Дарья Кожевникова - Любовь убитой Снегурочки

Вспоминая об этом, она проинспектировала имеющиеся в доме запасы и решила, что порадует Егора борщом. Кухня в доме была маленькая, но теплая и удобная, так что Тамара с удовольствием погрузилась в процесс готовки. И так увлеклась, что звонок в дверь заставил ее вздрогнуть.

Тамара испуганно замерла над кастрюлей, прислушиваясь. Может, уйдут? Нет, это не вариант: хоть Егоровой машины и нет во дворе, зато у нее на кухне включен свет и стоящему на крыльце это должно быть прекрасно видно.

Словно подтверждая Тамарины выводы, кто-то снова настойчиво позвонил. Взяв себя в руки, Тома пригасила газ под кастрюлей, потом быстро заскочила к себе в комнату, чтобы надеть очки, довольно сильно меняющие ее внешность. И только потом, когда звонок зазвенел уже в третий раз, открыла входную дверь.

Вопреки ее опасениям, на крыльце стоял не полицейский или угрожающего вида незнакомец. На крыльце переминалась молодая женщина, примерно Тамарина ровесница, довольно симпатичная и явно умеющая за собой ухаживать. Макияж и укладка совсем не дачного типа. Тамара перевела дыхание, а вот незнакомку ее появление, похоже, совсем не обрадовало.

– Здравствуйте! – выдохнула она. Потом, немного оправившись от неожиданности и пытаясь заглянуть Тамаре через плечо, спросила: – А где Егор?

– По делам уехал. – Тамара посторонилась, пропуская незваную гостью внутрь и гадая при этом, кто это может быть.

Судя по реакции женщины на незнакомку в доме Егора, это вполне могла быть его подруга. При этом предположении Тамаре стало слегка неловко: мало того что заняла Егора на праздники своими проблемами, так, похоже, еще и свидание ему срывает, а то и вовсе вносит разлад в его личную жизнь.

– А вы кто?

Так получилось, что этот вопрос обе женщины произнесли одновременно. Растерялись еще больше, натянуто улыбнулись. И Тома, желая хотя бы частично спасти ситуацию, решилась на ложь:

– Я двоюродная сестра Егора, из Магнитки. Тамара, – добавила она и затаила дыхание: распознают сейчас ее ложь или нет? Это зависело от того, насколько хорошо незнакомка знакома с жизнью Егора. Потому что Тамара вот, к примеру, знала, что у него есть сестра, живущая в Магнитогорске, но совершенно не представляла, как ее зовут. Хорошо бы, если бы свою знакомую Егор информировал не больше, чем ее в свое время. Иначе это будет такая же не обговоренная заранее мелочь, на которой попались когда-то Тамаре Женька с Егором.

– Сестра? – переспросила незнакомка, и у Тамары сразу отлегло от сердца: похоже, ложь удалась. – А я его знакомая, Валя. Он вам обо мне не рассказывал?

– Честно говоря, нет. Но я приехала перед самыми праздниками, так что мы о многом еще не успели поговорить. Давно не виделись. Ой, вы проходите пока в комнату, а я борщ доварю и сразу к вам присоединюсь. Егор должен скоро вернуться.

«И привезти информацию, которой он не сможет поделиться со мной в твоем присутствии, так что ой как тебя не вовремя принесло…» – это Тамара произнесла только мысленно, старательно удерживая на лице дежурную улыбку.

Что поделать, в погоне за своими интересами ей нельзя забывать о том, что и у Егора они тоже могут быть. Поэтому вначале она предложила гостье чай, от которого та отказалась, а потом угостила свежим, только что сваренным борщом. Себе тоже налила тарелку и, нарушая неловкое молчание, спросила:

– Я давно не виделась со своим братцем. Расскажите мне, как он здесь? Из него самого ведь и пары слов не вытянешь.

– Да, он такой, – согласилась Валя. – Поэтому я надеялась, что это вы мне о нем расскажете. Он что, и в детстве был таким серьезным?

– В детстве нет. И шкодил, и в углу не раз стоял. – Тамара усмехнулась.

О школьных годах Егора она много знала от Женьки. Детство, юность Латонина – тут Тамаре было что рассказать. Она убрала со стола посуду и вместе с Валей пересела на диван. Не зная, насколько серьезные отношения у Егора с этой женщиной, она не особенно откровенничала. Но и тех эпизодов, о которых сочла возможным упомянуть, вполне хватило, чтобы развлечь гостью и лишний раз убедить ее, что Тамара Егору и в самом деле сестра.

Валя оказалась благодарной слушательницей, она много смеялась и жестикулировала. По всему было видно, что она не досадует на то, что не застала Егора дома. А вот Тамару по прошествии времени эта беседа начала тяготить: Егор уже долго не возвращался. Значит, ему будет что сообщить… И она с нетерпением жаждала услышать, что именно. Речь ведь шла о ее репутации, карьере и даже свободе. Поразмыслив, она пришла к выводу, что даже свидетельства «трех старост» не гарантируют, что с нее снимут все обвинения. Ведь в противовес им имелись еще показания охранника, пропустившего «ее» в офис тем злополучным вечером. И, опять же, эти проклятые коды, без которых никто не мог подобраться к счетам и знать которые Тамара должна была лично! Пусть она совершенно не помнила, как и кому их сообщила, но ведь преступники их узнали! Так не обвинят ли ее в преступном сговоре с похитителями? И не заподозрят ли в том, что, отправив подельницу в офис, она своим появлением в Заболотске просто пыталась обеспечить себе алиби? За миллионы можно многое потерпеть, не только прогулку по морозу в полураздетом виде.

Тут Ямсик заворочался в своей люльке, заставив Тамару прервать очередной предназначенный Валентине рассказ.

– Что, мой хороший? – Она обернулась к коту и заметила, что он смотрит на миску с водой, которую Егор неосмотрительно поставил слишком далеко от кошачьей люльки.

Не желая лишний раз гонять больную животину, Тамара встала и подала Ямсику миску. Еще и подержала ее на весу, чтобы ему было удобнее пить. Потом осторожно погладила благодарно мявкнувшего кота и вернулась на диван. И только тут заметила Валины неодобрительно поджатые губки.

– Егор так и носится с этой рванью, – пренебрежительно сказала гостья. – А между тем не проще ли было этого кота усыпить? Хотя бы для того, чтоб не мучился. И не пришлось бы разводить дома антисанитарию…

Тамара неопределенно пожала плечами в ответ. На ее взгляд, после регулярной обработки многочисленных ран кот был почти стерилен. Но спорить об этом с гостьей ей не захотелось: пусть Егор сам выясняет с ней отношения, и вообще, и по поводу Ямсика в частности.

– Он как-то раз при мне заикнулся, что хотел бы детей, – продолжила Валя. – Не одного, а двух или трех. И чтобы они росли не в квартире, а здесь, в своем доме. Бегали бы, шумели, озорничали. Но ведь это был бы сущий ужас! Я как представила себе этих несчастных малышей, играющих в таких условиях, так мне чуть плохо не стало.

– Но ведь их пока еще нет, ни одного. – Уяснив себе причины Валиной неприязни к Ямсику, Тамара сдержанно улыбнулась.