Анна Дубчак - Детектив для всех влюбленных

Тося занервничала. Потом принялась переживать. И, не выдержав душевных мук, позвонила Коле на работу и спросила его подчиненную, когда он должен вернуться из командировки.

– А там мне ответили, что Николай Игнатьевич уже полгода не ездит по командировкам.

– О, как! – Саша глянула на Тосю исподлобья. – А куда же он ездил все это время?

– Не знаю! – Тося трагически заломила руки. Глянула на нее несчастными глазами. – Я уже ничего не знаю, Саша. Он все время был так нежен, так предупредителен. У нас всегда так все чисто было. Так откровенно. И тут вдруг… У него… У него другая женщина? Да?

– Я-то откуда знаю, – огрызнулась Саша и прикусила губу.

Тут же вспомнился начальник их отдела Миша Хитров. По части изменить своей жене и не попасться, он был виртуозом. Чего он только не выдумывал! И неожиданные командировки в теплые страны, и неожиданную госпитализацию в инфекционную больницу, куда его жене заходить было нельзя, и тренинги с обязательным недельным пребыванием в закрытых помещениях, где не было телефонов и связь где не брала.

– Сашка, как же мне теперь дальше жить? Коля, он же…

«Коля сволочь!» – тут же вспомнился вынесенный Гошей приговор ее соседу.

А Гоша врать не будет.

– Знаешь, давай сейчас с тобой пить чай. А потом…

Тося встала с кресла, распахнула шкаф и принялась вытаскивать оттуда вешалки с одеждой. Достанет и швырнет на диван. Достанет и швырнет. Накидала целую кучу всякой разной одежды.

– Ты чего? – перепугалась Саша. – Не разобравшись, вещи ему собираешь?

– Нет. С этим торопиться точно не следует. Я просто хочу себе наряд выбрать на вечер. Я должна быть… Я должна блистать сегодня, Сашка! Я должна сегодня затмить всех. Даже тебя.

О, вот тут-то никаких проблем у Тоси точно не возникнет. Чего-чего, а блистать Саша не умела никогда. Она вон даже ухитрилась вечернее платье из прошлогодней коллекции прославленного мастера за час пребывания у соседки превратить в домашний халат. Подол измяла. Тесный высокий воротник растянула, без конца оттягивая его от горла.

Чучело она, а не красавица. Гошка соврал.

Тося отложила на время идею отыскать нужный наряд и потащила Сашу в кухню пить чай с ее тортом.

– А эту вот коробочку я в ресторан возьму, – покрутила она в руках коробку с собственными пирожными.

– Туда со своей едой точно нельзя, – проговорила Саша, набивая себе рот масляными розочками с торта, который принесла.

– А мы их есть и не будем. Я просто их продемонстрирую, – холодно улыбнулась Тося оконному проему, будто там, на высоте третьего этажа, повис призрак ее Коли. – Я всем сегодня продемонстрирую, какая я восхитительная женщина и прекрасная хозяйка.

Они все же затянули грустную песню. Потом еще и еще одну. Тося снова поплакала. И пошла провожать Сашу к порогу. Они договорились встретиться в ресторане.

– Вот твой билет, дорогая, – сунула ей Тося пригласительный в руки. – Не опаздывай. Программа начинается в девять.

– А ты?

– А я… А я еще попытаюсь дозвониться до своего мужа. А если не дозвонюсь, то пойду его искать.

– Где?! – вытаращилась Саша.

– Приблизительно знаю адрес, – грустно улыбнулась ей соседка. – Только что вдруг до меня дошло, где он может быть. Вспомнилось кое-что. Кое-какие детали. Ну, я ему устрою! Я ему… Я его этими пирожными всего вымажу. Как он мог мне не сказать! Давай, дорогая, до встречи.

Тося потянулась к Саше с поцелуем. А она вдруг вспомнила.

– Слушай, Тося, давай ты не будешь слоняться по микрорайону поздним вечером одна.

– А что такое?

– А то, что у нас на районе завелся какой-то хулиган. Он нападает на женщин. Грабит их и наносит тяжкие телесные повреждения, – процитировала она разговор двух женщин из троллейбуса. – Зафиксировано уже несколько нападений. И в одном случае произошло что-то совсем уж ужасное. Но что, я точно не знаю. Я не расслышала. Давай, ты не будешь, Тося, а?

Тосе сделалось приятно, что за нее так волнуются. Она принялась дурачиться, делать страшные глаза и придумывать всякие ужасные истории про себя.

– Прекрати! – прикрикнула на нее Саша.

– А Коля потом будет долго плакать и проклинать себя за ложь, – закончила с пафосным трагизмом Тося, прижала тыльную сторону ладони ко лбу, запрокинула голову и изобразила, как Коля станет плакать.

– Да ну вас, – разозлилась Саша и вышла из квартиры соседки.

У нее разом испортилось настроение. От непонятной ситуации, в которой оказалась всегда веселая счастливая Тося. От того, что она насочиняла только что. А вдруг это окажется правдой?! Мысли материальны. Вдруг все то, что она только что придумала, возьмет и случится с ней?! Как ей – Саше – тогда жить?

Все как-то нехорошо. Непонятно. Тревожно.

Еще и платье испортила. Измяла все, воротник растянула. Надо бы переодеться. А во что? Все другие ее нарядные платья легкие и короткие. Под них не надеть той обуви, которую планировала под длинное вечернее платье. Нужны высокие тонкие каблучки. А до ресторана пара кварталов. И на улице завьюжило. Как она на шпильках по заснеженным тротуарам? Угги? Конечно. Они, родимые, спасут. А туфельки с собой возьмет.

Вышла Саша из дома в половине девятого. До ресторана дошла за двадцать минут. Вошла в фойе и растерялась. Народу, народу. Нарядные женщины в платьях в пол. Мужчины в шикарных костюмах. Прибывали все почти парами. На плечах женщин роскошные короткие шубки. На ножках изящная обувь на каблучках. Одна она как дура в длинном пуховике, в вязаной шапке и в уггах. Ее даже не хотели впускать поначалу. Ей даже билет пришлось показывать.

Она забилась в самый дальний угол возле гардеробной. Переобулась. Стащила шапку, пуховик. Расчесала волосы пятерней. Повертелась перед зеркалом.

Ничего себе так. Маленькое черное платье с нескромным вырезом. Ожерелье бабы Сони из каких-то зеленых камней. Та всегда утверждала, что ожерелье подлинное, из изумрудов. Но Саша мало верила. Стала бы та его тогда хранить в старой сахарнице! Настоящие изумруды такого размера стоили бы целое состояние. Но все равно смотрелись отлично. И с туфлями ее гармонировали в цвет. И с маленькой сумочкой.

Саша мысленно показала язык охраннику, не пожелавшему поначалу ее впускать, а теперь провожавшему ее восхищенным взглядом. И пошла в зал. Было ровно девять вечера на часах, когда она опустилась на предложенный ей стул за пустым столиком у окна.

Тоси не было. Коли ее тоже. И не было Колиного друга какого-то там, который должен был будто бы нечаянно прибыть и нечаянно очутиться за их столиком. Друга, которому невероятно не везло с женщинами.

Никого не было! Она сидела за столиком одна.

Первые полчаса ее это немного нервировало. Вторые полчаса она уже злилась. А когда время перевалило за десять вечера, Саша неожиданно встревожилась.