Николай Леонов - Сыщики и шаманы

Через какое-то время оттуда вышла особа лет тридцати с очень даже фасонистой прической. Чувствовалось, что на это произведение парикмахерского искусства у его создательницы ушло немало времени. Почти сразу же после этого из двери подъезда выглянула по-сибирски росленькая, круглолицая молодайка в синем халатике, с волосами, схваченными в простой пучок на затылке.

– Это вы Владимир и Юрий? – спросила она. – Я – Элла. Наташа мне звонила, сказала, что вы хотите меня видеть. Заходите!

Они прошли в неплохо обставленную «двушку», пропитанную запахами духов, лаков для волос, кремов, шампуней и еще чего-то парфюмерно-косметического. В углу комнаты, напротив большого зеркала, стояло уже видавшее виды парикмахерское кресло. Рядом с ним – стеклянный шкаф, на полках которого стояли ряды флаконов с какими-то жидкостями, тубы с кремами, аэрозольные баллончики с яркой раскраской и иностранными надписями. Ниже были разложены всевозможные парикмахерские инструменты – ножницы, гребенки, пинцеты, бритвы…

Позвав гостей на кухню и пригласив их присесть, Элла, ни о чем не спрашивая, налила три чашки кофе, поставила на стол вазочки с печеньем и пирожными. Лаконичным жестом предложив приступить к кофепитию, она наконец поинтересовалась:

– Так что вас интересует, товарищи мужчины?

Отхлебнув кофе и искренне похвалив качество напитка, Гуров вкратце изложил «легенду номер один» – об их интересе к городу, как представителей туриндустрии, к тому, насколько город Ликово гостеприимен и безопасен для потенциальных групп туристов.

– Тут, как мы уже успели узнать от Наташи, случаются крупные пожары. Во всяком случае, не так давно сгорел многоквартирный дом. У вас такое не слишком ли часто происходит? – вопросительно взглянул он на Эллу.

– Да, сгорел, но не дом, а пьяный гадючник, – иронично отметила она. – Там что ни квартира, то бригада алкашей. Ну, семьи три-четыре было приличных, а остальные – оторви да выбрось. Потому и сгорел, что кто-то поставил перегоняться самогон и уснул. А бак взорвался, квартира полыхнула, перекрытия там деревянные, и дом вспыхнул, как спичка. Благо из соседних домов люди сбежались, всех успели вытащить. Даже главного «алконавта», который это все и учинил. Так что в плане пожарной безопасности тут все отлично. Лесных пожаров не бывает вообще. Сколько живу – еще ни одного не произошло. Что еще? Селей не бывает, землетрясений тоже.

– Замечательно! – даря Элле свою самую обаятельную улыбку, резюмировал Станислав. – Ну, а как у вас тут с криминалом? И с бытовым, и с уличным, и с организованным?

– Ну, это – как и везде… – Хозяйка квартиры негромко рассмеялась. – Всего понемногу. Бытовой случается, но только с теми, кто не в меру употребляет. А таких у нас тут не так уж и много. Уличный? Ну, тоже сравнительно редко. Разве что какие-нибудь балбесы устроят мордобитие вроде того, кто из них круче. Грабежей, по сути, не бывает. Как-то заезжие гопники надумали продуктовый магазин на трассе ограбить. А там хозяйка – любого мужика замесит. Они от нее так бежали, что и свою машину бросили. Нападения на женщин? Очень редко. В основном если и были случаи насилия, то из-за все той же пьянки. Вместе пили, вместе чудили, а потом оказалось, что это было изнасилование.

Ситуацию с криминалом в селах района Элла знала хуже – клиенток из села у нее были считаные единицы. Но вот там, насколько ей было известно, ситуация складывалась по-разному. По словам Казальцовой, в ближних к райцентру селах чего-то особенного вряд ли можно было обнаружить, зато на половине отдаленной периферии, в направлении Кедрового – Ржачихи, происходило, по некоторым сведениям, что-то ненормальное.

Одна из клиенток рассказывала Элле, что там хозяйничает какая-то довольно-таки опасная то ли «бригада», то ли секта, то ли и то, и другое, вместе взятое. Эта группировка втихую обложила данью всю тамошнюю коммерцию, фермеров, предпринимателей. Тех, кто отказывается «вносить пожертвования», члены группировки не бьют, не истязают. Просто у этих людей вдруг начинаются проблемы самого разного характера. То скотина заболеет непонятно чем, то посевы отчего-то начинают чахнуть, то в районных инстанциях не удается решить даже самых простых вопросов…

– Выходит, у них есть связи и в районной власти? – потерев лоб, спросил Гуров.

– Не знаю… – пожала плечами Элла. – Бюрократы, как говорится, они и в Африке бюрократы. Но насколько кто-то из нашей власти связан с той группировкой, мне не ведомо.

– Элла, а вот целебный родник, что был в округе Ржачихи, он и сейчас существует? – чуть ли не промурлыкал Крячко.

Ответив ему улыбкой, в которой была заложена изрядная порция кокетства, хозяйка квартиры пояснила, что источник, который именуется Никольским (по имени святого Николая-угодника), как был, так и есть. Люди, случается, ездят к нему и сейчас. Но гораздо меньше, чем, например, лет пять назад. Все началось с того, что в районе невесть откуда появилось некое ЗАО «Целитель», которое непонятно с чьего разрешения «приватизировало» и сам родник, и прилегающую к нему территорию. Где его офис, не знает никто. Кто хозяин – тоже. Теперь, чтобы там искупаться или набрать воды, нужно «внести добровольные пожертвования», выражающиеся в суммах от сотен до тысяч рублей. Тех, кто с предложенным «тарифом» поборов не согласен, не прогоняют, не бьют, но у них обязательно что-то случается с машиной. Или мотор почему-то не желает заводиться, или в колесо попадает гвоздь, или тормоза отказывают в самый неподходящий момент. Сотрудники этого ЗАО охотно берутся помочь – выделить буксир, который в зависимости от расстояния может обойтись до пяти тысяч, или эвакуатор, стоящий до пятнадцати…

– Поэтому если еще лет пять туда ехали целые колонны машин, то сегодня их – десятка два-три за день. – Элла безнадежно махнула рукой.

– А вот в Интернете есть информация, что в ваших краях люди слишком часто стали пропадать без вести. Это и в самом деле так? – снова спросил Гуров.

Казальцова, ненадолго задумавшись, пояснила, что кое-какие слухи на этот счет в городе были. Но, как ей удалось выяснить, это касалось людей из «группы повышенного риска» – любителей выпить лишнего, наркош, девиц панельного пошиба и тому подобной публики.

– Во всяком случае, из моих родных, знакомых, из знакомых моих знакомых вроде никто не пропадал. Да, с этой зимы в городе пропали три девчонки, но потом они все обнаружились в Барнауле, где работали «по вызову» или кем-то наподобие. Двое пропали зимой – один раз парень, другой раз девчонка, но их нашли весной. Оба заблудились в пургу и замерзли. Какова обстановка в селах – судить не буду.

Их разговор был прерван телефонным звонком. Некая дама попросила Эллу срочно сделать ей «нечто», чтобы не стыдно было нынешним вечером «выйти в свет». Назначив ей время, Казальцова огорченно развела руками: