AlmaZa - Мед.ведь.ма [СИ]

— На двоих? — хмыкнул ехидно Ви.

— Нет, блин, на одного. Я похвастаться сказал, что буду спать в комфорте, — ответил Вон, не выдержав, колкостью на колкость. Я загнанно уставилась на него снизу вверх. Не дойдёт ли до драки? Мой дух выглядит более хрупким, чем Вон. — Я заплачу за троих.

— Мы способны заплатить за себя сами, дело не в этом, — задетый, бросил Ви. Но объяснения не последовали. Я тоже при нём не могла сообщить Вону, что нам нельзя регистрироваться по документам, которые всегда требуют администраторы. Так велел Чонгук, он сказал, что у мафии везде слежка, и они быстро отследят по внутренним компьютерным системам.

— А, просто любите, когда москиты кусают в задницу и почки стынут на земле? Разумеется, — с сарказмом заметил Вон.

— Нам нельзя в гостиницу, Вон, правда, — тихо повторила я. Он окинул нас глубоким взором.

— Да ладно вам, ребята, из вас никудышные шпионы. Вчера за Элией гнался какой-то мужик, вы скрываетесь от кого-то и явно бежите откуда-то куда-то тайком. У вас проблемы с документами, так? — прозорливо вычислил он. Впрочем, если задумываться, то вряд ли что-то другое могло бы прийти на ум. Наше молчание подтвердило его догадки. Он сунул руку за пазуху и достал оттуда паспорт гражданина КНР. — Тогда я сниму на своё имя полу-люкс, там обычно двухместные кровати и даже диван дополнительный. С гостей ведь паспорта не спрашивают… — Я никогда не видела Ви таким быстрым и юрким, как в то мгновение, когда Вон держал своё удостоверение личности и вот, вдруг, оно было выхвачено и взято в ладони Ви, который уставился на страницы, изучая их. — Эй! — удивился возмущенно Вон.

— Лао Вон, — прочёл вслух мой дух, изучая информацию, — место рождения Яньбянь-Корейский автономный округ провинции Цзилинь. — Ви поднял глаза на парня. — Далеко тебя занесло. И ты не ханец?

— А по мне не видно? — хмыкнул Вон. Он говорил до этого на чистом путунхуа [14] Севернокитайский диалект, самый распространенный из китайских, более известный на Западе как мандаринский. , который я знала, но этот вопрос задал на корейском, что нимало меня изумило. — Моя мать — кореянка.

— Как-то всё это слишком странно, — растягивая слова, как следователь на допросе, выводил их Ви, — в огромном Ханьдане напороться на земляка…

— Паспорт верни, — протянул руку Вон. Дух поупрямился секунд пять, занеся документ над ладонью и шлепнув его на неё. — Спасибо, — сухо поблагодарил молодой человек, отворачиваясь от Ви. Похоже, его утомляло назойливое недоверие того, выраженное в едкости и неприкрытой неприязни. — Итак, в гостиницу? — подошёл он к байку.

— Элия с тобой никуда не поедет, — уперся Ви, придержав меня за запястье, пока другая рука была в пальцах Вона. Если бы они стояли друг от друга дальше, я бы натянулась, как бельевая верёвка.

— Не надо решать за неё, ладно? — попросил он грозным тоном.

— Я не могу оставить Ви, — только и смогла противопоставить я. Вон убрал железную ножку-опору, отпустив меня и взявшись за руль мотоцикла.

— Я не прошу никого бросать. Пойдёмте, прогуляемся. Но завтра лучше будет взять в аренду второй байк. Здесь должен быть филиал междугородней кампании, чтобы взять транспорт здесь, а сдать где-нибудь в другом месте. Хэншуй крупный город. — Мы тронулись пешком, и я, оглядываясь, находила подтверждение его словам. Широкие улицы, магазины, высокие дома, активное движение на дороге.

