AlmaZa - Красная маска [СИ]

Провожая его почти в одиннадцать часов, я вышла за порог, чтобы поговорить с ним наедине, на лестничной площадке. Он остановился у лифта, не спеша вызывать его.

— Слушай, — начала я, обхватив себя руками и поежившись от прохлады подъездных стен. — если я тебе кое-что скажу, ты не примешь меня за сумасшедшую?

— Смотря что именно это будет, — ДонУн погладил меня по плечу. — некоторые элементы безумия в тебе мне определенно нравятся. Порой даже возбуждают.

— Я не хочу замуж. — быстро произнесла я и, озвучив это поняла, что не на сто процентов уверена в этом.

— За меня? — голос молодого человека похолодел. Он весь как-то вытянулся, будто каменея.

— Нет, вообще! — скорее исправилась я, скрашивая неприятное признание.

— Почему? — не задержался вопрос у ДонУна. Почему? В голове-то я понимала, и чувствовала свои опасения четко и ярко, но как сформулировать это так, чтобы стало ясно?

— Я боюсь.

— Чего? — парень немного расслабился. Я была рада, что он спрашивает и слушает, а не вспылил и не послал меня за неуместное препирательство. Каким я его представила себе когда-то впервые, каким он мне виделся долгое время, тот ДонУн точно бы прокричал что-то вроде «ну и пошла ты!» и, обалдев, как это такому принцу отказывают, взбеленился бы и исчез. Но в том-то и дело, что я не отказывала. Я считала, что он вправе знать то, в чем я не полностью уверенна.

— Того, что моя жизнь кардинально изменится, и никогда не сможет стать такой, какую я хотела иметь.

— А какую же ты хотела иметь? — теперь мне было страшно оттого, что он не обнимает меня и, возможно, обиделся на то, что я тут болтаю.

— Я никогда не хотела сидеть дома. Я хочу работать по специальности и расти дальше, а не быть твоей вечной секретаршей. — ДонУн улыбнулся и, сунув руки в карманы, подул на челку.

— Нет, ты всё-таки мошенница! Сколько можно торговаться? Допустим, что рост предвидится. И ты будешь не секретаршей, а ассистенткой, для начала.

— Но мы-то с тобой понимаем, что название не меняет сути. — насупилась я. — Я не торгуюсь! Я не для того училась, чтобы на своём красном дипломе носить кофе.

— По-моему это было бы справедливо. Я бы носил тебе в отместку кофе в постель на своей чековой книжке. — он засмеялся и, вытащив руки, привлек меня к себе. — Ну, что тебе ещё не так, маленькая капризуля?

— Я не капризуля! — наверное, так всё и было. Прижавшись к его груди, пыл сопротивления во мне поугас, а страхи как-то сами собой начали расползаться по дальним углам. Остался основной, который требовал обсуждения. — Я не готова к детям. Я не хочу их заводить. Пока.

— Серьёзно? — ДонУн посмотрел мне в лицо, наклонив голову. — А я-то успел размечтаться! Брось, я тебе сто раз говорил, что сам ещё не готов к этому. Надо для себя пожить. Мы ещё слишком молоды, чтобы играть во взрослых.

— Правда? — уточнила я. Конечно, какие из нас родители? Один двадцать четыре часа в сутки думает о сексе, другая ни дня не может прожить без приключений на свою задницу.

— Лет пять без них тебя устроит?

— Ты чудо! — я обняла его крепче.

— И вообще, ты думаешь, я не боюсь? — ДонУн изобразил на лице ужас. — Да я понятия не имею, как себя должен вести муж и что делать! Кроме как водить девушек в рестораны, заниматься с ними сексом и забавлять их анекдотами, я ничего по хозяйству не умею. — зажав три пальца, при перечислении своих навыков, остановился он. Я засмеялась, прикинув, что в быту примерно такая же мастерица. — Но я точно знаю одно: ты самая лучшая из всех девушек, которых я встречал, поэтому ты должна быть у меня, моей, со мной. Ясно?

— То есть, ты тоже мой? Совсем мой? — властно стиснув его вокруг талии, я выжидающе уставилась ему в глаза.

— Совсем твой. — тепло погладив меня по щеке, ДонУн закончил наш диалог поцелуем. Просомневавшись не дольше часа, я окончательно избавилась от всего, что меня мучило.

Запланировав настоящую поездку в далекие дали, где светит жаркое солнце и плещутся теплые волны, через две недели, мы с ДонУном принялись плавно готовиться к будущей совместной жизни. Познакомив меня со своими друзьями, он, в конце концов, привел меня к себе домой — не туда, где жил в одиночестве на квартире, а в свой родительский дом, — где познакомил с отцом и матерью. Я жутко смутилась и чувствовала себя не в своей тарелке, по каждому сказанному слову понимая, сколь далеки от меня эти люди, являвшиеся элитой Сеула, богачами, баловням судьбы и денег. Маме ДонУна я не понравилась точно, как и она мне. Хотя мы обе соблюдали приличия и улыбались друг другу. И всё же я была рада, что у нас будет отдельное жильё. И что ДонУн с ними вообще не часто проводит время. Разве что с отцом и то лишь на работе. Впрочем, папа у него был приятный и располагающий мужчина. Но частить с такими семейными ужинами я бы не стала. Может быть, когда-нибудь, когда дорасту до их уровня, окрепну и почувствую себя кем-то в этом обществе, тогда — да. Но не сейчас.

Рана моя полностью затянулась и забылась, поэтому больше не тревожила. Наметив мой переезд к ДонУну сразу после возвращения, а свадьбу на весну, как и большинство современной молодежи, не интересуясь правильным порядком поступков и событий, мы всё ещё не улучили момента совершить желаемое и будоражащее наши ночи порознь. Оставаясь пока ещё безработной, целыми днями я была предоставлена себе, поэтому выбралась пройтись по магазинам и вскоре набрела на то, что давно тайно хотела, но не решалась купить. Да раньше и смысла не было. Я вошла в бутик нижнего белья в огромном торговом центре.

Длинные ряды разноцветных комплектов пугали разнообразием и, ещё больше, откровенностью и оголенностью моделей. Отвязавшись для начала от консультанта, я самостоятельно пошарашилась между всем этим шелком и кружевом минут двадцать, так, что продавцы начали уже недобро коситься. К счастью, помимо меня в этом здоровенном отделе хватало посетителей и таких же праздно глядящих, так что повода выпроваживать меня не было. Наконец, наткнувшись на кое-что более-менее приемлемое, я попросила свои размеры бюстгальтеров и отправилась в примерочную кабинку, которых тоже был целый ряд позади всех вешалок и манекенов. Разместив выбранное на прибитых к стенке крючках, я стала раздеваться. Для теплой осенней одежды едва хватило места на низком пуфе, на который она легла высокой горой. Заведя руки назад, чтобы расстегнуть лифчик, я почувствовала молниеносное и быстрое движение, и, пытаясь сообразить, что происходит, увидела в зеркале вторжение в мою кабинку, но, не успев прокричать, была заткнута сильной рукой в черной перчатке. Испугано глядя в зеркало, я продолжала рассматривать стоявшего позади человека. Шапка, натянутая до самых глаз, черный шарф, обмотанный вокруг лица, а между ними… красная маска. Всё что я видела, это отражение немигающих в прорезях глаз. Пытаясь вырываться, я не имела никаких шансов против его силы. Кажется, он пришел добить меня и мне настал конец. В этом я была почти уверена.