AlmaZa - Мед.ведь.ма [СИ]

— Я… — Что я могла сказать? Очевидно, что жизни дороже влюбленности, которую Ви, наверняка, считает мимолетной и быстротечной. — Я даже не попрощалась с ним, а ведь он меня спас.

— Когда мы доберемся до Кореи, и всё будет хорошо, ты сможешь послать ему открытку с благодарностью. — Нечасто Ви говорил с таким ехидством, которое содержалось в смысле слов, но совершенно не отображалось голосом. Он у моего духа всегда был бархатистый и добрый. И вот таким медовым голосом он поиздевался над тем, как хочу я увидеть Вона! Обидевшись на него снова, я отвернулась к окну опять. Вид по-прежнему не утешал, а нагонял ещё большую меланхолию и отчужденность.

Нас высадили на перекрестке, не взяв денег. Ви солгал, что мы брат с сестрой, и навещали тайком отца, с которым мать в разводе, и они враждуют, поэтому не любят знать друг о друге. И вот, улизнув на выходной от матери, мы совершили такое путешествие. Пара прониклась нашими юными проблемами, сказали, что у них один сын, и им трудно было бы поделить его, разведись они, поэтому, скорее всего, враждовали бы не меньше. Правда, их занял вопрос о том, кто наши родители, что им позволили завести второго ребенка в те годы, когда существовал строгий запрет, ведь реформа по разрешению второго ребенка повсеместно как раз совсем недавно прошла окончательное рассмотрение. Ви выкрутился, что его родили в Корее и гражданство у него тамошнее.

Мы долго-долго шли параллельно дороге, но чуть поодаль от неё, среди распаханных полей, чтобы не бросаться в глаза проезжающим машинам. Потом дошли до автобусной остановки напротив какого-то поселка и вышли к ней, чтобы сесть на скамейку и передохнуть. Я подогнула ноги по очереди, затянув шнурки на кедах, вытерла невидимую пыль со лба тыльной стороной ладони. Ви протянул мне конфету с таким милым лицом, что я не смогла не улыбнуться.

— Спасибо. — По трассе без остановки ехали авто, легковые, грузовые, разных цветов. Шум стоял, как в промышленной зоне, хотя иногда и можно было сказать что-нибудь, не крича. Два раза проскочили мотоциклы, и меня чуть не дёрнуло к ним, выбежать на шоссе и разглядеть хорошенько, кто это так рычит мотором? Но потом я видела, как они проносятся, совсем не серебряные и без черных полос. Вечерело и освещение напротив, где был населенный пункт, по ту сторону дороги, уже зажигалось. — Будем ловить попутку или подождём автобус? — Ви встал и подошел к расписанию.

— Сейчас посмотрим… — раздался очередной шум мотора, на который я механически повернула лицо, уже ни на что не надеясь. Ви вёл пальцем по металлической таблице со временем остановок автобуса, а гул, приближаясь, заставил меня всё-таки задрожать и привстать, чтобы высунуться из-под каркаса с крышей. Когда я выглянула, фара была совсем рядом, и я, видя, что она как будто съезжает с дороги, отступила. Не прошло и полминуты, как к самому краю остановки причалил байк и, не веря своим глазам, я стала опознавать и цвет, и рисунок полос, и нашивки на байкерской куртке и шлем, который снял Вон, не глуша мотор. Забыв о том, что происходило до его появления, я прижала ладонь к щекам, краснея, бросаемая в жар, едва стоящая, чтобы не упасть, не запрыгать и не затанцевать. Хотелось делать всё и сразу. Но улыбка, показавшаяся из-под защитного шлема, стоила всего этого безнадежного дня. Вон убрал шлем подмышку левой руки и, распахнув правую, как бы освобождая доступ к своей груди, произнес хрипловато:

— Иди сюда. — Устоять было невозможно. Я сорвалась с места и, хотя всего лишь хотела обнять его слегка от радости, очутилась в крепкой хватке, прижавшей меня к нему, и он, чуть наклонив своё лицо, поймал мои губы, чтобы впиться в них поцелуем. Я только тогда вспомнила, что позади стоит Ви и почему-то пристыдилась происходящего, но прерваться не могла, не могла оттолкнуть Вона, который всё-таки нашёл меня, который не обманул! Который приехал, чтобы свидание состоялось. Его поцелуй был куда настойчивее и горячее, чем вчера. Он будто показал, каким образом может поймать и не отпускать, и для этого ему хватит одной только силы губ, их магии. Колени задрожали и я, когда он закончил, не решилась сразу оглянуться. Только посмотрела на Вона, чьи глаза уже испытующе глядели на того, кто был сзади. Они с Ви, очевидно, смотрели в глаза друг другу. — Это один из твоих друзей?

— Да, — тихо прошептала я, и только тогда посмотрела на моего духа. Стиснув челюсть так, что она стала какой-то заострившейся, Ви испепелял Вона взором. Я даже испугалась, а не применит ли он своё бесовское колдовство и не сделает ли чего с Воном? Я хотела представить их друг другу, но Ви опередил какие-либо разговоры вопросом:

— Как ты её нашёл? — Байкер не растерялся и, улыбнувшись той невинной улыбкой, когда показывались его верхние зубы, придающие ему вид нашкодившего зайца, ответил:

— Любящее сердце способно на многое. — Я растаяла от его слов, сказанных не мне, но ко мне обращенных, и обняла его сильнее. Ви шаркнул ногой.

— Это ты девчонкам будешь на уши вешать, а я жду конкретного объяснения, как тебе это удалось?

— Слушай, парень, ты чего такой нервный? Прячешься от кого-то? Я байкер. Ты знаешь, какая система связи одна из самых надёжных во всех странах мира? Байкерская. Потому что нас много, мы везде, и мы все друг за друга.

— Мушкетёры на колёсах… — проворчал Ви, и на его языке неозвученным повисло «прям у байкеров система лучше, чем у мафии?», но мне было смешно об этом думать. Всё гораздо проще, Вон же вчера высадил меня к ним, он мог не уехать далеко, а понаблюдать, куда я денусь, чтобы потом сделать сюрприз. И он удался! Будда, как же я была счастлива!

— Познакомьтесь, для начала, а то вчера я не успела вас представить, — попыталась я расслабить между молодыми людьми неприязнь, которая ощущалась. Она была больше односторонней, со стороны Ви, Вону определенно было по боку на отношение к нему моего духа. Но я бы хотела, чтобы они подружились. — Ви, это Вон, Вон — это Ви. — Мотоциклист протянул руку, сняв перчатку. Мой сверхъестественный товарищ осторожно подошел и, не меняя выражения сморщенного носа, пожал её. Вон сразу же забрал свою обратно и, забыв о ком-либо ещё, посмотрел мне в глаза, тронув щеку.

— Я же говорил, что не упущу тебя, Элия. Моя маленькая девочка… — Поцеловав меня в щеку, он продолжал собственнически обнимать меня за плечо. У меня упал такой груз с души, что мне больше не хотелось ничего, не хотелось идти куда-то, скрываться. Почему-то мне показалось, что Вон даже более надежен, чем золотые, хотя я и видела, как дерется Чонгук, и на что способны ребята, но они не давали мне ощущения вот такой опоры, когда можно закрыть глаза, услышать «моя» и забыть обо всем. Вон не заставлял решать труднейшие проблемы, которые распутывали золотые, он увозил от них, и становилось легко. И сейчас я тоже очень хотела уехать с ним куда-нибудь, хотя и знала, что ни за что не брошу Ви.