Геннадий Сорокин - Смерть со школьной скамьи

— Всем хороша советская власть — жаль, живет долго! — злобно выругался он вместо приветствия.

— Случилось, что ли, чего? — насторожившись, спросил я.

— Сейчас в туалет зайдешь — сам все увидишь! — Грузчик развернулся в сторону бытовых помещений и погрозил кому-то неведомому кулаком: — Дождетесь, твари, устроим вам бучу, как в Польше!

Стараясь соблюдать меры разумной предосторожности (мало ли чего могло за ночь случиться), я заглянул в умывальник. Никого. Привычный порядок не нарушен, если не считать выбитого стекла на внутренней раме. Окно расколошматили еще в прошлые выходные, когда подвыпившая молодежь выясняла отношения из-за Маринки с двадцатой комнаты. Дерущихся, как водится, быстро разняли, а раму застеклить не могут до сих пор. Некому. Заводской плотник в отпуске.

Осмотрев туалет и ничего подозрительного не обнаружив, я открыл краны в умывальнике. Вот оно что! Вот где причина праведного гнева грузчика Боброва — горячая вода в кране отсутствовала. Это надо ж так издеваться над людьми: на улице холодище, отопление отключили, да еще и горячей воды нет! Из нас что, моржей хотят сделать? Прав, прав потомственный пролетарий Бобров — достал уже бардак, пора в стране что-то менять. Для начала можно арестовать и посадить на десять лет ответственного за коммунальное хозяйство в нашем районе. Горячая вода от этого не появится, зато моральное удовлетворение будет.

Если бы у меня не было лишнего часа, «подаренного» ночным кошмаром, я бы поплескался холодной водичкой и пошел на работу. Но времени было хоть отбавляй, и я решил принять душ, привести себя в порядок, смыть противный ночной пот.

Круглосуточно действующая душевая находилась на заводе. В общежитии душа не было.

Накинув на голое тело куртку, я спустился на проходную.

— Далеко собрался в такую рань? — сонно спросила дежурная вахтерша.

— Помыться хочу. В общаге горячую воду отключили.

— Все-то ведь не слава богу! — Вахтерша втянула в свою загородку палку, заменявшую дверной засов. — Проходи! Сегодня ты первый будешь.

Улица встретила меня порывом пропитанного влагой ветра. Накинув капюшон, я побежал через площадь в главный корпус, где находились душевые.

Освежившись под душем, я почувствовал, что проголодался. Дома у меня шаром покати — ни крошки хлеба нет. Городские столовые начнут работать не раньше одиннадцати часов. Но есть-то охота! Придется пойти по проторенной дорожке — позавтракать на заводе. Благо там всегда есть чем подкрепиться.

В просторном хлебопекарном цеху царствовал ни с чем не сравнимый запах только что выпеченного хлеба. Сказка, а не запах! В нем сплав природы и человеческого труда, разгадка появления первых цивилизаций. Я совершенно уверен, что история современного человечества началась с постройки первой хлебопекарной печи, а не с наскальных рисунков или изобретения колеса. Рисовать по большому счету каждый умеет, а вот первым в мире замесить тесто и выпечь из него хлеб — до этого додумался кто-то один, самый умный на тот момент человек на земле. Колесо, паровую машину, электричество и атомную бомбу изобретут позже. В начале цивилизации была хлебопекарная печь.

В цеховой подсобке на перекур собралась почти вся ночная смена.

— Садись, Андрей Николаевич! — Мне уступили место за столом, пододвинули свежий хлеб, масло, вареные яйца, налили крепкого чаю. — Ты что-то сегодня не в духе. Спал плохо?

— Кошмары всю ночь снились, — неохотно ответил я.

— Вчера не бухал? — спросил кривой на один глаз грузчик Николай. — Я как нажрусь, так меня среди ночи обязательно кто-то душит.

— Это тебя жена душит, — подколол его Серега Осипов, — чтоб ты к бабам поменьше клеился. Сегодня, прикиньте, мужики, иду по цеху, а Коля уже возле Нинки трется, как кот на сметану мурлычет. И она-то лыбится ему, даром что ухажер одноглазый.

— Да Нинке что кривой, что хромой, всякий сойдет. Своего мужика нет, а баба она еще молодая, — позевывая, сказал бригадир хлебопеков Воронов. — Вот если бы он белобрысую практикантку соблазнил, тогда да, тогда дело!

— Вышла бы она в ночную смену, я бы ее уболтал, — мечтательно причмокнул грузчик.

— Пошли работать, Ален Делон хренов! — Воронов выплеснул остатки чая, сполоснул кружку в раковине и вышел в цех. За ним потянулись остальные работники. Остались только Осипов и Антипов.

Антипову было лет под пятьдесят, из которых примерно треть он провел в местах не столь отдаленных. Судя по вытатуированным на пальцах «перстням», сидел он за кражи, хотя всем говорил, что за убийство. Я личной жизнью и биографией Антипова не интересовался. Между мной и заводчанами был заключен молчаливый договор: я не лезу в их дела, они не касаются моих.

— Андрей Николаевич, — Антипов сел напротив меня, — скажи мне как человек грамотный, могут мне алименты присудить за один раз?

— За какой один раз? За то, что ты с кем-то переспал, с тебя ничего не взыщут. Алименты на ребенка платят, а не за половой акт.

— Какой ты, Антип, косноязычный! — вмешался в разговор Осипов. — Ничего толком объяснить не можешь. Короче, Андрей, тут одна бабенка, не наша, не заводская, забеременела и хочет в суд на Антипа подать, чтобы он ей алименты платил. Я ему говорю: будешь платить, если она по суду докажет, что у тебя с ребенком группа крови одинаковая. А он уперся, мол, нет, если я на ней жениться не обещал и отцовства не признаю, то ничего платить не буду. Объясни ему, барану упертому, что закон будет на ее стороне.

— Да ничего я платить не буду! — начал горячиться Антипов.

— Рассказываю, — вполголоса сказал я. Спорщики тут же замолчали. — Алименты на содержание ребенка присуждают только в том случае, если мужчина обещал женщине создать с ней семью или вести с ней совместное хозяйство и заботиться о будущем ребенке. Классический пример: если ты выносишь из квартиры женщины мусорное ведро, то ты своим действием демонстрируешь намерение вести совместное хозяйство. А если ты пришел к ней с бутылкой водки, то с тебя и спроса никакого нет.

— Вот видишь! — обрадовался Антипов. — Я тебе говорил, что если я с ней один раз шаркнулся, то это еще ничего не значит. И потом, кто сказал, что между нами что-то было? Андрей Николаевич верно говорит: я мог прийти к ней пьяный, рюмку-две выпить и уснуть. Кто обратное докажет? Там со свечкой никто не стоял, свидетелей нет.

— Докажут, докажут! — подначил Осипов. — Будешь под старость лет с голым задом ходить, все из тебя на пеленки вытрясут!

— Да пошел ты! — Антипов отшвырнул потухшую папироску в урну и вышел, хлопнув дверью.

— Вот так-то, Андрей Николаевич, не надо блудить где попало, спать спокойней будешь. — Осипов от окна переместился на лавочку напротив меня. — Андрей, давно хочу тебя спросить, да все люди мешаются. Скажи мне по секрету, приговоренных к смерти расстреливают или на урановые рудники ссылают?