Влада Ольховская - Сад камней

Он понимал, что рискует, особенно после разговора с Мириным. Если Кира сейчас обидится или испугается, она может позвонить адвокату, а тот наверняка расскажет ей правду. И тогда все — конец! Его вышвырнут из дома, а то и вовсе отправят за решетку.

Но даже понимая это, он не мог остановиться. Мысли путались, отказываясь подчиняться ему, Илье никак не удавалось сосредоточиться.

На его счастье, Кира пока никого не звала на помощь, да и перепуганной она не выглядела.

— Думаю, тебе сегодня не стоит участвовать в этом, — только и сказала она.

— Да я могу…

— Не можешь, — прервала его Кира. — Ты просто не видишь себя со стороны. Иди отдохни, а лучше — позволь мне помочь тебе.

— Себе помоги!

Не дожидаясь ее ответа, он резко поднялся на ноги. От неловкого движения стул опрокинулся, с Ильей такого в жизни не бывало, но тут можно было ожидать чего угодно.

Грохот отозвался болью в висках, еще больше разозлившей его, и он поспешил уйти — пока не сказал Кире чего-нибудь такого, за что потом бесполезно будет извиняться.

Вернувшись в свою спальню, он взглянул в зеркало и понял, что так насторожило Киру. Да уж, выглядел он паршиво… Бледный, в испарине, глаза покраснели — классика просто! Но хуже всего было даже не это, а то, что он не мог себя контролировать. Это состояние напоминало Илье самый пик серьезного гриппа: болит все, голова тяжелая, мышцы ноют, хотя он ничего толком не делал. Но от гриппа можно вылечиться, в гриппе можно хотя бы сознаться, а о том, что происходит с ним, лучше молчать.

Если просто сидеть здесь и ждать непонятно чего, станет только хуже. Поэтому в спальне Илья не задержался, он отправился на поиски аптечки — их в доме было несколько штук. Он знал, что не сможет избавиться от причины такого состояния, но надеялся подавить симптомы. Тот же аспирин, скорее всего, поможет, и какое-нибудь жаропонижающее можно найти. Ему ведь не нужно скакать тут бодрым козликом, правда? Необходимо лишь вернуть себе способность нормально соображать и не заваливаться от головокружения. Тогда можно будет вернуться к Кире и сделать вид, что все в порядке, он такой же, как раньше.

Главное, чтобы она не узнала правду.

1996 год.

Это было странное, болезненное чувство: как будто из его души вырвали нечто важное, и на том месте, где оно было много лет, остался только уродливый, плохо заживший шрам. Дружбу часто недооценивают, считая ее менее важной, чем любовь или кровные узы. Но это напрасно, потому что друзья порой становятся основой всего, и когда они исчезают, может рухнуть если не целый мир, то хотя бы его половина.

Через это и проходил сейчас Костя — зная, что ничего исправить нельзя. Есть определенная точка невозврата во всем, и он миновал ее, даже не заметив. Когда накапливается слишком много лжи и жестокости, вернуться обратно уже невозможно.

Андрей, пожалуй, давно уже подозревал, что к этому все и идет, он ведь не был дураком. Но он старательно делал вид, что ничего не поменялось. Зачем? Должно быть, надеялся, что Костя не решится это сделать…

А он решился.

Он не стал тратить время на сомнения и долгое вступление, он просто бросил на стол Андрея папку с документами.

— Это еще что такое? — поразился тот. — Ведешь себя, как моя жена, когда она не в духе!

— Читай, — коротко велел Костя.

Сообразив, что свести это в шутку не получится, Андрей перестал улыбаться. Он бросил на партнера неприязненный взгляд, но папку все же открыл. После этого уже не было смысла делать вид, что он ничего не понимает.

Здесь было все то, о чем журналисты только мечтали: доказательства вины Акрама Амани. Не домыслы и осторожные предположения, а факты, с которым работала полиция — и которые в будущем могли обеспечить Амани солидный срок, причем в любой стране.

— Откуда это у тебя? — тихо спросил Андрей, закончив просматривать документы.

— Откуда надо.

— Но источник хоть надежный?

— Без сомнений.

У Кости ушло много времени и денег, чтобы собрать все это, зато в результате он не сомневался. Он приложил немало усилий, чтобы о его расследовании до последнего не знал никто, даже Таня — потому что от нее любые новости мгновенно переходили к Карине Завьяловой, это Костя уже усвоил.

— Может, объяснишь мне, что это значит? — спросил он.

— Я? — поразился Андрей. — Я должен тебе что-то объяснять? Это ведь ты устроил это шоу!

— А что делать? Мне нужен был откровенный разговор. В прошлый раз, когда я пытался расспросить тебя об Амани, ты давил на то, что я все не так понял, поверил слепой толпе. Какой аргумент у тебя сейчас?

Андрей нахмурился, он сейчас смотрел только в окно, старательно избегая взгляда Кости.

— Нет у меня аргументов, — наконец сказал он. — Веришь или нет, но я об этом не знал.

— Не верю.

— Вот так просто?

— Вот так, — подтвердил Костя. — Ты был знаком с ним много лет, ты чуть ли не братом его объявил, ты защищал его — и ты ничего не знал?

— Думаешь, он бы сказал мне такое?

— Дебила из себя не строй, ты бы заметил.

Перед ним сидел Андрей — его друг, знакомый с детства. Вот только существо, которое он видел сейчас, было совсем не похоже на того мальчишку, с которым он лазал по крышам. Как происходят такие перемены? И… почему их нельзя избежать?

Костя чувствовал горечь, но не сожаление. Он пришел сюда лишь после того, как выжег в своей душе любую надежду оправдать Андрея. Теперь речь шла лишь об определении степени вины.

— Вижу, для себя ты уже все решил, — хмыкнул Андрей. — А оправдываться я не буду, потому что лично я ни в чем не виноват. И кстати, с Акрамом мы не виделись уже год, чтоб ты знал! Но давай допустим, что ты прав в самом худшем из своих предположений… просто допустим! Что с того? Что от этого тебе? Это не может быть связано с тобой! То есть, не могло бы быть… Ты понял, о чем я!

— Это может быть связано с фирмой, но меня беспокоит не она, Андрей. Ты помнишь, за что посадили Валеру?

На несколько минут Андрей просто замолчал, и чувствовалось, что это не добровольное молчание, он просто ни слова не мог произнести из-за шока. Зато потом его словно прорвало, он говорил быстро, громко, как будто опасаясь, что не успеет сказать все.

— Ты что, и в этом меня винишь? Да как ты умудрился… Как ты посмел! Только потому, что я не мотаюсь к нему в колонию, как проклятый? Так у меня семья, мне не до того! И у тебя семья, так думай о них, живи нормальной жизнью! Танька твоя жаловалась Карине, что ей не хватает внимания. Об этом думай! Валерке Солодову просто не повезло, что ж теперь поделать? Но связать это со мной… приплыли, блин! Акрам Амани тут не при чем, я еще не был знаком с ним в том году. Ты прекрасно знаешь, что нас подставили, никто не виноват!