AlmaZa - Неосновной инстинкт [СИ]

Черные стены с квадратами ярких окон сначала превратились в полоски, а потом и вовсе слились в рябь. Ёнгук нажимал на педаль газа, балдея, что можно нестись по широкому проспекту Нью-Йорка. Какой чудесный город! Как много тут развлечений и применения себя к общественно полезным делам. Пока он ехал один, динамики вворачивались на всю, и музыка грохотала так, что даже снаружи, пешеходам и зевакам, были слышны слова песен. Некоторым Гук подпевал, постукивая пальцами по рулю. Но кайф был недолгим, поскольку он ехал не так уж и далеко: из офиса домой. А они друг от друга находились в пятнадцати минутах езды. С его скоростью — в пяти.

Днем юрист-международник, ночью примерный семьянин и любящий муж, Бан Ёнгук, однако, имел и ещё одно обличье, о котором мало кто знал, кроме его близких друзей и двоюродного брата. Меньше всего на свете он хотел, чтобы об этом узнала его любимая жена, которая переполошится и не успокоится, пока он не бросит это занятие. А занятие было самое тривиальное: всего-то состоял в банде хулиганов, которые любыми правдами и неправдами наводили порядок в огромном американском мегаполисе, избавляясь от других группировок, мафии, наркоторговцев и убийц, а этого в штатах было пруд пруди. Наркоту можно купить на любом углу, проститутку снять — там же, замочить кого-то — вопрос денег. В общем, клоака, а не страна мечты. Ёнгук снизил звук и скорость, скашивая через предпоследний переулок. Темнота проглотила его авто, но фары прожгли её, расстелившись по асфальту. Впереди набирала скорость какая-то машина, заставившая ещё сильнее жать на тормоз. Закупоренный грузовичок распахнул задние дверцы и, без каких-либо предупреждений, из его непроглядного нутра что-то вылетело под колёса Гуку. Моментально среагировав и успевая остановиться, он вцепился в руль, чуть не долбанувшись о него носом. Но реакция бывалого спецназовца, драчуна, хулигана, сотрудника госбезопасности — кем только не пришлось побывать! — дала о себе знать. Автомобиль был отведен к бордюру, после чего, кроющий умчавшийся грузовик матом Гук вышел из салона и направился рассматривать то, что выпало буквально на него. Предчувствие, исходящее из того, что ему показалось, не подсказывало ничего хорошего.

На чуть присогнутых ногах, осторожными шагами, мужчина приблизился к лежавшему посреди дороги предмету и медленно опустился рядом. Черт! Так и знал! Это было тело. Тонкое, хрупкое, изломанными линиями, как брошенная кукловодом марионетка, валявшееся там, где проезжали сотни шин. Ёнгук окинул взглядом длинные ноги, модную курточку и достиг светлых волос по плечи. Проститутку что ли выбросили? Жива ли? Не боясь трупов и ввязываться в темные истории, он развернул её на себя и приложил пальцы к шее. Пульс бился. Не совсем доконали, бедняжку. Совсем юное личико светилось фарфоровой белизной, губы алели, черные ресницы на сомкнутых веках даже не дрогнули. Откинув блондинистую прядь с испачканной при падении щеки, Ёнгук вытер грязь и, осмотревшись, понял, что кроме него помочь ей некому. Бросить — как-то совестно. А так хотелось домой поскорее… А, хер с ним!

Подхватив легкую фигурку на руки, мужчина дотащил её в машину и положил на заднее сидение. Ехать в больницу — долго объясняться, откуда взял и всё такое. Домой? Херин, может, и поймет, да всё равно не оценит, что он баб каких-то по ночам подбирает. Что остаётся? Ну, сомневаться и не приходилось. Тем более, есть свои специалисты в медицине.

— Алло, солнышко? Я задержусь немного, да, буду примерно через час, хорошо? — извинился он перед женой и, пристегнувшись, повел машину на разворот. Покой нам только снится…

Ёндже рассматривал химические формулы на большом экране, на котором можно было бы читать даже с другого конца футбольного поля. Но он уставился впритык, да ещё и в очках. Не отрываясь, он отвел руку в сторону и около минуты на ощупь ловил кружку с остывшим кофе.

— Левее, ещё, нет, не так сильно, — отвлекшись от игрушки в телефоне, стал подсказывать Чоноп, от нечего делать. Ёндже поймал то, что искал и, так же не отвлекаясь:

— Спасибо. — хлюпанье втягиваемой жидкости и шлепанье по клавишам свободной рукой.

Металлический скрежет обозначил чей-то втык ключа в замок, а посему и чьё-то появление.

— Пароль или я стреляю! — лениво крикнул Чоноп, опять уткнувшись в уличные бои, очень смахивающие на Мортал Комбат. Тяжелая поступь ботинок Ёнгука угадывалась, но не молчать же?

— На хрен пароль, — пыхтел почему-то идущий по направлению к ним. — Я добычу несу!

— Какую добычу? — Чоноп посмотрел через плечо, перевесившись с кресла и чуть не выпал из него, увидев, что старший приятель тащит человеческое тело. — Хрена себе!

— Что такое? — не оборачиваясь, поинтересовался Ёндже.

— Ничего, ничего, не отвлекайся! — помахал на него Чоноп, встав и последовав за Ёнгуком, опустившим ношу на кожаный диван, скрипнувший от нетяжелого груза.

— Фух! — юрист вытер пот со лба. — Плюс полузаброшенных домов — малолюдность, минус — неработающие лифты! Ебать их в уши, этих лифтеров, за что они деньги получают?

— За смену выжженных окурками кнопок? — всё ещё не в курсе того, что творилось за его спиной, бросил Ёндже.

— Это вроде не их обязанности… — почесал затылок Гук.

— Ты где её взял-то? — присел Чоноп на корточки, внимательно разглядывая трофейную блондинку, оказавшуюся в запретном и секретном логове неуловимой тайной банды, о которой слагали легенды в Южной Корее, но ещё ничегошеньки не знали в США, да и в остальном мире тоже.

— Мадмуазель была поражена мною и пала к ногам, — упер руки по бокам, между талией и бедрами Гук, заведя большие пальцы под ремень. — А вообще-то в её истории, уверен, есть что-то криминальное и надо бы докопаться до этого, только сначала приведем её в себя и удостоверимся, что с ней всё в порядке.

— Так о ком речь? — завернув браузер в квадратик на панели задач, Ёндже крутанулся на компьютерном стуле, хлебнув последний глоток кофе и, увидев, что друзья склонились над юным телом неизвестной, прыснул изо рта, к удачи Чонопа и Гука не доплюнув до них. — Это ещё кто?!

— Доброе утро, — скривил ухмылку старший и проигнорировал вопрос.

— Симпатичная, — покивал Чоноп, отстранившись, чтобы не застить падающий на неё свет от экрана, поскольку остальные лампы были погашены.

— Красота ей явно не помогла в жизни, если её выбросили из фургона на дорогу. — Ёндже поднялся, одернув из-под пуловера рубашку, и принялся кружить над несчастной, ощупывая её руки и ноги, проверяя их целостность.

— Какой ужас! За что, интересно? Вряд ли в таком возрасте можно серьёзно не угодить кому-то…