Инна Бачинская - Отражение бабочки

— Алексеев. Федор Алексеев, — Федор поднялся и в свою очередь протянул руку Витьку.

— Очень приятно. Спасибо, что разбудил, а то я бы так кемарил до вечера. Кофе будешь? Или пиво? — Хозяин непринужденно перешел на «ты».

— Спасибо. Виктор, я насчет Елены Окуневской…

— А ты кто ей будешь?

— Я консультант по юридическим вопросам, аудит выявил, что ей с работы причитается некая сумма, недоплатили, в смысле. В «Прадо».

Сложная и довольно бессмысленная фраза, но сработало.

— Так ты ей чего, бабки принес? — удивился Витек.

— Она может их получить в бухгалтерии в любой момент.

— Опоздал, браток, нету ее, нашей Ленки, — печально сказал Витек. — Уже два года. Они чего там, не знают разве? Я лично был, думал, помогут, да разве у них допросишься? Жлобы! И меня бы не было, если бы не Бинго. Он мне все руки покусал, а я уже надышался, чисто в отключке, а он лает и тянет. Только когда сверзился мордой в пол, тогда и очухался. Кинулся к окну… Какое кинулся! Сил не было, еле дополз и стулом шандарахнул, открыть, поверишь, не было сил. Ночь холодная была, ясная, стою, дышу, слезы текут, в груди колет, башка ни хрена не варит, что, думаю, за муйня? А Бинго тянет меня, скулит. Оклемался я, и к Ленке, а Бинго бросается на ее двери, царапает, воет. А двери на замке. Ну я вышиб, и туда, а она уже синяя. Я на кухню, а там газ аж шипит! Я прикрутил, и «Скорую»! Да только поздно. Не спасли, — Витек закрыл глаза и молчал долгую минуту.

— Как же это случилось?

— Ленка хорошая баба была, но слабая по этому делу, — Витек щелкнул себя пальцами по шее. — Жизнь тяжелая, вот и спилась. С работы погнали, мужик все соки с нее выпил. Картежник! Последнее из дома нес. За долг чуть не прибили серьезные люди. Так он квартиру продал, половину, ага, а я ни сном ни духом… Купил. Ленка сначала убивалась, а потом выбросила его вещички и поменяла замки. Мы вроде покорешились, ага, она ничего была, понимающая. Если бы не водяра… И с работы поперли… Между нами, — он понизил голос, — она чего-то там сперла. Она и раньше, бывало, чайник поставит да забудет, вода сбежит и затушит, а газ текет. Или вообще не поставит. Два раза ловил ее, говорю, Ленка, ты из нас жмуров сделаешь, смотри, выселю! А она отвечает, ты чего, Витек, какие жмуры, я, можно сказать, только сейчас жить начала, на свет народилась, как этого засранца выгнала, я же еще молодая, замуж вот зовут…

Витек скорбно покачал головой:

— Моя покойная бабка говорила, человек предполагает, а Бог располагает. Царствие ей небесное. Так что, если бы не Бинго, я бы тогда тоже лапти сплел. Да, Бинго? Ах ты, тварь ты бессловесная! Не пойму, за что они так человека любят? А? Скажу, Бинго, подохни! Глазом не моргнет, подохнет. В сто раз лучше женки. Была у меня по молодости… Врагу не пожелаю! У тебя есть собака?

Федор сказал, что нет. Спросил:

— Она собиралась замуж?

— Так кто ж их разберет! Видел я ее с каким-то, не разглядел толком, терся тут. Я ж то на работе, то сплю. Бинго как-то стал рычать, он на чужих рычит… Тебя вот сразу полюбил, а на того рычал. Здоровый амбал, в куртке, уходил уже. Стояли в прихожей, прощались. А Бинго выскочил и ну рычать. Он и слинял по-быстрому. Я потом спросил, кто, говорю, никак новый хахаль? А она веселая, говорит, а хотя бы! Новую жизнь начинаю, говорит. Вот и начала. Ты ее знал? Вы ж вместе работали!

