AlmaZa - Неосновной инстинкт [СИ]

— Ты берешь их силой? — раскрыв рот, присел на диван Рен. Он никак не мог понять, среди кого оказался: добрых фей-крестных или преступников, от которых впору спасаться самому.

— Я не насильник, просто излишне настойчив, — подумав, Санха закончил глубинной проблемой: — Да и трудно договариваться на словах в Нью-Йорке, когда не знаешь английского.

— Кто-нибудь что-нибудь нашел, не знаешь? — Ёнгук запустил программу по просмотру городских камер, предварительно, пока ехал сюда, уточнив у Химчана, где её взять в закоулках и лабиринтах виртуальной памяти.

— Неа, никто не звонил. Чоноп пробил одного владельца и отбыл спать, остальные где-то ещё бродят, а ты чего?

— Да я что-то ступил, и до меня дошло, что можно ведь посмотреть, куда поехал вчера тот самый фургон, если найти камеры, находящиеся в том районе. Я проехался там только что, посмотрел, что кое-где они есть. Если мы узнаем, что было конечной точкой для похитителей — это будет куда проще!

— Верно, если это не огромный торговый центр, или многоквартирный домище. Это ведь ни о чем нам не скажет, так?

— Будем надеяться, что это дверь, ведущая в одно единственное помещение.

— А если вы никогда ничего не найдете, — задался вопросом Рен, принявшийся доедать что-то, приготовленное неизвестно кем из тех, кто побывали в убежище за день. — Мне что, с вами придётся остаться?

— Вот ещё не хватало, — насторожился Гук, похоже, задумавшись о возможности фиаско впервые. — На что ты нам?

— Я вовсе не прошу и сам не собираюсь, — поспешил добавить парень, уткнувшись в тарелку. — У вас тут ничего и не прельщает. Разве что учебу можно бросить. Ну, и по дому ничего делать не надо. И родителям неподотчетен никто. Свободно так, делаете что хотите, круто себя ведете… деньги, драки, женщины. Холостяцкий рай.

— Какой ещё холостяцкий? Я женат! — дернулся Гук, как клюнутый петухом и, ткнув в Санха, явил разоблачение. — И этот тип, между прочим, тоже в гражданском браке, и даже дольше, чем я в официальном.

— Почему все так любят мне об этом напоминать? Я прекрасно помню, — вздохнул Санха, разведя ладонями.

— А мне казалось, что кто-то среди вас говорил о незыблемой верности в ваших рядах, — прищурился въедливо Рен. Пока он был с Сольджуном, успел выслушать всё собрание сочинений о золотых, настоящих, выдуманных, и приукрашенных по ходу рассказа Сольджуном.

— А я не изменяю. Морально, — не дал сконфузить себя брюнет, начав барабанить по своим ляжкам, затянутым в кожаные штаны. — Я не виноват, что меня для неё слишком много.

— Дури в тебе много, — обернулся Ёнгук, плюнув на программу, в которой ничего не понял. — Её бы в мирное русло! Сколько полей вспахать можно бы было, а?

— Я предпочитаю усеивать их телами нехороших людей, чем не урожай?

— Где Хим? Я хер че понял в этой канители! Пусть приезжает и ищет дальше, — словно откликнувшись на непечатную жалобу, затрезвонил телефон Гука и он, поспешив его приложить к уху, поднял. — Алло? Да? Что?! Только что? Где? Сейчас, сейчас. Не нервничай! Да, скоро будем.

Швырнув мобильный на диван, мужчина стянул с себя пиджак и прошагал к шкафу, у которого стал переоблачаться в потертые неприметные вещи из черной кожи.

— Что случилось? — глядя в его спину, спросил Санха.

— Учи Рена драться, а не баб очаровывать! — расстегнув на груди рубашку, Ёнгук развернулся, выпрастывая её из-за ремня. — Джело пропал. Вот он не умел драться.

