AlmaZa - Танец под золотой вуалью [СИ]

— Потому что ты грезишь ей и хочешь возвысить? — настаивала я на своей версии. Но ведь очевидно же было, что мальчишка влюблен! Зачем отрицать это?

— Да, мне она очень нравится, — не стал противиться он. — Но, ты можешь в очередной раз не поверить, скорее как личность, чем как объект сексуального желания. Она… словно становится не самой собой, когда на сцене. Согласись, когда она с неё сходит, не может же она оставаться всё той же восточной красавицей, вырванной из контекста жизни? Она чья-то дочь, подруга, жена, может быть. А в эти минуты, когда идет выступление, она наверняка даже сама забывает о том, кто она есть. Ты веришь в это, Мэя?

— Вполне, — задумавшись, приняв каждое слово Джело к сердцу, кивнула я. — Ты очень правильный и понимающий для своих лет. Откуда такие берутся?

— Лучше спроси, куда таким деваться? — грустно улыбнулся парень, опустив взгляд и затеребив заусенец у ногтя безымянного пальца. Мне захотелось провести ладонью по его светлым волосам. Он ужасно мил. — Этим мне и нравится Саломея. Она нашла способ на некоторое время убегать даже от самой себя. Я бы тоже хотел.

— Джело, — не выдержав, я всё-таки машинально положила свою руку на его. — Если тебя что-то гложет, ты можешь поделиться со мной. Если хочешь, конечно. Не могу смотреть на твою печаль, она тебе так не идет…

— Ты хочешь улучшить мне настроение? — вновь преобразился в озорство Джело, поправив другой рукой поднятый воротник куртки, о который почесал нос. — Это можно сделать. Позволишь мне одну просьбу?

— Какую? Пожалуйста, говори. — радушно отозвалась я.

— Можно я тебя поцелую?

— Что? — округлила я глаза, но не успела воспрепятствовать, и наклонившийся молодой человек тотчас коснулся моих губ, закрыв свои веки. Попытавшись отстраниться, я была легко остановлена его ладонью, легшей на мой затылок. Я могла бы надавить сильнее и избавиться от неё, потому что рука держала не сильно, но не стала продолжать брыкаться. Сомкнув свои веки, я получила — или подарила? — скромный и романтичный поцелуй, не вышедший за рамки смелого, но приличного касания, не перешедшего во взрослый разврат с языком и тому подобное. Джело всего лишь коснулся моих губ губами и, едва теснее прижавшись к ним, отодвинулся обратно, посмотрев на меня.

— Спасибо, — видимо за то, что я не ударила его и не убежала, поблагодарил юноша. — Весь вечер хотел это сделать.

— А повод? — отходя от случившегося, сомкнула я руку в кармане, чтобы не протянуть её к своим губам.

— Повод? — изумился Джело. — Ты имеешь в виду любовь и всё такое?

— Да где уж там… — прокрутив зрачками, вернула я их к собеседнику. — Хотя бы симпатия? Или это жест доброй воли с целью заткнуть мне рот по каким-то причинам?

— Да нет, — засмеялся юноша так лучезарно, что от его веселых глаз у меня ёкнуло сердце. Этого ещё не хватало! Проникнуться привязанностью к мальчишке, которому ещё и двадцати нет! — Просто ты тоже выглядела достаточно уставшей и недовольной. Я решил, что небольшая встряска поспособствует улучшению настроения нас обоих. К тому же, ты действительно очень привлекательная. Ты мне нравишься.

— Как просто и быстро… — прокашлялась я, поправив волосы и неуместно засуетившись.

— А нужны сложности? — Джело всё ещё светился изнутри, радуясь тому, как сбил меня с толку. — Люди порой и влюбляются с первого взгляда, а я всего лишь сказал, что ты мне нравишься, потому что я тебя более-менее узнал.

— А вот мне кажется, что я тебя ещё совершенно не знаю. Ты внезапный, непредсказуемый. — и не сказать, что мне это было неприятно. Как раз сейчас я опешила по-хорошему.

— То ли ещё будет, — подмигнул Джело, и мы замолчали. Я должна была ретироваться, бежать домой и сидеть там, чтобы не пудрить мозги юнцу, и не позволять ему пудрить их себе. А вот ему, похоже, уходить пока не хотелось. — Знаешь, сегодня в зале мужчины делали ставки на Саломею. Я слышал краем уха, а Санха как раз рассказывал мне об этом, когда ты подошла.

— И на что же спорили? Откроется она или нет? — обрадованная переключением беседы в другое русло, выдохнула я спокойнее. Даже если умом я понимала, что с юными ребятами не связываются, этот индивид, выше меня более чем на голову, такой самостоятельный и прямой, мог заставить старушку Мэю изобразить из себя кокетливую женщину.

— Да нет, что она останется инкогнито уже смирились. Делали ставки на то, у кого получится её разоблачить как-нибудь.

— Вот как? — мне вспомнился некто Сонмин, азартно настроенный и убежденный в том, что получит желаемое.

— Представь, поговаривали даже о том, чтобы её умыкнуть из клуба. Надеюсь, не в серьёз. — я сглотнула слюну. Это же противозаконно! Да и вряд ли оголтелые от страсти джентльмены похитят с добрыми намерениями. Что они хотят сделать с Саломеей? Лишь скромно взглянуть на лицо? Вряд ли. Одного из таких я наблюдала своими глазами.

— А это реально? Украсть её?

— Не знаю… — Джело засунул руки в карманы, вернувшись в наклонную по отношению к стене позу. — Поклонники уже пытались поджидать её у заднего выхода, но она никогда оттуда не выходит. Со сцены похитить невозможно, она под охраной Серина, а с ним никому не хочется проблем. Как заметил Санха, он же не только директор, все это знают и понимают. Так что… Саломея остаётся где-то внутри или выходит неизвестными ходами, которые ещё та головоломка обнаружить. Впрочем, многие знают о лабиринте под клубом, переходящем в городские канализации и трущобы. Ведь предыдущие главари района занимались наркотиками и у них в подвалах были притоны. Теперь же там всё пустует, но лазы и скрытые тоннели остались. Исходя из всего этого охота на Саломею настоящее безумие. И, видно, нескольким типам крышу снесло нереально. Мужики помешались…

— А вот вы с Санха выглядели абсолютно незаинтересованными. — держала я себя в руках, вспоминая о том, как в ту ночь, когда стала свидетельницей ограбления ювелирного, черная тень выбралась из канализационного люка. Значит, тайные подземелья всё-таки существуют? Значит, обитатели клуба всё-таки связанны со всем этим? И кто может знать обо всем или хотя бы провести к подвальным лабиринтам? Санха, опять он! Никуда без него. — По крайней мере, внешне вы были спокойны и равнодушны.

— Я всегда такой, — в это с легкостью верилось. Джело такой безмятежный и непоколебимый, что его характер всегда уравновешен. — А Санха слишком удовлетворенный, чтобы рыпаться.

— Ах, ну да, девушка… — вслух опомнилась я. Зачем заглядываться на какую-то недостриптизершу, когда дома своё?

— И это тоже, — юноша настороженно посмотрел на меня, так, как смотрят боящиеся задеть больную рану. — Он тебе понравился, да? Санха. Это видно.