AlmaZa - Герой женского общества [СИ]

— Я могу вызвать охрану, и тебя отсюда выгонят.

— Я могу порвать на себе одежду, и обвинить вас в попытке изнасилования, — не моргнув и глазом, по-мужски закинула ногу на ногу Чонён, закачав в воздухе потёртой кроссовкой. Намджун прищурился ещё уже, оценивая потенциал этой удивительно навязчивой, и в то же время излучающей какое-то огненное обаяние особы. Он наклонился сильнее вперёд, нависнув над столом. Его так просто не напугаешь.

— А если я сам порву на тебе одежду и изнасилую? — бравировал он, решив запугать Чонён в отместку. Она ухмыльнулась на бок, скрестив руки на груди.

— Начинайте, я погляжу, настолько ли вы хороши в этом деле. Или мне придётся вам помогать?

— Ах ты!.. — Намджун сдержал маты и процедил сквозь зубы: — Маленькая… дрянь!

— Не такая уж я и маленькая. — Девушка посмотрела за окно, её лицо окрасилось жёлтым ярким светом солнца. — Хотя обеспечивала нас Чжихё, за мужика у нас дома я. И я за своих сестёр могу и пасть порвать, господин Намджун. Вам бы лучше со мной договориться, я ведь не отстану.

— Я не собираюсь с тобой договариваться.

— А я не собираюсь отсюда уходить, пока честь и репутация моей Чжихё не будут восстановлены.

— Она сама вчера этим не могла заняться? Я предлагал ей.

— Я ещё раз повторяю — она не такой человек, она пугливая, она хрупкая. Вы её испугали и задавили.

— Да не давил я на неё! — не знал уже, как ещё оправдаться Намджун. Стоп, почему он всё-таки оправдывается? — Поезд ушёл, Чонён, она уволена, что теперь это даст?

— Неужели вы не понимаете, что иногда для людей важно что-то совсем другое? Собственная гордость, — постучала кулаком по груди девушка. — Она наверняка думает, что наши родители смотрят сверху на происходящее и осуждают её, что она запятнала их светлое имя. Чжихё чересчур мнительной бывает, но это всё от неуверенности.

— Чонён, мне нужно работать, — решил исчерпать конфликт мирным путём Намджун.

— Я могу сидеть молча.

— И желательно за партой, в нескольких кварталах отсюда.

— А вы упрямый.

— Не меньше, чем ты, — улыбнулся он дружелюбно настолько, насколько сумел. Чонён сняла куртку, повесила её на спинку стула, на котором сидела, расположилась поудобнее. Намджун заскрипел зубами. Он не был принципиальным в вопросах извинения, и попросить прощения ему ничего не стоило, но знать бы, что это будет правильно, что Чжихё не виновата и её осудили за пропажу денег зря. А как это узнать? — Знаешь, Чонён, — включив компьютер, посмотрел на неё, тихую и выжидающую, молодой человек, — иногда мы сами не знаем чего-то о близких людях, иногда мы идеализируем их. Как ты можешь быть уверена, что Чжихё говорит правду? Иногда обманывают и родственники…

— У вас есть брат или сестра? — вновь прервала его Чонён. Намджун замер, подумав о Джинни. Если бы она пришла в слезах и, заливаясь ими, сказала, что кто-то обвинил её в краже, он бы пошёл и дал в морду клеветнику. У Джинни был брат, богатый и немного влиятельный брат, её мало кто бы посмел оговорить. А кто был у Чжихё? Сирота с двумя сёстрами, и младшая из них, взяв на себя роль сорванца, пыталась быть тем братом, которого у Чжихё не было.

— Хорошо, я пойду к вам вечером и поговорю с твоей сестрой, — сказал Намджун, ошарашив Чонён.