Металлическая, пуленепробиваемая дверь пентхауса отворилась и, под давлением облокотившегося на неё тела, стала распахиваться, своей тяжестью не давая сделаться этому быстро. Сдернув с плеч кожаную куртку, сползшую только до локтей и на этом уровне застрявшую, Дэхён прижал Рэй к этой двери и, кусая её губы, жарко хватался за её бедра, ища, как бы поскорее стянуть с неё джинсы. Девушка обвила его шею и, меняя положение головы для постоянно перестраивающихся горячих поцелуев, с приглушенными стонами пыталась освободиться от обуви, забыв, что в осенних ботинках, которые не откинешь нажав на пятки. Едва дотянув до лифта, они из последних сил миновали консьержа, и теперь уже не могли остановить прелюдию.

— Подожди, секунду, — оторвался Дэхён ровно на обозначенное время и до конца снял куртку, кинув её на пол. Губы опять вернулись на её губы, притягиваясь, как магнит к железу, плотно, тесно, так, что с трудом отсоединишь.

— Погоди, дай разуюсь, — так же неохотно делая перерывы, Рэй убрала от любовника руки, но поцелуй разорвать не смогла. Лихорадочно, не глядя, расшнуровываясь, она утопала в плену ласкового языка, скользящего по устам. Дэхён тоже попытался избавиться от высоких ботинок.

Пока они, блаженствуя от встречи и не веря счастью, выпавшему на их долю, наворачивали круги на мотоцикле по Нью-Йорку, их истомившиеся тела накалились до предела, и они уже страшно жалели, что чуть не передержались. Ещё немного, и их секс увидел бы даже не консьерж, а уличные зеваки. Рэй опять выбросила из головы раздумья насчет будущего с золотым, а Дэхён забыл о том, что должен был пробивать своих семерых автомобилистов. После того, как девушка оказалась в его объятьях, он с трудом помнил своё имя, не то что ещё что-то.

Прихлопнув дверь, теперь они навалились на неё с этой стороны. Сдвинуться куда-то было крайне трудно, ведь это предвещало опасность высочайшего класса — размыкание поцелуя. Решая проблему по-мужски, Дэхён подхватил Рэй на руки и, отпинывая всё, попадающееся под ноги, понёс её в спальню, когда в кармане его штанов заверещал телефон. Не обращая внимания на него, он дошел до кровати и, опустив на неё возлюбленную, принялся стягивать с себя черную водолазку, под ней оказалась майка такого же цвета и, когда и она была отброшена прочь, мобильный затрезвонил опять. Вытащив его, непрошенного и надоедливого, из укрытия, Дэхён приготовился швырнуть его о стену, когда осознал, что звонит рингтон той сим-карты, что отвечала за звонки от кого-то из банды. Он замер, посмотрев на экран. Бан Ёнгук, его дружище, школьный товарищ и тот, кто подарил ему по-настоящему стоящую жизнь, в которой он занимался не только какой-нибудь ерундой, вроде песен-плясок на сцене, а спасением этого мира от падения в пропасть.

— Что-то срочное? — прочитав на его лице дилемму, спросила Рэй. Её зашкаливающее возбуждение в нехорошем предчувствии заскулило возле расстегнутой пуговицы джинсов.

— Извини, — отворачиваясь и принимая вызов, скорбно промолвил Дэхён. Застыв за его спиной, девушка прислушалась к тому, что за разговор заставил его бросить неукротимый процесс и выбраться из урагана страсти, уносившего их далеко-далеко. Обнаженная спина, чуть ссутулившаяся от разочарования, привлекла взор Рэй напряженными мышцами над лопатками. Какие у него широкие и красивые плечи! — Да, Гук? Что?! Джело? Да, хорошо, я сейчас буду. Диктуй, — он обернулся к Рэй, вытянув руку и указывая пальцем, — Запиши, пожалуйста. Блокнот и ручка у изголовья на тумбочке, — она послушно подтянулась к названному. — Кому я? Своим рукам, блядь, Гук! Я что, по-твоему, сплю только с моторами и микрофоном? — прикрыв телефон, Дэхён опомнился, обращаясь к Рэй. — Прости, пожалуйста, запиши адрес, — он вернулся к разговору с адвокатом. — Давай, диктуй уже!