Инна Бачинская - Отражение бабочки

Ванесса кашлянула негромко, и я пришла в себя. Сглотнула невольно и подумала: «Истеричка!»

На столе, у рук Ванессы, лежала колода карт Таро — я готова была поклясться, что только что ее там не было! Очки в тонкой золотой оправе и зеркало на длинной ручке — это я заметила сразу. Чуть поодаль стоял бронзовый подсвечник с пятью синими свечами, рядом золотая зажигалка. Свечи были наполовину сгоревшими. Я перевела взгляд на женщину.

Ванесса смотрела на меня по-прежнему выжидательно, без улыбки.

— Я никогда еще не была у экстрасенса, — начала я, снова откашлявшись. — Я не знаю…

— Что я могу для вас сделать? — спросила она. В кино ведьмы обращаются к клиентам на «ты». Ты ей «вы», а она тебе «ты». Такое правило.

— Мне тридцать два года, у меня нет семьи… Мне нравится один человек. — Я вспомнила мужчину с кофе из парка. Мне было неуютно под ее пристальным взглядом. Никогда не умела врать. Но ведь он мне на самом деле понравился! — Я слышала, что есть привороты…

Я вспыхнула. Мне было стыдно.

Она потянулась за картами, раскинула их. Подняла на меня глаза. Я поежилась — а если действительно видит насквозь? Взгляд выхватил на замелькавших картинках черного всадника в шлеме с перьями, желтое солнце с лучами-змеями, женщину в красном, обнаженных мужчину и женщину, ангела, дующего в трубу, животное с длинными ослиными ушами, скелет. Она протянула руку, и я вложила свою ей в ладонь. У нее были холодные руки и сильные жесткие пальцы — возможно, это было связано с ее увечьем. Ногти были коротко острижены. А как же кровавый маникюр из сериалов, мелькнула мысль. Она сжала мою руку и заговорила, глядя в упор, раздельно и неторопливо.

— Все в ваших руках. Я вижу мужчину, вы встретились… — она запнулась, — недавно. Он чужой, но это ничего. Вы снова встретитесь. Нужно дать ему шанс. Он из тех, кого нужно приручать, больше всего он ценит свободу. Не торопитесь. Приворот вам не нужен, это не для вас. Вы в них не верите, правда?

Ее взгляд пронизывал. Я кивнула. Не то что не верю, нет, но считаю насилием. Любовь — подарок судьбы, и выцарапывать его силком, за деньги, как-то неправильно. Мне не нужен мужчина, скрученный магией, лишенный свободной воли… Я кивнула.

Она опустила глаза на карты. Кусочки картона с легкими шлепками падали на стол. Ванесса нахмурилась, всматриваясь в выпавшую карту.

— Карта Симболон , — она ткнула пальцем в картинку с бегущей женщиной. — Страх. Я чувствую страх… Чего вы боитесь? Карта серьезная.

Она уставилась на меня, и я увидела, что глаза ее потемнели, из темно-серых стали почти черными. Я замерла, чувствуя нарастающее напряжение в спине и шее. Мне казалось, я не могу шевельнуться, губы мои пересохли. Ее лицо потемнело и исчезло! На месте лица было мутное пятно…

— Что-то случилось? — Ее голос вернул меня в реальность.

— Умерла моя добрая знакомая Елизавета. — Видит бог, я не хотела этого говорить, во всяком случае, не так скоро, вернее, не решила, нужно ли, но ничего не могла с собой поделать. — Елизавета… Элиза…

Слова вылетели без всякого моего участия.

Ванесса смотрела на меня в упор. Пальцы ее застыли и побелели, сжимая карты.

— Она бывала у вас… Она говорила, что внутри у нее падший ангел. Я думаю, она сошла с ума.

— Елизавета… — Она наконец отвела взгляд, задумалась на миг. — Она говорила, что знает меня?

— Да. И в дневнике писала про вас… Весь дневник про вас. — Это было вранье, но я верила в то, что говорила.

Вообще, это была не я, я не знаю, кто это был, кто-то чужой, с заторможенной речью, пустотой внутри и тонкой звенящей струной в затылке. А я смотрела на себя со стороны, откуда-то из зеркала в оловянной раме, как на кузнечика, нанизанного на иглу ее взгляда.

Я сглотнула и попыталась улыбнуться.

— Он с вами? Можно взглянуть?

— Нет. Он остался у нее. Я не понимаю, почему она… умерла.

— Как она умерла?

— Самоубийство. Почему? Что с ней случилось?

Она снова опустила взгляд на карты. Помолчала. Потом сказала:

— Я не знаю этой женщины. Эта женщина никогда ко мне не обращалась. Вы сказали неправду.

— Но Елизавета говорила… — настаивала я.

Ванесса жестом остановила меня.

— Нет. Я думаю, вам лучше уйти. Я не могу вам помочь. Я не знала вашей подруги.

Я поднялась, нагнулась за сумкой, ударилась локтем о ручку кресла и вскрикнула от резкой боли. Не взглянув на Ванессу, пошла к двери, чувствуя спиной ее взгляд. Мне хотелось закричать или заплакать от бессилия и нелепости ситуации. Она просто выставила меня вон. У двери я оглянулась. Глаза наши встретились.

— Будьте осторожны, — сказала она. — Берегитесь. Безумие заразительно…

Выскочив из темного подъезда, я со всхлипом втянула воздух. Вечер был прохладный, пахло дождем. Мне казалось, меня ударили по лицу, неожиданно и очень больно. Я прислонилась спиной к стене дома, почувствовав ее ледяной холод. Мне было плохо, колени стали ватными и дрожали мелкой противной дрожью. Не нужно было… Ничего не нужно было! Я стояла в незнакомом дворе, с ужасом осознавая, что не знаю, куда идти. Место было мне незнакомо. Двор был пуст. На лицо мне упала капля дождя. Одна, другая, третья. Я подставила лицо каплям, чувствуя, как холодные струйки затекают за ворот блузки. Зубы мои выбивали дробь, меня трясло, как в ознобе, но постепенно появлялось чувство, что я возвращаюсь, что меня снова включили. Двор уже не казался чужим, я увидела улицу сквозь чахлый кустарник — там мелькали автомобили, гудели двигатели и шаркали ногами прохожие. Мстиславская, вспомнила я с облегчением, это в центре, и я знаю, как идти домой!

Она что, заколдовала меня? И эти жуткие карты… Черный рыцарь на коне и бегущая женщина… Страх? А черный рыцарь? Надо разузнать.

— Успокойся, — сказала я себе. — Просто это не твое. Ни магия, ни детективные упражнения. В магию ты не веришь, игра в детектива — тоже мимо. Все правильно, она сказала, что не знала Елизавету… А что еще она могла сказать? Во-первых, клиентов не обсуждают, во-вторых… Что во-вторых? Заколдовала ее? Зачем? Чтобы привязать к себе, напугать и тянуть деньги? Не похоже, не чувствовалось в ней торгашеской суетливости и саморекламы, уж я-то в этом разбираюсь. Спокойна, неулыбчива, серьезна, с манерой смотреть в упор, выжидающе. Такая не будет пугать, такая сразу наложит… Как это называется? Могильная порча, кажется. Вот ее и наложит. Зачем? Ну, мало ли… Потому что ее попросили и хорошо заплатили. Магия тоже товар. Хорошо разрекламированный и хорошо продаваемый товар. Ее попросили, и жертва помрет. Неужели ей не страшно? Одно оправдание, никакая она не ведьма, а просто продает товар, на который есть спрос. А если настоящая? Настоящая зеркальная ведьма? Тогда как?