AlmaZa - Империя. Цинхай [СИ]

— Далеко собралась? — Николь вздрогнула от его голоса, но не обернулась, зато у неё поинтересовался парень, сопровождавший её после десятиминутного знакомства:

— Ты его знаешь? — Нехотя, сестра Николаса Тсе покосилась за спину и, хмыкнув, бросила:

— Нет.

— А чего он тогда хочет? — пользуясь Николь, как связным, опять проявил интерес ухажёр на одну ночь. Видно было, что иметь дело напрямую с Сандо ему боязно, он был ниже и щуплее, типичный завсегдатай тусовок и вечеринок, который если и подкачивает мышцы, то только для красоты.

— Понятия не имею, — протянула свой номерок Николь, но Сандо выхватил его из её маленьких пальчиков и сжал в кулаке. Он тоже решил игнорировать её и обратился к парню:

— Она с тобой никуда не поедет, проваливай.

— А ты чего лезешь-то к ней? Ты её бывший? — попытавшись проявить смелость, но при этом выдав себя вжавшейся в плечи головой, спросил оппонент. Соперником это было смешно называть, и Сандо про себя окрестил его «хлюпик».

— Я смерть твоя будущая, тебе проблемы нужны? — выступил наёмник из-за плеча Николь и, потеряв последние капли самообладания, молодой человек шмыгнул в сторону, пропав где-то в кучках молодёжи. Дочь Дзи-си, наконец, гневно воззрившись на того, кто был её первым мужчиной, дёрнула верхней губой и, фыркнув, понеслась обратно, наверх, на дискотеку. — Ты видела, в чём ты одета, а?! — гаркнул он ей вдогонку. Ноль внимания.

Сандо последовал за ней. Запарившись, он снял куртку и бросил её возле Гюри, плюхнувшись рядом. Хара зажигала уже с другим парнем, Николь нетерпеливо подзывала бармена, чтобы налил ещё. По ней была заметна степень алкогольного воздействия, когда в девушке просыпается храбрость, хамство и вседозволенность, одним словом — императрица Срединного государства, и море по колено, и горы по плечо, даже самые высокие в мире, тибетские, начинавшиеся здесь, в Цинхае. И уж тем более плевать на такой стадии опьянения было на какого-то горца с этих гор, даже на первого головореза Утёса богов.

Выпив залпом коктейль, Николь подошла к столику, где ещё не допитый стоял графин фэнсян [40] Фэнсян — лёгкая китайская водка с медовым привкусом. , налила себе стопку, опрокинула, зажмурившись и уткнувшись носом в руку.

— Хватит уже, эй! — постучал Сандо кулаком по столу, привлекая внимание.

— Николь, в самом деле… — согласилась с ним Гюри.

— Я хочу пить и веселиться! — крикнула она им и крутанулась на каблуках, чуть не упав. Золотой успел дёрнуться, чтобы подхватить её, но она устояла, не заметив его жеста. Окинув публику помутненным взглядом, девушка прошагала к какому-то мужчине, первому попавшемуся, приникла к нему и, обвив шею, полезла целоваться.

— Так, ну всё! — не выдержал Сандо и поднялся. Быстро подойдя к Николь, он сомкнул мёртвую хватку над её локтём и откинул в сторону, выдернув с танцпола, как морковь с грядки. — Пошли отсюда.

— Пусти! Что ты себе позволяешь?! — завопила девушка, заглушаемая музыкой. Она не могла противиться той силе, с которой её уволакивал здоровенный воин. Она спотыкалась и перебирала пьяно ногами, едва поспевая за ним. Хара и Гюри, увидев, что подругу уводят, покинули свои места и потянулись следом. Гюльнар успела поднять куртку Сандо и поспешила вместе с ней за остальными. — Руки убери от меня! — молотила по Сандо Николь одним кулаком. Они вышли из зала и спускались уже по лестнице. Звуки дискотеки стали тише, теперь слышнее сделалось сопротивление дочери Дзи-си. Заплетаясь на каблуках, она со страхом посмотрела на ступеньки, куда беспощадно пёр её наёмник. Но когда первая была уже под самой туфлей, Сандо подхватил под грудь свою находку, затребованную господином Лау, и спустил вниз. Очередь в гардеробе увеличилась, теперь там стоял десяток прибывших, сдававших одежду. Махнув на ожидание, наёмник приподнял Николь, оторвав от пола, закинул на плечо и пошёл на улицу. — Отпусти! — завизжала она. — Животное! Скотина! Поставь меня!

