AlmaZa - Герой женского общества [СИ]

— Никто не платит ей денег, не наговаривайте. Подарки — это совсем другое.

— Ничего это не другое, суть та же самая.

— Ну, смотрите, если вам дадут конверт с деньгами и попросят об услуге — это будет взятка, а если принесут ящик элитного алкоголя или золотые часы с той же просьбой — это презент. Есть же разница?

— Да все понимают, что это условность, Чонён! Я знаю, что это одно и то же, так что блядство и за ужин в ресторане блядство! — вскипел Намджун. Какой пример старшие подают младшей! Одна содержанка, другая ворует, ну и семейка!

— Ничего вы не знаете, господин Ким, — сделала прищур опытной путаны Чонён, понизив голос.

— Не разговаривай со мной фразами из «Игры престолов», — покосился на неё, успокаиваясь, мужчина и, отодвинув остатки обеда, выдвинул клавиатуру, взялся за мышку. Девчонка убрала с лица пафос, откинувшись на спинку стула. Открыв электронную почту, Намджун стал прикреплять к письму розничному клиенту каталоги от оптовиков. Взглянув из-за экрана на притихшую Чонён, опять приглаживающую за уши обесцвеченные волосы, он вздохнул и протянул через стол кулак: — Валар моргулис [4] Коронная фраза-опознаватель, фраза-приветствие для поклонников творчества Джорджа Мартина, его серии книг «Песнь льда и пламени» и сериалом по ним «Игра престолов». .

Удивлённо воззрившись на бывшего начальника сестры, старшеклассница несмело подняла руку и, улыбнувшись робко, резче поднесла свой кулак к мужскому, стукнувшись с ним.

— Валар дохаэрис [5] Фраза-ответ на предыдущую. .

— Видишь, я нормальный дядька, не надо меня за козла тут принимать.

— Я не принимала за козла! — заверила Чонён. — Просто… ну… за грубого и недалёкого, как все мужики.

— Чего это все мужики недалёкие?

— Вы никогда не видите, когда обижаете девушек, вообще не замечаете, когда косячите.

— Может, у нас других дел валом, чтоб ещё на ваши сопли внимание обращать? — отчитал Намджун, но не убедил тем Чонён, поджавшую губы и надувшую щёки. — Нет, а что? Я работаю, как папа Карло, как ишак, как загнанная лошадь! Вот, ты сидишь в свой выходной, и лясы точишь, а у меня не выходной сегодня даже, и вчера его не было! Ты думаешь, что деньги с неба на меня падают? Ни я, ни мой отец никогда не крали, не обманывали и не выигрывали в лотерею, чтобы получить то, что имеем, мы честно трудимся, а от честных трудов устают, а когда ты усталый, то имеешь право быть злым, грубым и что-то не замечать, потому что башка не варит после нескольких часов подсчётов, звонков, сделок и разъездов. Я не против того, чтобы к женщинам относиться мягко и уважительно, но только после чаёчка и отдыха. И вообще, откуда в столь юные годы информация о том, что мужчины такие прям сволочи?

— Я наблюдательная. И у меня перед глазами пример двух старших сестёр. — «С ними ещё разобраться надо, — подумал Намджун, — кто там сволочь в их отношениях с мужчинами, может, они все аферистки? С такими ухо востро надо держать. И эта пригрозила прикинуться изнасилованной. А вдруг я к ним приеду, а они под меня какое-нибудь преступление подделают?». В попытках настроиться на работу и совершать её, Намджун завершил вторую половину дня.

