AlmaZa - Три цвета надежды [СИ]

Прогуляв в «Lotte World» [3] Крупный парк развлечений в Сеуле. больше двух часов, сожалея, что время несется так быстро, Шуга, не бравший за руку или под руку Джинни — не расхрабрился на это — привёз её в своё любимое недорогое кафе, где они всегда с пацанами и зависали. Сестра Рэпмона была в восторге от прогулки, от аттракционов, от комнаты смеха, от комнаты страха и вообще от всего вечера. Да и когда бы она не была такой жизнерадостной, вдохновленной, воодушевленной, болтающей без умолку от переполняющих эмоций, подпрыгивающей на месте, когда придумывала, куда можно пойти ещё. А с каким удовольствием она каталась в кабриолете! Попросив Шугу сделать два круга по городу, прежде чем они осядут в кафе, она включала погромче музыку и наслаждалась видами зажигающегося огнями Сеула. Фиолетово-розовые волосы развевались на ветру, и парень с усилием не отвлекался от дороги. Хотелось присоединиться к её веселью, озираться по сторонам и хохотать на ровном месте — просто так, потому что было так здорово, так беззаботно! Не то детство, не то юность играли в одном мягком месте. Душа требовала безумств, и самым безумным, что мог себе представить Юнги, был бы поцелуй Джинни или предложение ей встречаться. Нет, это невозможно! Она не его круга, он ей не ровня. Пусть и хороший, но он бандит, куда ему напрашиваться к домашней девочке в женихи? Они друзья. То, что они вот так запросто могут провести вместе вечер — это великолепно! Хотеть большего просто глупо. В любом случае, сначала надо спросить разрешения у Намджуна, обсудить с ним это, чтобы не возникло конфликта от непонимания.

— Классная погода, — кивала в такт напеваемой про себя песне Джинни, потягивая через трубочку молочный коктейль. — Жаль, что меня контролируют и просят домой не позже одиннадцати возвращаться, — Шуга посмотрел на дисплей мобильника. Половина. — Я бы хотела целую ночь гулять! Ночью в городе куда интереснее.

— Да, это точно, — протянул Юнги, фантазируя, как они могли бы бродить по кварталам, целуясь на пересечении каждого переулка, разглядывать украшенные яркими лампочками витрины центральных магазинов, заходить в круглосуточные забегаловки, перекусывать жарящимися под носом кусочками говядины, или сладостями, если после полуночи где-нибудь ещё продают приличные пирожные; как она бы шагала по линии бордюра, а он поддерживал её за руку, чтобы не оступилась. Но вдруг понял, что подбивает её на не лучший поступок, и противоречиво протянул: — Но ничего особенного.

— Тебе приелось это, так и говоришь. Ты самостоятельный и наверняка Сеул вдоль и поперек в любое время суток видел.

— Ну да, — мельком вспомнил себя Шуга в восемнадцать, девятнадцать и даже двадцать лет. Искатель приключений, наивный дурак, приехавший из провинции «покорять столицу». Как грустно всё могло бы закончиться тогда, не найди он спасения в буддийском монастыре, куда едва донес ноги, спасаясь от опасных и властных типов, которые хотели пустить его в расход, просто потому, что он показался одному козлу-извращенцу симпатичным и смазливым мальчиком. Цена независимости велика, а уж самостоятельность — это не пустой звук. Это не то, когда тебе не нужны ничьи советы или когда ты можешь заработать деньги на еду и жильё. Самостоятельность в большом городе — это когда ты выкрутишься из передряг, если в них попадешь, а ещё лучше, если тебя постесняются трогать и обижать, потому что знают, ты пуд соли съел и уже не желторотый птенец, чтобы терпеть какие-либо выходки. Шум второй раз привлек его внимание. Сначала он проигнорировал его, но теперь почему-то повернулся на раздражитель. К официантке, которую он уже запомнил и с которой здоровался, приставали, пока лишь на словах, два подвыпивших парня, позволяя себе сально и неприятно для девушки шутить. Стараясь игнорировать их, она принесла им ещё по кружке пива, сообщив, что кафе вот-вот закроется, так что больше заказы не принимаются. Это вызвало более громкие возмущения, на которые и обратил внимание Шуга. Бедняжка, приходится же работать со всяким сбродом! Чего только не навидаешься. Как он её понимал!

— Ненавижу пьяных, — сморщила нос Джинни, проследив за взглядом и ходом мыслей друга. Между собой те два нетрезвых индивида употребляли мат, и Шуга понял, что надо уводить отсюда спутницу, потому что это не для её ушей. Тем более, всё равно пора уже возвращать её домой, чтобы не поругали их за пренебрежение правилами.

— Можно счет?! — окликнул Юнги Хану, подняв руку, и она, воспользовавшись этим, поскорее отошла от столика, где с ней грязно и неумело флиртовали.

— Одну минуту!

— Напиваться до скотского состояния — это отвратительно, — подтвердил Шуга слова Джинни. — Не вижу в этом никакого удовольствия. Так, немного выпить для настроения — это одно…

— А где сегодня Хоуп? Почему ты на его машине? — под конец не выдержала девчонка, задав интересующий её вопрос. Она сразу поняла, чей это Феррари, но как-то в походах по развлечениям было не до того.

— У него сегодня день здоровья, — улыбнулся Шуга, не углубляясь в конкретику. Пусть тот и посетил тренажерку и боевой клуб, но он так же посещал бордель, поэтому в целом это выглядит как некое совмещение плюсов и минусов. Хотя секс Шуга минусом вовсе не считал, но услуги проституток, без плохого отношения лично к ним, казались ему несколько недостойными, что ли. Не его, в частности, а этого мира, человечества. Почему нельзя было создать всё немного по-другому? Почему нужно продавать своё тело? Так недолго и до души дойти. И дело вовсе не в том, что у Шуги на хороших проституток денег не было, поэтому он невзлюбил их за свою ущербность, нет. Когда парень ухаживал за какой-нибудь девчонкой, знакомился и приглашал куда-то, он мог вытряхнуть все деньги до гроша, оплачивая, угощая, мог остаться без воны, но сделать девушке приятное. Но именно давать деньги за секс, как за товар — это ему не по нутру. Не такой он, чтоб без какой-нибудь хоть малюсенькой симпатии лечь в постель, тащить кого-то в койку, зная, что всё в ней будет лицемерием. Два мутных типа вновь загалдели, вырывая из раздумий. Хана принесла счет. Шуга стал расплачиваться, думая о том, сейчас произнести что-то важное для себя, или у подъезда, когда доставит Джинни до дома и проводит до двери? Сказать-то надо, попытаться предложить… а вдруг удача улыбнется? Вдруг и он ей нравится? Она ведь не отказывается проводить с ним вечера… Или нет, сначала всё-таки пройти отборочный тур у Намджуна?

— Уберите руки! — воскликнула Хана и Шуга, обернувшись в который раз, увидел, как она забирала пустой стакан, но ближний к ней парняга взял её за запястье, пытаясь притянуть к себе и облапать. Дергавшаяся официантка выронила стеклянную кружку и Сахарный со стороны пронаблюдал, как она разлетелась вдребезги по плиткам. Кафе было простеньким, летним, и охраны в нём не было, только ещё одна официантка и женщина-администратор (она же бармен), которые не решились вмешаться в конфликт: два крепких представителя мужского пола вызывали здоровые опасения. Понимая, что помощи ждать неоткуда, Шуга поднялся, поскольку не отпущенная Хана всё ещё трепыхалась в цепкой лапе навязчивого клиента-поклонника.