AlmaZa - Три цвета надежды [СИ]

— Невозможно через всю жизнь пронести чувства, чтобы они никак не изменились. Любовь и страсть временами могут уменьшаться, если не исчезать, а равнодушие и слабая симпатия, напротив, могут переходить в любовь и сильнейшую привязанность. Мы не знаем, продлятся ли до конца наши чувства, хотя предполагаем их постоянство. Однако нас могут полюбить. Не лучше ли однажды разбудить любовь, чем начать с неё, а потом потерять?

— А если она всё-таки не появится? — настояла Хана.

— Ты предпочла бы любить того, кто тебя вообще к себе и близко не подпустит? Я нет. По мне, лучше находиться в ожидании, чем получить однозначное «нет» и безнадежность. Я дольше тебя живу на свете, я знаю, что тех случаев, когда не встречают любовь вовсе — значительно больше. Есть гораздо худший вид безответности, когда смотришь на того, кого любишь со стороны, а он встречается с кем-то другим. Или не встречается ни с кем. — Хана вспомнила ту ночь, когда Хоуп пришёл в общежитие с её соседкой. Как это было больно и мучительно! Куда тяжелее было тогда, когда она с ним, и заговорить не смела, но теперь он с ней, и она переживает, как бы им не сделаться несчастными вдвоем. Ладно, если он не полюбит её, но если он полюбит однажды другую, а уже будет связан браком? Ей не хотелось бы стать причиной трагедии в жизни Джей-Хоупа. — Хана, — вывел её из раздумий Сахарный. — Он сейчас свободен, у него нет других. Ты честно и без зазрений совести можешь использовать свой шанс. К тому же, у него доброе сердце, а таким мужчинам не всегда необходимы искры, пламя и пожар страстей. Если ты подаришь ему заботу, тепло и нежность, он не посмотрит на других. В любом случае, — хохотнул Юнги. — Если мои советы неправильные, то пойдём ко дну вместе. Я ведь руководствуюсь теми же самыми соображениями.

— Хана! — окликнула её барменша, указав глазами на очередных подошедших посетителей, к которым не успевала вторая официантка, принимавшая заказ у другого столика.

— Извини, я ещё подойду, — пообещала девушка и отошла, задумавшись над сказанным. Не всем в жизни даётся какой-либо шанс, друг прав. Иногда надо пользоваться моментом. Джей-Хоуп её толком не знает, почему он должен был уже полюбить её? Внешне она не бросается в глаза, и ему, конечно, трудно было польститься ею, по сравнению с другими, более эффектными девушками, но разве любят за внешность? Ей дана возможность доказать, что она заслуживает чувств, и что её чувства куда крепче и чище тех, кто прекрасны, но изнутри могут быть жестоки и лживы. Можно верить в существование идеальных совпадений до бесконечности, но для того, чтобы происходили идеальные случайности, надо, чтобы и их участники были идеальны, а где их взять? Хана, записывая в блокнотик перечень блюд и напитков, подытожила, что не стоит для несовершенных себя требовать безошибочных подарков судьбы без каких-либо изъянов.

К Шуге присоединился Чонгук, и они вдвоём стали ждать прибывших из Макао. Джин и Хоуп появились, когда те попросили по второму бокалу пива.

— Один момент, — пожав всем руки, Хосок не сел, а отошёл, ловя Хану между столиков, пока она шла с опустошенным подносом. Придержав её за руку, он улыбнулся и наклонился, поцеловав её в щеку. — Привет.

— Привет, — растерялась она, спрятав глаза. — С возвращением.

— Когда все уйдут, пообщаемся, — пообещал он и, чмокнув её ещё раз, вернулся к друзьям, усевшись поудобнее.

— Итак, всё завершилось благополучно? — потер ладони Шуга.

— Ну если не считать, что от меня сбежала жена, то да, — заметил спокойно Джин. По нему по-прежнему не было видно, что он как-то переживал из-за этого. С того самого момента, когда он поблагодарил брата и ушёл в номер, не собираясь «праздновать» завершение переговоров с остальными, мужчина больше не выразил ни одной эмоции. Он был собран, в меру улыбчив и вежлив. А те обида, жалость и злость, что клокотали внутри, залегали на дно, как остывающая лава, превращаясь в твердый и тяжелый черный базальт. Джин понимал, что требовать Дами обратно — это возобновлять конфликт с драконами, подставляя товарищей. Гневиться на неё, за то, что она так просто развернулась и покинула его, тоже было бесполезно. Она ушла, чтобы предотвратить войну. Почему же ему кажется это всё таким несправедливым?

— Ты теперь снова свободный, радуйся! — предложил Чонгук, но по лицам Джина и Хоупа понял, что подобная шутка уже не прокатила где-то в полете из китайской провинции в Корею.

— Я как-то успел свыкнуться с обратным, — заметил стоматолог. — Мне искренне захотелось семьи в какой-то момент. — «И в её глазах я успел увидеть, что у нас родились бы прекрасные дети» — молча добавил Джин. Он пытался ей дозвониться, бесчисленное количество раз набирая номер, пока он не отключился. Дами не подняла трубки и канула в неизвестность совсем. Их люди не видели её нигде в «Венеции», ни выходящей, ни ходящей где-нибудь внутри. Джиён помог ей уйти незамеченной. Ёнгук выразил свои сожаления, что в этом деле не смог помочь. А если бы его жена попыталась провалиться сквозь землю, он бы тоже опустил руки? Смешно. И то, что Дами — сестра их врага, ничего не меняет. Когда Гук полюбил Херин, она была сестрой того, кого он должен был найти и убить — Красной маски. И что же сделал адвокат? Завербовал Красную маску на свою сторону, уладив все проблемы одним махом. С другой стороны, Гук с Рин уже четыре года, у них ребенок и скоро будет второй, там привязанности куда больше, чем сложилась у него с Дами. Джину хотелось бы знать, каким образом он мог бы перетянуть Джиёна на их сторону? Это фантастика. Но разве не выглядела так же невыполнимо задача сделать из киллера-хакера-маньяка доброго мирного жителя? Если бы Дэсон всегда был благодушно настроен, как в этот раз, возможно, удалось бы найти точки воздействия через него, но нет, этот драконовский прихвостень слишком ненадежный союзник. Джин опомнился, что слишком глубоко ушел в себя. — И да: я не считаю себя свободным, — посмотрел он на Чонгука. — Мы повенчались. И если для Дами это ничего не значит — это проблема её совести. Я остаюсь женатым человеком.

— Ты ж не католик, — напомнил Шуга.

— А ещё не рыцарь, чтоб блюсти кодекс чести. — Джину никогда не нравилось, что люди слишком зависимы от словесных формулировок и категорий. Будто если назвать что-то неправильно, то это изменит его суть. Какая к черту разница, к какой вере относился обряд? Это было священное таинство. И только бравируя перед Дами он мог выставлять себя нейтральным буддистом, а перед самим собой уже не порисуешься. — Но почему-то мы все его чтим.

— А как там Дракон? — поинтересовался Чонгук, догадавшись, что тема пропавшей девушки задевает Джина. — Очень страшный? Я его ещё никогда не видел.