Витек оказался простодушным малым, и обмануть его было пара пустяков. Любую легенду проглотит, не поморщившись. И собака простодушная… Федор посмотрел на Бинго, и тот, почувствовав взгляд, замолотил хвостом.

— Я не знал Окуневскую, мы, так сказать, не пересекались, — сказал он. — Но слышал много. Про нее и ее подружку, Ларису Огородникову.

Федор ухмыльнулся:

— Эту я видел — пела в ресторане. Красивая женщина, и голос хороший.

— Лариска? А как же! Помню. Прибегала к Ленке, визг, хихоньки, хахоньки, меня цепляла. А Ленка вроде ревновала, лапы, говорит, не распускай, Витек мой парень, убью на почве ревности… Типа прикалывалась. Шебутная была, все смеялась. Они вместе киряли, не разлей вода. Свалила за бугор, Ленка рассказывала. Завидовала страшно. Все долдонила, как Лариске крупно повезло и как она рада за подругу, но я ж видел! И с работы турнули. Не просыхала неделю, говорила, что Лариска вот-вот ее заберет, звонила, а та и телефончик-то и вырубила. Я сразу просек, что подруга обрубила концы, но молчок, оно мне надо? Да и жалко было. Ну, Ленка через неделю протрезвела, все поняла и звонить перестала. Аж черная ходила от такого предательства, даже с пойлом притормозила… Умнейшая женщина, между прочим, только по жизни невезуха. Институт закончила, диплом показывала, спец по программным устройствам, прикинь! Счетчик подкрутила, не поверишь! Чуть обратно не мотал. Книжки читала, целая библиотека осталась. Помню я Лариску… Эх, наша жизнь! Небось вышивает по заграницам, про нас и не вспоминает. Я тут тоже надумал куда-нибудь, только не знаю куда. Не подскажешь? Знать бы Ларискин телефончик, можно к ней попервах, а че, она баба понимающая. А я бы ей чего надо прикрутил, ну там краны, картину повесить… Я ж все могу. Может, у вас на работе у кого есть, ты бы спросил…

— Спрошу. Она сама уехала или с кем-то? Говорили, у нее был кто-то. Ты ж ее хорошо знал…

Витек задумался. Бинго переводил взгляд с хозяина на Федора.

— Да что там знал… Так, тусовались по-соседски, — сказал наконец. — Красивая, видная. Одевалась ярко, было на что посмотреть. Ленка против нее не тянула. Завидовала страшно! Говорила, замуж Лариска собирается, вроде как за доктора. Смеялась, что доктор с нее пылинки сдувает, а она гуляет, у него рога, как у лося. Между нами… Ну не сука, скажи? Нет, одному лучше. Лучше в гости — пришла, убралась, полы помыла, наготовила, и до свидания.

— За доктора? И гуляла?

Витек пожал плечами:

— Так Ленка говорила. Жаба ее душила, одним все, типа, а другим дуля с маком.

— Ты его видел?

— Кого? Доктора или хахаля?

— Хахаля.

— Нет вроде. Доктора раз видел, он в кардиоцентре шишка.

Витек помолчал.

— Постой, видел! — воскликнул. — Мы раз сидели, ужинали. Они меня позвали, ну там стол переставить, бутылек открыть, и вообще, типа, с мужиком веселее. Лариске позвонили, она говорит, ага, сейчас, пять минут. Вскочила, теплая уже, смеется, говорит, надо бежать, извините, ребята. Хлопнула бокал, даже закусывать не стала, и выскочила. Мы с Ленкой к окну. Смотрим, тачка фарами мигнула, и Лариска бежит через дорогу. Из тачки мужик навстречу, обнял, открыл дверцу. Ленка прямо в лице переменилась. Я спрашиваю, это доктор? Она засмеялась так зло, говорит, козел, а не доктор.

— Как он выглядел?

— Ну как… с меня ростом, плотный, голова здоровая, волос длинный… как у батюшки.

Федор вспомнил про здорового мужика, клоуна и жулика, по словам Марии Станиславовны, которого Лера Огородникова приводила домой. А Витек видел маленького и толстого с длинными волосами. А это что еще за персонаж? Сколько же их было? Снова глухой угол? Как и с угнанной машиной?