Анна Дубчак - Детектив для всех влюбленных

– А ты сомневалась, – ответила, глотая слезы, Маша.

– Господи, спасибо тебе! – воскликнула Женька, и телефон отключился.

Хозяйку дома звали Лара. Надо же… Как будто бы других имен нет.

В багажнике еще одна Лара. Бред… Может, она сходит с ума, и Женька назвала ей совсем другое имя, скажем, «Лора», а Маше послышалось «Лара»… Или «Мара»… Как у Кортасара в «Игре в классики»…

Она остановилась перед воротами дома, который целую неделю считала своим. Это ей все это время принадлежали все книги и альбомы, рояль, шкура перед камином, да и вообще, целый дом с его теплом, красивой мебелью и картинами. Даже чудесный зимний пейзаж за окном она считала своим. И вот теперь надо было его покидать. Какая-то «Лара-Лора», шуба которой будет пахнуть итальянскими духами «Cherry», а волосы – зимними итальянскими розами.

Маша подзовет ее к своей машине, скажет, что хочет ей что-то показать, и когда эта дамочка приблизится, Маша откроет багажник и покажет замерзший труп ее тезки… Вот так. И спросит ее, откуда здесь появился труп?

Дамочка, скорее всего, грохнется в обморок, а когда придет в себя, Маша скажет, что ее машина стояла в гараже, а утром она обнаружила в багажнике труп…

«Интересно, и кто же это вас, мадам, здесь так ненавидит, что подбрасывает трупы?»

И тогда уже в эту историю будет втянут еще один человек… И так – до бесконечности. Просто какая-то черная комедия получится.

Она вышла из машины, решив, что ее не следует загонять в гараж. Зачем? Мысль, что вся эта история с трупом ей приснилась, отпала сразу – черный джип стоял на месте.

Сейчас она соберет вещи и будет ждать Бориса. Конечно, она ему все расскажет… Только он придумает способ, как выкрутиться из этой ситуации.

Никогда еще она не думала о нем с такой нежностью и любовью…

– Доброе утро!

Дверь распахнулась, и на крыльцо вышел, широко улыбаясь, Константин.

– Вы здесь? Да как вы посмели? – Она в растерянности замерла, стоя по колено в снегу.

– А что вас не устраивает?

– Вы оставили меня там… в том доме… Бросили меня…

– Милая, да вы что-то путаете… Не стойте столбом, поднимайтесь, будем кофе пить!

Она поднялась. Вошла в холл и снова, как и раньше, закрыла глаза от этой черно-белой ряби плиток пола.

– Константин, вы решили меня свести с ума?

– Тссс… – он приложил палец к губам и вдруг, схватив ее за руку, с силой притянул к себе и поцеловал в губы. Она отпрянула от него и, размахнувшись, залепила ему пощечину.

– Вы… вы… У вас будут неприятности, потому что вы проникли в чужой дом! И сейчас сюда приедет хозяйка!

– Это мой дом, – брови его взлетели в каком-то мечтательном блаженстве. – И если у кого и будут неприятности, так это у вас, Машенька.

– Лара… Где она?

– Сами знаете, – он кивнул на дверь, туда, где на улице, за воротами стояла белая «Тойота». – Вот выпьем сейчас кофе, подкрепимся и будем решать, куда ее деть…

– Но почему вы сразу не сказали, что это ваш дом?

– Забавно было наблюдать за вами, как вы изображали хозяйку…

И вдруг она услышала женский голос. «Костя! Где вы там?!»

– Это Лара, – Константин поднял указательный палец кверху и загадочно улыбнулся. – Она приготовила завтрак и ждет нас.

– Представляешь, Боря, мы вошли на кухню, а там у плиты хлопочет молодая женщина, причем, вот прямо такая, как я ее себе и представляла… Высокая, белокожая, с каштановыми, с рыжим отливом, волосами, знаешь, такая породистая… Как с картин Боттичелли… Шатенка…

– Лара? – усмехнулся Борис. – Я угадал? Ее звали Лара?

Они завтракали в постели. На подносе стояли чашки с кофе, булочки, масло и джем. Борис намазывал джем на булочку. В полосатой пижаме, которая была ему явно великовата, он был ужасно милый.

– Да, конечно… Представляешь, оказывается, этот Константин – писатель, который уже исписался, и вот ему захотелось придумать нечто такое, из чего можно будет потом сделать книгу… Удивительно, как ему не пришло в голову заснять меня на видео, чтобы потом продать киношникам… Урод, ненавижу его!

– Однако ты приняла от него уже пять букетов!

– Это он так извиняется. Пусть хоть сто букетов пришлет, все равно не прощу его.

– Да понятно все. Забудь, Машенька.

– Но разве можно вот так, с живым человеком? Что я ему такого сделала?

– А тот дом, с голубой крышей? Он каким боком к этой истории?

– Так это тоже его дом. Остался ему от бабки. Он иногда уединяется там и работает. Все же рядом. Думаю, когда в новый дом набиваются гости и ему хочется побыть одному, вот он и сбегает…

– Так как ты поняла, что никакого трупа нет? Что тебя разыграли?

– Когда увидела эту Лару. Она так хорошо меня приняла. Улыбалась мне постоянно, извинялась, что они вернулись так рано, что потревожили меня. Еще сказала, что рада, что дом был под присмотром. А потом и вовсе предложила дружить.

– А Женька-то откуда ее знает?

– Она же в издательстве работает, сначала познакомилась с Константином, потом он познакомил ее с женой.

– И что было в машине?

– Ты же сам видел, когда приехал…

– Цветы? Не оригинально… А откуда кровь на его пальто?

– Купил бутылку киношной крови по интернету…

– Подготовился. Да, странная история. И тебе наука, поняла? Нечего ночевать в чужих домах и верить кому ни попадя. Я еще с Женькой поговорю…

– Ты думаешь, она была в курсе?

Маша покраснела, она чуть было не проговорилась, что подозревает Женьку в том, что это она срежиссировала весь этот спектакль вместе с Константином, чтобы напугать Машу и подвести ее к мысли о том, что без Бориса она пропадет. Что весь этот план был направлен на то, чтобы Маша сказала Борису «да».

Она поспешила переменить тему:

– Я сегодня вечером иду на концерт лютневой музыки, а потом – в театральное кафе, ты знаешь, у Сашки Глотова день рождения, он очень просил быть. Может, вместе поедем?

– Не знаю, не уверен… У меня тоже встреча, да к тому же еще, не забывай, скоро наша свадьба, и мы с Женькой сегодня едем заказывать ресторан…

– Мы не сможем больше с тобой встречаться… Я беременна… Боря очень ждет этого ребенка. Я не могу рисковать…

Маша натянула на ногу второй чулок, опустила юбку, расправила блузку, глядя на свое отражение в зеркале. Щеки ее пылали, на лбу выступила испарина. Сколько раз она уже давала себе слово не приезжать сюда, в эту гостиницу. Год прошел, как он впервые поцеловал ее в этом номере. И потом – каждую пятницу. Наваждение? Гипноз? Страсть? Слабость? Да какая разница…

Она жила этими встречами, горела, теряя рассудок, но ничего не могла с собой поделать.

Синие глаза следили за ней. Он курил, любуясь ею.

– Да, я понимаю, он не такой, как все, не романтик… Вот сегодня, к примеру, забыл поздравить меня с Днем всех влюбленных… Конечно, я сама могу подарить себе подарок, Боря очень щедр ко мне, я могу тратить сколько хочу, но хотя бы подписал обыкновенную «валентинку»!