Александр Бушков - Волк насторожился

– Посигнальте издали, – сказал Логун.

Данил, бросив на него быстрый взгляд, нажал на клаксон. Тут же засигналил Корявый. Сняв с руля правую руку, Данил прикрыл колени Логуна своей камуфляжной курткой, чтобы не видно было веревки. На нем самом была куртка покойного майора, без всякой брезгливости надетая из-за имевшихся на ней погон и комитетской эмблемы. А звезды на погонах вполне соответствовали званию, стоявшему в полученном от Ростислава удостоверении…

«Уралы» шли к препятствию на тридцати, непрерывно сигналя. Когда оставалось метров двести, стоявший поперек дороги «уазик» зачихал чадным дымком, отъехал на обочину, освобождая проход. Сосенки лежали на прежнем месте, но для «Урала» это не препятствие, и Данил, переключив на первую передачу, пополз чуть ли не шагом. Темно-зеленый мамонт, колыхнувшись пару раз, с хрустом ломая необрубленные ветки, проехал по деревцам, остановился метров через десять – чтобы и Корявый миновал препятствие. Чертовски хотелось вдарить по газам и умчаться, но этого-то как раз и нельзя – в палатке рация, «уазик» на ходу, у них шесть автоматов и святая вера в то, что выполняют тут воинский долг…

Давешний старлей, стоявший в обществе двух своих подчиненных (но того, что до визга восхищался Ларой, Данил среди них не увидел, видимо, дрых в палатке с остальными), был сначала спокоен, с равнодушием, испокон веков отличавшим солдата, таращась на проплывавший мимо высоченный грузовик. Но потом всмотрелся (благо стекло в дверце было опущено), узнал Данила, Лару – и невольно шагнул к машине, помаленьку обалдевая. Правда, за оружие он и не думал хвататься, а автомат висел на плече только у одного из солдат.

– Эй! Мистер! – крикнул он по инерции (Данил уже распахнул дверцу и шагнул ему навстречу). – Что за херня?

– Отставить разговорчики, старший лейтенант! – рявкнул Данил на чистейшем русском. – Марш ко мне! Часовым оставаться на местах!

Старлей подбежал, уже заметив и погоны на куртке, и пистолет на боку. Данил, вытащив удостоверение, сначала долго держал перед глазами у парня обложку, чтобы тот успел прочитать пару раз, потом раскрыл, держа левой рукой. Правой он успел бы выхватить пистолет в секунду. Заслониться этим обормотом, хоть и не хочется жутко, у Корявого автомат в кабине, если офицерик попадет в заложники, его орлов удастся разоружить без особого труда…

Но нет, обошлось – старлей, завороженно прочитав все, что было написано на обеих сторонах корочек, неловко отдал честь.

– Дела, товарищ майор… А как же это…

– Ну, голуба моя… – сказал Данил барственно-насмешливо. – Вы что, в стройбате служите? Такие вопросики…

– Извините, товарищ майор. А…

– Часового на пост, – сказал Данил, моментально меняя тон на сухо-приказной. – Машину на прежнее место.

Старлей обернулся, яростно замахал рукой. Тот, что с автоматом, отошел на обочину, второй полез в кабину.

– Пойдемте, – сказал Данил. – Взглянете на полковника.

Распахнул дверцу, встал меж офицериком и палаткой – на всякий случай.

Старлей даже не пялил глаза на Лару – так был удивлен и удручен видом своего отца-командира, которому ничуть не приходилось напрягаться, чтобы изображать жертву неизвестного рокового несчастья. С рукой на перевязи, в деревянной позе (из-за незаметных постороннему глазу веревок), с бледным, даже синеватым лицом, Логун смотрелся, как тень отца Гамлета или единственный уцелевший после жуткой рукопашной с целым туменом тохарцев.

– Да как же это… – выпятил глаза лейтенант.

Данил побыстрее уцапал его за локоть и отвел в сторону:

– Вам что, не сообщали сводку?

– Да нет, никто на связь не выходил…

– Р-разгильдяи, – сказал Данил. – Ни на кого полагаться нельзя… Несите рацию сюда, быстро! Живо, мать твою!

Старлей опрометью кинулся к палатке. Данил прошипел вслед:

– Подчиненным ни слова!

Рация оказалась новенькой, какой-то новой модели, Данил таких уже не застал, но смог бы при нужде с ней обращаться. Преспокойно взял из рук растерянного старлея зеленый ящичек в футляре из прочной пластмассы, с чешуйчатой антенной, поставил на сиденье рядом с увечным полковником.

– Товарищ майор…

– Мне с вами цацкаться некогда, – сказал Данил безапелляционно. – Когда в тайге такое… – Глянул на часы. – Ждать будете ровно два часа. Если к этому времени не подойдут бронетранспортеры с дозиметристами, грузитесь в машину и дуйте в Куруман, в распоряжение штаба. Пока не окажетесь в Курумане, ничьих приказов не выполнять, ни с кем не контактировать. И вот еще что… – Он доверительно понизил голос. – Дозиметры у вас есть?

– Ни одного нету…

– Вы вот что… Постарайтесь-ка эти два часа носу под открытое небо не показывать. Часовой пусть сидит в машине. Мало ли что, вам всем еще детей мастерить… Понятно?

– Так точно, товарищ майор! – Глаза у старлея стали обреченно-тоскливыми. – То есть непонятно, но ясно…

– Замечательно сформулировано, – сказал Данил. – Носу не высовывайте… Идите.

И запрыгнул в кабину, не сомневаясь, что бравы ребятушки дернут отсюда не два часа спустя, а через полчасика, едва обсудят положение и сообразят, что их непосредственный начальник едет, судя по всему, прямехонько в госпиталь, а наезжий майор со многими личинами, несмотря на грозное удостоверение, им, в принципе, не командир, а потому нарушение его приказа никак не подходит под нарушение устава. Страх перед радиацией – едва ли не самое жуткое пугало нашего беспутного времени, ручаться можно, уже минут через десять старлею покажется, что он чувствует тошноту, головокружение и общую вибрацию организма…

Отъехав с километр, Данил остановил грузовик и решительно вылез из кабины. В свое время он про себя посмеялся над Ростиславом, заставившим прихватить футляр с кое-какими причиндалами, но теперь признал правоту бывшего сослуживца. Достал детектор и медленно пошел вокруг машины.

Поиски отняли минут двадцать и увенчались полным успехом. Одна пластмассовая полусфера на магнитике была прилеплена в кузове, возле двери, в его машине. Вторая такая же отыскалась в грузовике Корявого, под приборной доской. Маячки. Данил хотел было зашвырнуть их в тайгу, но, поразмыслив, спрятал в карман.

– А этот поганец меня совращал, – пожаловалась Лара, когда Данил влез в кабину.

– В смысле?

– Внушал умильным голоском, что нам все равно не прорваться из тайги, что я молодая и неопытная, не представляю всей серьезности ситуации, и потому он со мной обязательно поделится, если я его развяжу и отдам пушку или хотя бы пристрелю вас обоих и поведу грузовик в Куруман…

Данил посмотрел на Логуна, и тот непроизвольно дернулся в сторону. Зашипел от боли. Прямо-таки сладострастно взяв его за кадык, Данил процедил: