметив, с кем поздоровался. Потом он вышел из отеля и, не обращая внимания на холодный, колючий ветер, быстрыми шагами направился к студии.

В контрольной студии Грейди монотонным голосом дочитывал рекламу магазина «Феникс». Хоби с бумажным стаканчиком в руке стоял у бака с водой в коридоре возле студии Б. Увидев Пита, он изобразил изумление:

— А я думал, ваш рабочий день уже закончился.

— Мне нужно поговорить с вами, Хоби, — сказал Пит.

В глубине зрачков Хоби что-то дрогнуло.

— Через минуту я выхожу в эфир с «Веселым часом». Может, мы поговорим завтра?

— Мы поговорим сейчас, у меня в кабинете. «Веселый час» будет вести Грейди.

Хоби скомкал бумажный стаканчик и швырнул его на пол. Грейди уже покончил с рекламой и теперь с недоумением и озабоченностью поглядывал на них из окна контрольной студии. Хоби сделал ему знак. Грейди кивнул ему и направился к одному из проигрывателей. Из репродуктора громко полилась мелодия «Я хочу быть счастливой», которую Хоби сделал темой «Веселого часа». Хоби повернулся и проследовал за Питом в кабинет, прикрыв за собой дверь. Музыки не стало слышно, и в кабинете воцарилась тишина.

— Олл райт, — начал Хоби, — догадываюсь, вы хотите спросить меня, почему я посвятил все свое время баскетбольным соревнованиям на первенство штата. Ну что ж, отвечу: да потому, что это важнее, гораздо важнее какого-то убитого бездельника. Для большинства это имеет огромное значение. Здесь с ума сходят от баскетбола. О нем говорят, думают, а кто пооборотистее, те зарабатывают на этом неплохие деньги. Вот я и решил выкинуть происшествие на Вио Крик. Вот так-то.

— Вы решили? С каких это пор вы начали принимать решения?

Хоби ответил не сразу. Он пошарил в кармане своего пиджака, достал пачку сигарет, потом вдруг снова положил ее в карман.

— Нам нужно решить все прямо сейчас, Пит, — сказал он. — Я давно работаю на УЛТС. Она — мое детище. Я создал ее, и я знаю, как и что. Вы ничего не знаете. То, что вам достался кусок маркоттовского наследства, вовсе не делает вас знатоком в этой области. Итак, с сегодняшнего дня либо мы будем придерживаться моей системы, либо ищите себе другого парня.

Пит обратил внимание, на то, что Хоби упомянул деньги Маркоттов. Наверное, не один он заблуждался на этот счет. Однако для внесения корректив время было неподходящим.

— Ну что ж, Хоби, если вы недовольны создавшимся положением, думаю, мне лучше подыскать другого парня.

— Мне это вполне подходит, — ответил Хоби. — А как подойдет вот это вам?

Удар не был молниеносным, но он был сильным. Пит успел шагнуть в сторону и подставить плечо, но все-таки покачнулся и чуть не потерял равновесие. Он отступил назад, стараясь отразить град болезненных ударов, которые противник наносил ему и справа и слева, а Хоби между тем все наступал. Он, очевидно, собирался поработать на славу.

Наконец Пит сам перешел в наступление: сделав ложный выпад левой рукой, он нанес удар правой. Хоби защитился и сильно ударил Пита под ложечку. У Пита перехватило дыхание. Ловя ртом воздух, он снова отступил назад. Хоби все наступал, нанося короткие, резкие удары. Пит тщетно пытался уйти от неослабевающей атаки, которая изматывала его. Ему было не под силу тягаться с Хоби, который и весом превосходил его, и дрался с мастерством профессионала-боксера. Через минуту или две все будет кончено, ибо Хоби с его приемами изобьет его до беспамятства.

Внезапно Питу вспомнился вечер в Гавре и ссора с портовым грузчиком. Воспоминание промелькнуло и исчезло, но не бесследно. Пит стремительно выбросил руку, схватил Хоби за волосы и пригнул его голову к плечу. Завопив, Хоби вцепился ему в руку, и тут Пит нанес ему резкий удар в челюсть. Хоби дернулся, и Пит нанес еще удар. Затем, отпустив его волосы, быстро отступил на шаг назад и изо всех сил ударил Хоби в живот.

Хоби застонал, изнемогая от боли, и, прижав руки к животу, согнулся в три погибели. Он допятился до стола и со стоном повалился на него. Лицо его стало пепельно-серым, глаза остекленели. Пит настороженно следил за ним, сжав правый кулак. Но Хоби уже получил свое. Он поднялся со стола и, все еще не распрямившись, доплелся до двери и вышел.

Через открытую дверь в кабинет снова ворвалась музыка. Пит опустился в кресло у стола и тяжело перевел дух. Спустя минуту он встал и направился к студии, где Грейди ставил на один из проигрывателей новую пластинку.

— Можете прервать программу, Грейди, — сказал Пит. — Я хочу выйти в эфир с новостями, о которых забыл Хоби.

Комната номер 62 в здании суда, в которой проводилось расследование по делу Ваймера, выглядела уныло. Здесь пахло пылью и горячими радиаторами. В одном конце стояли длинный полированный стол и складные стулья, которые убирали сразу же после заседания. Теперь они стояли вдоль стены в два ряда, по шесть в каждом. Девять мужчин и три женщины — следственное жюри — ерзали на стульях и вполголоса переговаривались между собой.

В комнате было еще несколько стульев, на которых никто не сидел, хотя, помимо жюри, здесь находилось человек семь-восемь. Среди них Пит увидел двух полисменов, Мэттисона и Уолдрона, с которыми он беседовал в день убийства на Пикник Граундс. Мэттисон с улыбкой кивнул ему. Пит улыбнулся в ответ и примостился на одном из стульев.

В комнату вошел человек в брюках и пиджаке разного цвета и занял место у стола. Он принес с собой блокнот для стенограмм и карандаши. Подточив несколько карандашей перочинным ножом, он со скучающим видом принялся чистить ногти.