Бирюзовый бомбер с белыми рукавами очень отвлекал Намджуна тем, что попадался в пределы бокового зрения. Он пытался работать, но, как и всякий человек, трудящийся за компьютером, получал свободные минутки для того, чтобы сложить какой-нибудь пазл или тетрис, а как ими можно было заняться в присутствии постороннего? Битьё баклуш на работе — это момент даже более интимный, чем снимание трусов в ванной, это где-то на уровне с бритьём гениталий, никто не должен знать и видеть, как это происходит, по умолчанию этого вообще не существует. И вот, сидит эта некая Чонён, которой он пообещал сходить к Чжихё и разобраться с её гиперчувствительностью, и никуда не уходит, не позволяя Намджуну расслабиться и нажать на родной ярлычок на рабочем столе. Экран, конечно, развёрнут лицом к нему, и черным непроглядным пластиком к гостье, но кто знает, где отражается изображение? В шкафу? В окне? В столе или его глазах? Звук привёрнут на минимум, мелодия в игрушке не заиграет, может, рискнуть и включить? Но, в конце-то концов, почему он загоняется и ущемляет себя в собственном пространстве, где сам хозяин?

Чонён тихонько сидела, не привлекая внимания, изредка поднимая руку, чтобы поправить одним и тем же жестом выбивающиеся из-за ушей короткие прядки. У неё деревенела пятая точка, и для такой подвижной и активной личности не свойственно было застывать в одной позе дольше, чем на несколько минут, разве что во сне, хотя она и там вертелась. А тут прошло не меньше двух часов, близился обед, у неё проурчало в животе, и она взмолилась, чтобы этого не было слышно по ту сторону стола. Начать говорить что-то снова она не решалась, они с бывшим директором Чжихё пришли к согласию, и любое дальнейшее вмешательство могло его разрушить. Лучше просто ждать.

— Слушай, — не выдержал Намджун, так и не решившись запустить игру, — я же пообещал тебе, что схожу к вам после работы, чего ты ждёшь? Можешь идти в…

— Не заставляйте меня помимо того, что я вас перебиваю, выглядеть невоспитанной в том, чтобы поправлять вас: сегодня воскресенье, я ничего не прогуливаю, и мне не надо на уроки. Вы, люди коммерции, выходных, может, и не знаете, и торговля не стоит на месте вне зависимости от дня недели, но образование по воскресеньям отдыхает.

Намджун покосился на настольный календарь, сложенный пирамидкой. Над числами узкая полоска красивого осеннего пейзажа с видом на храм Хэинса. Да, точно, сегодня воскресенье, минус одна причина вытурить девчонку из кабинета.

— Это всё равно не повод составлять мне компанию, — проворчал мужчина.

— Я вам не доверяю. Я вот уйду, а вы с работы упылите к себе, а не к нам.

— С чего вдруг мне так поступить?

— А с чего вдруг Чжихё было воровать? Вы не верите ей, а я — вам. Ощутите на собственной шкуре, как неприятно, когда держат за обманщика. — Намджун презрительно дёрнул верхней губой в бок, демонстрируя Чонён своё раздражение. Вот же заноза! Она приняла его знак, но ничего не ответила, отведя глаза.

— И вообще, у меня на вечер были планы, из-за тебя придётся их перенести. Ты ждёшь какого-то понимания от меня, но сама не удосужилась спросить, занят ли я сегодня? Могу ли уделить вам время? — Чонён делала вид, что не слышит, разглядывая на стене в рамках благодарности, дипломы и договора о сотрудничестве с различными фирмами, крупнейшими производителями продуктов, изготовителями полуфабрикатов, косметическими компаниями, ведущими в отрасли бытовой химии организациями. Торговый центр семьи Ким предоставлял аренду много кому, располагающийся удобно, в одном из самых проходимых и проезжих мест Сеула, так что в нём толпы хотели бы урвать несколько квадратных метров, а их оптовая база за городом служила распределительным пунктом для нескольких рынков столицы. Чонён точно не знала, сколько денег вертится в кошельке мужчины напротив, но подозревала, что очень много. Точную сумму могла бы назвать Чжихё, всегда обладавшая памятью на цифры, но вряд ли та в состоянии думать о чём-либо, кроме своей пошедшей под откос жизни.