AlmaZa - Поперчить посахаренное [СИ]

— Может, ему всё равно на это? Он похож на патологического долампочника с резкими припадками маньячества, тебе не кажется? — Джинни, пожалуй, согласилась бы с таким определением, но развивать беседу не смогла, потому что им преградил дорогу сам Бобби, подъехав на мотоцикле. Как и весь сегодняшний день, он смотрел только на Дохи.

— Поехали, подвезу, — указал он на место позади себя. Джинни вспомнила, как ехала там, робко обхватив его, сидящего спереди, как потом их встретил Хосок и Бобби стоял в стороне, тоскливо изучающий асфальт.

— Я не умею кататься на мотоциклах… — почесала затылок Дохи.

— Вообще-то за рулём буду я, — улыбнулся он.

— Не в этом смысле… на байке надо смотреться, понимаешь? Быть моделью с развевающимися флагом волосами. А я в крайнем случае выглядела бы уместно с потным американским бородачом в бандане.

— Забирайся, — похлопал Бобби по сиденью. — Я оболью свою косуху пивом, чтобы тебе стало комфортнее от погружения в атмосферу брутальных байкеров. — Дохи всё ещё сомневалась. — Или ты всё-таки трусиха? — «Как некоторые» — показалось Джинни, что хотел добавить он. Дохи посмотрела на подруг.

— Езжай, почему бы нет? — первой среагировала Хёна. Не ей было предостерегать других.

— Надеюсь, с тобой ничего не случится, — несмело добавила Джинни, понимая, что всё сказанное ею будет игнорироваться Бобби, поэтому лишний раз и рта раскрывать не хотелось. То есть, не в том смысле, в том бы она бы… «Юнги, вернись скорее, умоляю!» — заскрипели извилины девушки.

— Ладно, хорошо, за что тут держаться? — перекинула ногу Дохи и опустилась за спиной Чживона.

— За меня, естественно.

— За тебя? Окей, хорошо, ладно, — покраснев, обняла она его. Приноровившись, студентка подсела теснее и сжала руки крепче. — Я раньше не ездила на мотоциклах.

— Что ж, значит, всё в первый раз у тебя будет со мной, — с азартом сказал Бобби и нажал на газ. Сорвавшись с места, двухколесный пегас помчал от университета, оставив Хёну в задумчивости, а Джинни в недовольстве самой собой. Почему Юнги не хватает безрассудства развлекать её так же? Хосок сказал, что это от заботы. Это понятно. И отношения не должны быть сплошными развлечениями, но… но… ей едва за двадцать! Нет, разве это объяснение? Другие в восемнадцать замуж выходят и живут счастливо. Проблема в ней. И как решить эту проблему, Джинни не могла себе представить.

Дохи спросила, почему Бобби не интересуется её домашним адресом, на что он ответил, что не собирается вести её к ней домой. Замолчав, девушка не сказала ни слова против, просто притихла за его спиной, прильнув к ней щекой. Если он попытается склонить её к сексу — сама виновата, села добровольно на его байк, но такой парень вряд ли захочет её. Но если всё-таки, вдруг, хотя бы ради насмешки, он начнёт её раздевать и тащить в кровать? Дохи не могла себе этого представить, но ей казалось, что она безвольно выполнит всё, потому что такого случая может уже никогда не представиться больше, ни с Чживоном, ни с кем бы то ни было другим.

Бобби привёз её в те самые трущобы, куда привозил Джинни, но подруга не могла знать этого. Прислонив мотоцикл к фонарному столбу, он подал Дохи руку и повел в подъезд. Ей понравилось лететь по Сеулу, даже без шлема. Это было здорово! Немного прохладно, но так любопытно, будто крылья выросли, и дорога сама течет под ногами. Если бы не шум машин, то было бы вообще идеально! Надо в следующий раз воткнуть наушники и наслаждаться, ловя ветер и пересекая пространство. Бобби повернул ключ в замке, когда они поднялись на последний этаж казавшегося нежилым дома. Он был к тому же старым, так что не имел лифта, и всю высоту они преодолели пешком, по лестничным пролетам, слушая эхо шагов, отражающееся от обшарпанных стен.

— Проходи, — распахнул дверь Бобби и тут же стал скидывать с себя куртку. В помещении было намного теплее. Перед Дохи открылась почти необставленная квартира-студия, где спальню обозначал брошенный на пол матрас, окруженный спортивными сумками, заменяющими шкафы. Напротив всего этого была кухня, отделенная не стеной или перегородками, а боксерской грушей, свисающей с потолка, боксерской грушей, тянущейся из пола на гибкой ножке, турником, кольцами для подтягиваний, канатом и беговой дорожкой.

— Да у тебя тут спортзал домашний! — прокомментировала Дохи, обретя дар речи.

— Надо же чем-то заниматься по вечерам.

— А учеба? — спросила девушка.

— С учебой моё будущее никак не связано, — пожал плечами Бобби, подставив Дохи стул и сев возле стола. — Мне достаточно закончить как-нибудь, среднестатистически, получить на всякий случай диплом и хватит. Ты же не думаешь, что я стану финансистом или бухгалтером?

— А кем же ты хочешь стать? — присела Дохи.

— Я хочу быть человеком, — озадачил он её ответом. — В наше время каждый ассоциирует себя с какой-то специальностью, как будто она заменяет характер, ум, умение выжить, умение общаться, взаимосвязи… Что такое специалист? Человек, умеющий делать что-то. Очень хорошо делать, но чаще что-то одно. Для чего? Чтобы заработать деньги. Для чего? Чтобы хорошо жить. Для чего? Чтобы быть счастливым. — Бобби улыбнулся, закончив цепочку. — Если быть человеком, то сразу будешь счастливым, а не когда допрёт, на пенсии, ради чего всё делалось. Профессия — последнее, что меня занимает. Я хочу жить, Дохи, пока другие существуют по направлению к смерти.

— Ты неизлечимо болен? — нахмурилась она. Он округлил глаза от внезапности её вывода. — Ну, просто обычно так в фильмах рассуждают… — Бобби засмеялся, поднявшись.

— Я же просил забыть тебя о твоих киношках! Нет, я здоров, насколько могут быть здоровыми здоровые люди. А если я чем и болен, неизлечимым, то это не смертельно, а скорее наоборот — очень жизнеутверждающе, — он поманил её тоже встать. — Идём, покажу, почему я снял себе именно эту квартиру.

Бобби подвел её к вертикальной лестнице на дальней стене, которая упиралась в люк на потолке. Поднявшись по ней первым, он открыл щеколду и откинул дверцу, выбравшись на крышу. Дохи полезла за ним и, поддержанная, выползла следом. С крыши вдаль открывался вид на город, над головой распростерлось голубое небо, было чуть прохладно, и каким-то удаленным запахом жарящейся где-то пищи день напомнил девушке о том, что наступает осень. Чживон указал на старый диван и два кресла, стоящие напротив здоровенной плазмы, над которой заботливо был установлен тент, чтобы дожди не погубили технику. Рядом с одним из кресел стояли качели. Дохи засмеялась, подбежав к ним.

— Качели на крыше?! Чудо! — плюхнувшись на сиденье, она принялась раскачиваться, вытягивая и поджимая ноги. — И ты говорил, чтобы я бросила киношки? А сам тут чем занимаешься, а?