AlmaZa - Неосновной инстинкт [СИ]

— Ты не видел моё зарядное от телефона?

— В зале, кажется, — выпроставшись окончательно из сдерживающей гарнитуры и проводов, Дэхён встал и подошёл к возлюбленной, взяв её за руки. Улыбаясь, она с замиранием всмотрелась в него, прочитав в лице нежелание прощаться и тоску от временной разлуки, к которой и сама была настроена отрицательно. Представляя, что впереди месяц друг без друга, ей хотелось упасть и не шевелиться, чтобы грядущие моменты одиночества не наступили. — Рэй…

— Да, золотой мой? — кокетливо взмахнула ресницами она, радуясь и забавляясь, когда так двузначно называла его.

— Рэй, — слыша его скрадывающийся в низкие ноты голос, девушка заподозрила, что он хочет сказать что-то серьёзное и, заволновавшись в секунду, убрала улыбку с лица, сведя губы бледно-розовой полосой. — Прости, что не сказал тебе сразу. Я не смог… Вернее, не захотел, а потом не смог. Но теперь думаю, что должен.

— Ты женат? У тебя дети? — быстро попыталась вроде бы пошутить Рэй, почему-то подумав, что если её шутки окажутся правдой, то она выбросит из окна Дэхёна, и сама прыгнет следом, потому что подобная ложь убила бы какую-либо аргументацию жизни напрочь. Он удивленно и рассеяно хмыкнул.

— Нет, нет, ты что, — отблеск улыбки опять исчез. Он сильнее сжал её пальцы и посмотрел прямо в глаза. — Лео жив, — пауза. Дыхание затихло. В зрачках Рэй, которые немного расширились, поползла неведомая рябь, воронка, вихрящая временную хронологическую шкалу в сплошной беспорядок.

— П-повтори, пожалуйста? — моргнув, Рэй тряхнула головой и опустила взгляд. Опять подняла его. — Что?

— Лео жив. Он не погиб, как ты думала, — их руки разомкнулись, по её инициативе. И она отступила.

Некоторое время девушка ничего не говорила. Дэхён тоже не знал, что сказать ещё. Он решился на правду и остался теперь абсолютно искренним, переборов проявление своей ревности, но после признания она напала на него щупальцами с присосками, колючками репейника, впившись в душу, когда он увидел те эмоции, что отразились в гримасе Рэй.

— Жив… Лео жив… — тихо произнесла для себя Рэй и хотела сесть, но передумала, вновь обратившись к Дэхёну: — Я понимаю… понимаю, почему ты не сказал… потому что я наговорила лишнего… сказала так… — прервавшись, она снова отвела взгляд. Закрыла глаза, сильно их сожмурив, открыла и воззрилась на певца. Но в ней не было злобы. В какой-то мере это успокаивало, если бы не осознание того, что никаких чувств по отношению к Дэхёну нет потому, что всё её сознание, как он и предполагал, обратилось в другую сторону. Нет, злоба всё-таки была, но не к нему, умалчивавшему секрет несколько дней, а к тому, другому, что не появлялся несколько лет. И, черт возьми, ревности Дэхёна захотелось владеть даже этой злобой, чтобы она была направлена на него, чтобы всё, принадлежащее Рэй, неслось к нему, а не к кому-то другому. — И где он сейчас?

— Должен быть где-то в Сеуле, — чуть ли не сквозь зубы произнес молодой человек. Девушка кивнула, давая знать, что это тоже понимает: зачем было говорить ей об этом, если она собиралась лететь на родину? Ясно же, что она попытается найти и встретиться. А ей самой-то это ясно? Представление о том, что Лео не умер, всё ещё не укладывалось. Она не могла понять, поедет к нему или нет, потому что не доосознала, что он жив. Он существует. Не только в её памяти и какой-то части души, а где-то на Земле. Реальный, из плоти и крови, тот самый Лео… её Лео! Слезы потянулись к глазам, но Рэй запретила им показываться, стиснув челюсти и взъерошив волосы.