— И всё-таки, лучше мы обойдёмся… — начал Ви, но Вон оборвал его:

— Ты как хочешь, а мне кажется, что Элия не откажется принять душ и поспать на мягкой кровати. Я понимаю, что ты пацан, и тебе чужды заморочки, но о подруге подумать трудно? Сомневаюсь, что ей не хочется достойных условий. — Я тронула его за локоть, как бы и успокаивая, чтобы не давил на Ви (в конце концов, он всего лишь выпрыгнувший из астрала ангелок, откуда ему знать все нюансы?), и соглашаясь с ним, и благодаря за проявленную внимательность. Я очень ждала возможности помыться по-человечески. Ви временно угомонился, плетясь чуть сзади. Я прошептала «спасибо» Вону, и он, заговорщически подмигнув, напомнил: — У нас с тобой сегодня свидание, не забыла?

— Боюсь, что оно у тебя будет не только со мной, — поглядев через плечо, указала я незаметно на Ви. Никуда он не денется и не оставит нас наедине. Вон нахмурился, а меня даже немного позабавила эта ситуация, хотя я и понимала, что ребята в ней чувствуют себя неловко. Но не более неловко, чем я.

На ресепшене Ви посмотрел, как будет расплачиваться Вон, и отметил, что тот делает это наличными, а не по карточке. Золотые тоже всегда так делали, потому что сведения по карте всегда отмечались банками и можно было проследить передвижение того или иного человека. С другой стороны, если Вон подрабатывал в баре, то ему платили наличкой и бумажная валюта — это нормально.

В кармане завибрировал телефон и Ви, оглядевшись, не нашёл уединенного места, потому решил на минутку выйти.

— Я сейчас вернусь, — бросил он Элии и вышел на улицу, наблюдая сквозь прозрачную витрину здания холл гостиницы, где красиво над стойкой, за спиной персонала, подсвечивались круглые часы в трех экземплярах, показывающие сколько сейчас времени здесь, в Нью-Йорке и Лондоне. — Алло? — поднял он Чонгуку.

— Ну как вы там?

— Сейчас расскажу, но тебе не понравится, как и мне.

— Вас опять заметили?! — всполошился младший.

— Нет-нет, не в этом дело. Вы там чего? Оторвались? Где уже?

— Скоро будем в Баодине. Ничего так побегали, но поспим пару часов, а то они нас не догонят и потеряют и, упаси Будда, поскачут обратно. Так что там у вас за беда?

— Тот тип, что спас вчера Элию, помнишь, она рассказала? — «Угу» — отозвался Гук. — Он нашёл её сегодня, хрен пойми как. Заверяет, что влюблён, и примчал с нами в Хэншуй, целуя Элию каждые десять минут. Меня уже тошнит.

— Что за бредятина? — опешил парень, не представляя, как за каких-то полдня, что они разлучились, уже произошла история любви, которую ничто не предвещало.

— Ты тоже чувствуешь, что где-то просачивается запашок обмана?

— Это… ну… Я даже не знаю, что сказать. Любовь, конечно, случается, но…

— Ты не видел этого типа! Гукки, он вообще не похож на романтика и наивного. Это бычара повыше нас с испещренными шрамами кулаками и парой шрамов на морде. Морда достаточно смазливая, ничего не скажешь, и Элия с неё глаз не сводит. Но что-то неспокойно мне.

— И Элия в него влюбилась? — потеряно и как-то дрогнув переспросил Чонгук. Ви скрипнул зубами.

— Да! Она на него смотрит, как на пирог именинный, ничего не хочет видеть и слышать — затмило!

— Он, случаем, не гипнотизер?

— Да уж тогда бы и я на него слюни лил, — пошутил Ви, хотя ему было не до смеха. Он увидел, что Вон получил ключ от номера и повернулся к Элии. Она что-то сказала, указав на выход, видимо, прося подождать его, Ви. Они встали возле стойки, о чем-то болтая, и руки девушки сразу же очутились в ладонях молодого человека. Ви достал сигарету и закурил, щурясь. Было довольно душно, и сухой дым в жару неприятно тёк перед лицом по воздуху, но не покурить он не мог, наблюдая всю эту дешевую, по его мнению, пьесу. — Что мне делать, малой? Он готов за нами переть хоть до конца.