Владимир Ключников - Преступление с того света

— Как же вы живёте без презервативов? — Обиделся Вольдемар.

— Вот так… Презервативов нет, — аптекарша вновь уткнулась в телефон.

Выйдя из аптеки и пройдя буквально несколько шагов, мимо проезжающий автомобиль, обдал Вольдемара серой жижей. Равнодушно стряхнув с брюк остатки грязного снега. Вольдемар побрёл в сторону автобусной остановки. Надо срочно обо всём рассказать Анне.

Значит получается, никакой это не сосед, и вовсе не Максим. А просто такой интересный эффект от кофейного напитка. Захотела девушка похудеть к лету, а тут тебе раз и забавные галлюцинации в придачу. Мечта наркомана, можно вместо спайсов продавать… Поэтому и запретили.

Дойдя до нужного места. Вольдемар увидел пустынную автобусную остановку, залез в телефон, глянул расписание. Совсем замаялся! Последний автобус как полчаса назад ушёл. Нужно идти домой, сил совсем нет. Ещё и тетрадки с домашним заданием надо проверить.

Стоя на месте, Вольдемар принялся названивать Анне, чтобы хотя бы по телефону сообщить ей всю информацию, о том, какое кофе она на самом деле пьёт. Но сначала Анна долго не брала трубку, а затем и вовсе отключила телефон. Вольдемар постепенно закипал… Больше я на эти штучки не куплюсь. Всё с тобой в порядке, к тому же у тебя муж есть. Стоп, хватит! Не моя забота, что там с тобой случилось и почему ты не берёшь трубку. Разбирайся сама. В конце концов, твой кофе скоро кончится и глюки исчезнут сами собой.

— Вольдемар, ёлки-палки! Бархоткин! Здорово! — Окликнул знакомый голос.

Вольдемар встрепенулся на крик, перед ним стоял журналист местной газетёнки «Коломенские ведомости» Роман Блюров.

— Чего идёшь не здороваешься? Машину поди купил? Как дела? — спросил Блюров.

Подобные дурацкие оклики на улице, вызывали у Вольдемара раздражение. Ведь любая такая нелепая ситуация, обычно сводится к одному и тому же, к бесполезной никчёмной беседе. А именно, как хорошо идут дела в жизни… Или наоборот, как всё плохо… Одному кажется так, другому иначе. А затем и те, и другие, очень быстро переходят к тому, в чём заключается финансовый смысл существования.

— Здорово, Ром. — Вольдемар пожал Блюрову руку. — Ромк, да устал я чего-то сегодня.

— А мы с Верёвкиным выпить собираемся. Хочешь присоединяйся. — Дружелюбно предложил Блюров.

— Прям не знаю, с Верёвкиным пить, он же псих!

Здесь нужно отдельно уточнить, что человек с суицидной фамилией Верёвкин, это никто иной как Семён Бенедиктович Верёвкин, лидер и вокалист местной панк-рок-группы «Шыринка», где буква « А» используемая в названии группы, писалась на афишах как символ движения « Анархия». То есть, буква « А» обведённая в неровный красный круг, дословно означала следующую фразу: « Анархия — мать порядка!». Верёвкину было тридцать с небольшим лет, но выглядел он как дряхлый пятидесятилетний старик, его отличала неестественно нездоровая худоба похожая на запущенную форму анорексии. Но истинная причина изысканного имиджа заключалась в том, что в своей жизни Верёвкин перепробовал все виды наркотиков. Его несколько раз откачивали с того света, неоднократно возвращали к жизни из комы. Передозировка наркотическими препаратами, стала настолько обычным делом в жизни Верёвкина, что клиническая смерть случалась с ним примерно раз в три месяца. Врачи «Скорой помощи» называли это стабильным состоянием пациента и делали между собой ставки, в чьё дежурство у Семёна Верёвкина случится очередной приступ вследствие наркотической передозировки.

Однажды мать Семёна пришла к священнику с просьбой, чтобы церковь исцелила непутёвого сына. Священник, выслушав всю историю о нерадивом Верёвкине, ответил заносчивой мамаше: «Покупай гроб, пока дешёвый». Намекая на то, что наркоманы долго не живут. Семён сделал из судьбы театральный эксперимент и бессознательно разрушал организм, путём вкалывания в него психотропных препаратов.

Деньги на жизнь, кроме занятий рок-музыкой, которая особо не приносила Верёвкину денег, он зарабатывал написанием песен на заказ для звёзд отечественной эстрады. Семён очень удачно пристроился на базе одного продюсерского центра и мастерски штамповал низкопробные хиты на потребу дня. Популярная культура пользуется плодами безбожных трудяг в сфере искусства, используя дешёвый труд в коммерческих целях. Взять хотя бы для примера такого автора как Эдгар Алан По с рассказом «Убийство на улице Морг» (1841 год, первое произведение написанное в жанре детективной прозы). Но мало кто знает, что меланхоличный Эдгар По, практически всю жизнь прозябал в бедности. И последние дни своей жизни провёл в кромешной нищете — умирая с голода. Доходы Эдгара По, не сравнимы ни в какой степени с доходами современных авторов детективных романов. Один Джеймс Паттерсон по версии журнал Forbes заработал более ста миллиона долларов.

— Пойдём, развеешься хоть, — принялся уговаривать Блюров. — А то у тебя дом, работа… Работа, дом… Тоска!

— Ладно, — сказал Вольдемар. — Давай не долго.

— Конечно не долго! — Обрадовался Блюров и по-приятельски хлопнул Вольдемара ладонью по плечу.

Вольдемар, недолюбливал всю эту андеграундную тусовку, состоящую в основном из отъявленных маргиналов и конченых наркоманов, но всё-таки согласился на приглашение Блюрова. Чувство одиночества разрушало психику Бархоткина изнутри, и в итоге у него сформировался отчаянный комплекс, постоянно не дававший ему покоя — ни днём, ни ночью.

На кухне у Блюрова царила атмосфера шестидесятничества. Обстановка наполненная духом ущемлённой интеллигенции. На стене висел портрет бородатого Эрнеста Хемингуэя в шерстяном свитере. Блюров с Бархоткиным накрыли поляну и сели за стол. В дверь позвонили.

— Это Семён. — Сказал Блюров. — Пойду открою.

В прихожей раздалось небольшое шебуршание, а спустя несколько минут на кухню вошёл Семён Верёвкин.

— Здорово, Вольдемар!

— Здорово, Семён! Как делища?

— Сейчас был в аптеке круглосуточной, где городская больница. Купил кофию. Мне одни знакомые сказали, пришла какая-то палёная партия из Китая… И знаешь, что там вместо кофе?

— Неужели стиральный порошок?

— Лучше! Я точно не знаю. Но люди говорят, убойная наркота. — Семён выставил две банки с кофе на стол.

Вольдемар сразу опознал упаковку:

— А можно у тебя чуть-чуть отсыпать на пробу?

— Даже не знаю, — навострился Семён. — Мне самому мало будет.

— Всего одну чайную ложку, — успокоил Вольдемар.

— Ладно, одну можно. Но больше не дам.

— Хорошо, хорошо Сеня, — Вольдемар откупорил одну банку с кофе, достал из ящичка кухонного стола алюминиевую чайную ложечку. Но нужен был какой-нибудь целлофановый пакетик. Вольдемар обвёл взглядом кухню, не нашёл ничего похожего. — Целлофановых пакетиков у Блюрова дома наверняка не водится… Надо спросить.