— Как он? С ним всё хорошо? Он… женат? Занимается чем-то ещё? — по подсчетам герою всех её мечтаний сейчас должно было быть примерно столько же, сколько когда-то было мастеру Хану. Зрелый мужчина, слишком взрослый для такого поведения, какое позволяют себе даже они, люди между двадцатью пятью и тридцатью. Да он и всегда был слишком не таким, чтобы вести себя, как все. Дэхён попытался взять себя в руки и не впасть в ярость.

— Нет, он только золотой. Иногда учит адептов на Каясан. Нет, не женат, — скрипнув всем своим телом, он замолк. Рэй всё-таки опустилась на кресло. Она как будто уже была не здесь и больше не смотрела в глаза Дэхёна. В ней крутились совсем другие картинки, иные вопросы и идеи.

— Значит, он добровольно отказался от меня… он не пришёл, потому что не пришёл, — заключила она, говоря с пустотой перед собой. Возлюбленный стоял в стороне. — Потому что не хотел и не любил. Потому что хотеть было нельзя, и долг остался выше всего земного, — словно опомнившись, Рэй нашла взглядом Дэхёна. — Ему ведь ничто не мешало прийти, да? — уставившись на неё, тот сжал кулаки и, уже ругая себя за длинный язык и начатое, решился закончить. В конце концов, разве можно нежиться в лучах любви, основа которой в том, что просто утеряна другая? Нет, настоящая любовь должна быть избрана вопреки, несмотря, наперекор, противостоя.

— Шесть лет назад… он и его подотряд — назовем их так, — уехали в Среднюю Азию: Пакистан, Иран, Северная Индия… Они боролись с терроризмом, исламскими радикалами, преступными группировками, которые занимались контрабандой, наркотиками и похищением людей. Они пробыли там около года, и должны были вернуться, — Дэхён видел, с каким огненным азартом следит за повествованием Рэй, и ему становилось всё тяжелее. Он начинал жалеть, что произошедшее случилось не с ним, а он всего лишь занимался предотвращением какого-то мелкого криминала в Корее и зарабатывал деньги на всех в то время. — Перед самым отъездом они натолкнулись на очередных террористов… Там ведь до сих пор религиозные распри. Те захватили в плен местных детей индуистов. И когда наши парни спасли почти всех… Двое мальчишек осталось в здании. Лео вернулся, чтобы забрать их, и детонировала взрывчатка, — Рэй с болью закрыла глаза, закрыв лицо ладонями. — С детьми ничего не случилось, потому что он закрыл их собой… Но на его спасение мы уже и не надеялись. Больше полугода он провёл на грани смерти, под наблюдением всех врачей, с которыми мы имели связи. Мы не жалели любых денег для того, чтобы победить нависшую смерть. Он не приходил в сознание и все думали, что его уже ничего не вернёт к жизни. И тогда… — Дэхён вспомнил, что Рэй ничего не знает о Ёндже и успел не произнести его имя. — Один из наших, не совсем доктор, но смелый экспериментатор, в общем-то, разбирающийся в медицине, предложил какое-то инновационное средство и взял на себя ответственность по восстановлению Лео. Это было фактически чудо, но он сделал это — буквально оживил его. Лео пришёл в себя и пошёл на поправку. Ещё несколько месяцев понадобилось на реабилитацию и заживление до конца всех ран.

— Так… сейчас он в порядке? — выжала из себя Рэй, готовая вцепиться в чемодан и улететь сию же минуту, чтобы добраться до её большого, сильного и самоотверженного монаха, чтобы обнять его и плакать на его груди, чтобы кричать и праздновать, что он жив, чтобы как-то исцелить его боль, если она ещё осталась, чтобы целовать ему руки за то, что он делал и продолжает делать, чтобы упасть ему в ноги и молиться на него.