Чонён назвала адрес, когда Намджун посадил её на переднее пассажирское, и он набрал его в навигаторе, выстроив маршрут. Неловкость увеличилась сокращением расстояния между ними, и мужчина включил погромче рэп, ликвидировав необходимость разговаривать. На его удивление, Чонён стала качать в ритм головой и даже бубнить под нос текст песен. Ей явно нравился его музыкальный вкус, а это было достаточно редко, чтобы девушкам нравились все эти жёсткие и андеграундские композиции. Впрочем, любительницы такого попадались на пути Намджуна, но сами при этом выглядели так, что хотелось держаться подальше. Ему давно пришлось смириться, что общие интересы почти никогда не совпадают со взаимным интересом друг к другу, обычно, если есть о чём поговорить и тебя понимают, то не испытываешь никакой симпатии и влечения, а если испытываешь симпатию и влечение, то этот человек вообще тебе не подходит по внутреннему содержимому. Что ж за хреновина эта жизнь? Намджуну иногда казалось, что мир создал капризный ребёнок, который вытряхнул свою огромную коробку с лего, поломал половину деталей, разбросал их во все стороны, куда подальше, закрасил фломастерами настоящие цвета, подложил запасных частей из другого набора, а потом обосрался, заплакал и убежал. Живите, как хотите, что называется. Вот и ходи, тыкайся, оттирай искусственную краску, примеряясь и разглядывая, что подойдёт, а что нет.

Чонён сказала, что они живут на втором этаже, поэтому предложила подняться по лестнице, кивнув на неё. Намджун пошёл следом, видя, как из-за пазухи вытаскивается на шнурке ключ от квартиры. После обеда девчонке звонила одна из сестёр, он не уточнял, какая, спрашивала, где она ходит и когда будет? Чонён пообещала быть к ужину, не отчитавшись, где бродит, но заверяя, что перекусила с какими-то ребятами из бейсбольной команды. За ней бы нужно ещё приглядывать в таком возрасте, но кому? Она младше Джинни, а у той тоже мозгов до сих пор только чтобы знать, у какой туши лучше щёточка и от какой помады губы не сохнут, слава богу там Шуга приглядывает, а тут что? Выходит, она часто бродит с какой-то бейсбольной командой, полной парней, и никто не в силах велеть ей прийти домой и не искать неприятности? Не хватает отцовской руки, конечно. Намджун перешагнул порог открытого дома, за которым, почти сразу, стала разуваться Чонён, скидывая кроссовки. Она не кричала «я дома!», чувствовалась самостоятельность, что девушки привыкли жить свободно, без семейности. Намджун прислонился к стене, снимая ботинки, и услышал из зала авторитетно звучащий, но незнакомый голос:

— …Вот и самое время ответить на его ухаживания!

— Но он мне не очень-то нравится, — обреченно прозвучала узнаваемая интонация Чжихё.

— Никто не просит тебя влюбляться в него без ума! Сердцу не прикажешь — это известно, но когда у тебя поклонник при деньгах, какой надо быть дурой, чтобы не пойти на свидание! — Чонён поняла, что следует оповестить о постороннем в доме и скорее вошла в зал, прекращая спор:

— Привет! Я привела к нам гостя!

В образовавшуюся тишину скользнул Намджун, немного ссутулившись от ощущаемого внимания к себе. В центре комнаты стояли две девушки; одна, судя по всему, была Сынён, в обтягивающих лосинах и кофте на одно плечо, на котором виднелась черная бретелька лифчика. Вроде бы по-домашнему, но как будто только-только из душевой после аэробики, изящная, кокетливая и подтянутая. Напротив неё, пониже ростом, в розовом кигуруми-единороге, стояла Чжихё, повернувшаяся к вошедшему. На затылке торчал наспех и неаккуратно собранный хвост, словно ей было всё равно, как он будет выглядеть, капюшон из-за него был спущен, грустно обвисая фаллическим рогом, как указателем, призывающим поглазеть на задницу. Туда Намджун и поглазел, тут же себя одёрнув и вернувшись глазами в большие, красные и заплаканные, испугавшиеся глаза Чжихё, тискавшую замятый платочек в кулаке, которым то и дело, наверное, вытирала слёзы. Её опознание бывшего начальника закончилось сорвавшейся икотой, зарядившей с периодичностью в двадцать-тридцать секунд раз.