Охрана сомкнула перед Сандо плечи.

— Какие-то проблемы? — Золотой не хотел устраивать бессмысленные мордобои. Он на минуту поставил Николь вниз, придерживая за плечо. Приняв серьёзный вид правоверного (всё-таки провинция была в основном мусульманская), Сандо в их традициях протянул каждому руку:

— Ас-салам алейкум, брат, — не ошибся он, получив в ответ уже более добродушное «алейкум салам!», — жену забираю.

— Какая я тебе жена?! — выпучила глаза Николь, сверля его ими снизу вверх.

— Разрешите быстрее спрятать свой позор — напилась сильно, — не глядя на неё, объяснял Сандо. По каким-то необъяснимым признакам, люди со стороны часто понимали, является кто-то кому-то другому чужим, или нет. Так и сейчас, не видя истинного страха, а скорее капризное отстаивание своего решения в девушке, вокруг поверили словам Сандо. К тому же, он был мужчина в регионе, где мужчина в основном прав.

— Ай, брат, зачем такая жена? — отстранился один из охранников, пропуская его. — Разводись, зачем такой стыд?

— Да куда тут разводиться, — снова закидывая на плечо Николь, обреченно произнёс наёмник, — дети малые дома, лучше с плохой матерью, чем совсем без неё.

Хара шла сзади, потешаясь над всем этим, смеясь и убедительно кивая в подтверждение слов Сандо. Гюри качала головой, получая за всех одежду. Она задержалась и вышла на улицу, когда такси уже было поймано.

— Урод, подлец! Тварь! — болтала ногами вверх на плече мужчины Николь. Её руки по-прежнему колотили его спину. — Мне холодно! Я замерзну! Дай мне одеться!

— Столько выпила, и всё равно мёрзнешь? Не умеешь ты пить, — хмыкнул он, стоявший в одной футболке. Открыв дверцу такси, он скинул туда Николь, пытаясь затолкать преодолев сопротивление.

— Я поеду с ней, — заявила Гюри, — я её не брошу.

— Я тоже хочу на это посмотреть, — похихикивала Хара.

— Мне без разницы, — толкнув Николь глубже в машину, забрался к ней Сандо, придерживая её руки. Пока она кусала его пальцы, от чего он слабо морщился, он общался с её подругами. — Хотите — забирайтесь.

Гюльнар забралась назад третьей. Хара по-хозяйки плюхнулась на переднее сиденье, велев водителю «трогай!».

Николь забилась в угол и притихла. Она была побеждена, но рядом с ней был тот, ради кого она и бросилась вопреки развязавшейся войне через границу родных земель в Цинхай. Но она не видела в нём любви, сожаления, раскаяния, что не украл её тогда у брата, она не почувствовала, что он скучал по ней, он был совсем рядом, но такой отстранённый и равнодушный! Он плевать на неё хотел… И она знала, знала как он проводил здесь без неё время!

Под обмен репликами Хары и Гюри, машина доехала до дома Энди Лау. Сандо хотел вытащить Николь наружу, но она уже пошла сама, ничуть не протрезвевшая. Поскольку главарь синеозёрных ждал только дочь бывшего лучшего друга, синеозёрные пропустили лишь её и вольного брата, а подруг задержали для более подробного осмотра. Узнав их имена, они позвонили наверх и уточнили, можно ли пропускать ещё двоих? Услышав имя Чёрной Вдовы, Энди посомневался, но, велев обыскать её тщательнейшим образом, всё-таки дал согласие на её пропуск.