Владимир Колычев - Замочек для моего любимого

– Куда тебя понесло?

– Да вот, вниз глянуть захотелось.

– Камнем вниз?

– Ты думаешь, что я… Это ты зря! – жестко глянул на дочь Евгений Спартакович.

Ему всего пятьдесят шесть, рано еще на тот свет. А если пора, то уйдет он как в армию – по призыву. Призовут свыше, и уйдет. С легкой душой. Если, конечно, сможет отомстить убийце своего сына.

– Да не думаю я… Давай!

Карина снова взяла его за руку, чтобы помочь, но Евгений Спартакович, качнув головой, сошел с соснового корня без ее участия.

– Места себе не находишь… – громко и с укором произнесла девушка и тихо добавила: – Съездил бы лучше к своей этой…

У Евгения Спартаковича была любимая женщина, но в дом он к себе приводить ее не решался. Спартак был против, да и Карина не хотела. А после трагедии с сыном Евгений Спартакович почему-то охладел к Татьяне. Так, иногда наезжал. О том, чтобы жить с ней в своем доме, не могло быть и речи.

– У меня всё на месте. И все и всё.

– Знаю я, – с осуждением проговорила Карина.

– Что ты знаешь?

– Знаю, почему Семен от тебя прячется.

– Что ты знаешь?

– Знаю! – смело посмотрела она отцу в глаза.

И Евгений Спартакович едва выдержал этот взгляд.

Семен был кумиром его младших детей. Спартак старался во всем ему подражать, а Карина была в него влюблена, о чем Евгений Спартакович узнал слишком поздно. Семен крутил с какой-то московской вертихвосткой, Спартак пошел по его следам, но нарвался на ее мужа, итог известен. И крайним оказался Семен. Сгоряча Евгений Спартакович велел ему решить вопрос с убийцей. Семен деньги получил и даже сказал, что вопрос решен. Евгений Спартакович успокоился, но потом вдруг выяснилось, что племянник обманул.

Все бы ничего, но когда-то Евгения Спартаковича предал его родной брат, отец Семена. Прошло время, старая история поросла травой, братья, в конце концов, помирились. И тут вдруг Семен сыпнул соль на старую рану. Евгений Спартакович хотел его наказать, но шельмец удрал в Москву к своей подружке. Тогда он и узнал, что его младшая дочь влюблена в Семена. Карина объяснила ему это очень доходчиво.

– Как Семен может от меня прятаться, если я знаю, где он?

– Где он?

– В Москве. Со своей красавицей.

Видел Евгений Спартакович Лилию Остогову. Из-за такой красавицы легко можно было потерять голову. Один влюбленный взгляд с ее стороны, одна обещающая улыбка, и мужчина у ее ног.

– В Москве-реке? С камнем в ногах?

– Карина, что ты такое говоришь?

Евгений Спартакович не был ангелом. И к своему будущему, которое давно уже стало настоящим, шел по трупам. Это сейчас у него легальный бизнес, а раньше… От прошлого у него остались люди, которые не боялись решать проблемы привычным для них образом. И он действительно отправил в Москву «зондеркоманду». Но задачи убивать Семена не было. Его нужно было просто найти и вернуть домой. А с Остоговым да, с ним разговор короткий. Пока этот человек жив, покоя Евгению Спартаковичу не будет. Да и ни в его правилах отменять свои же приговоры.

– Я хочу его видеть! – потребовала Карина.

– В наручниках?

– Почему в наручниках?

– Ну, по своей воле он с тобой в загс не пойдет!

– Папа! – взвизгнула она и, резко повернувшись, быстрой нервной походкой направилась к дому.

Евгений Спартакович любил это место в горах. И сосну эту помнил с детских лет. Однажды Илья толкнул его на сосну, а когда он стал падать, поймал за руку. А если бы не поймал… Илья никогда не отличался умом и сообразительностью, и сынок такой же обормот. Но чтобы убить Семена… К тому же после того, как не стало Спартака…

Но и замуж он за Семена Карину не отдаст. Может быть, где-то двоюродные братья и сестры и женятся, но в его семье такой номер не пройдет. Но Семена он все равно должен увидеть, и чем скорей, тем лучше. Как только с Остоговым все решится, Евгений Спартакович передаст племяннику привет. И намекнет, что следующий на очереди он. Если, конечно, ему не хватит ума вернуться домой с повинной…

В свое время Евгений Спартакович провел дорогу к этому месту, расчистил участок, поставил особняк с колоннами. Роскошное место, великолепный вид на море, но сейчас это его уже не радовало. Боль утраты утихла, но Кирилл Остогов все равно должен умереть.

Евгений Спартакович тоже побрел обратно. Прошел через калитку в ограде, больше напоминающую крепостную стену, чем забор, и направился к дому вдоль огромного бассейна, который тянулся через весь участок по самому его краю. У сидящего в шезлонге человека возникала иллюзия, что вода в бассейне сливалась с морем. Когда-то он гордился своим бассейном, считая его чуть ли не самым лучшим в мире, это сейчас ему все равно.

Неожиданно перед ним возник начальник охраны. В гости пожаловал Лева Пасюк, человек, без которого Евгений Спартакович мог, но не хотел обходиться. Народ нынче борзый пошел, русского языка не понимает, на угрозы не реагирует, чуть что не так, сразу к ментам. Приходится объяснять, что Евгений Спартакович Казаков никого не боится, а свои угрозы всегда приводит в исполнение. Такое общение с гражданами как нельзя лучше способствует развитию бизнеса.

Он кивнул, разрешая пропустить Леву, и повернул к беседке, которая одной своей половиной нависала над бассейном. Столик там, два кресла, горничная подаст кофе и ледяную воду.

Походка у Левы семенящая, улыбка – крысиная. Он почему-то поджимал нижнюю губу, когда улыбался, а напоказ выставлял только крупные верхние резцы с большим зазором между ними. Такие зубы называют брехливыми, но во лжи Лева пока замечен не был. Может, кому-то и врал, но только не своему боссу. Знал, чем это может закончиться.

Лева улыбался, только вот глаза почему-то оставались грустными. Евгений Спартакович знал, что это значит.

– Искупаешься? – не ответив на приветствие, спросил он.

– Ну, я не готов…

– До самого горизонта…

До горизонта из его бассейна можно было доплыть только в одном случае – выпрыгнуть из бассейна, свалиться вниз с обрыва, подняться и тогда уже в море. Но с обрыва – это верная смерть, и Лева, конечно же, все понимал.

Пасюк вздохнул. Умирать он не хотел, но если заслужил, то готов принять приговор.

– Опять облом?

С Кириллом Остоговым не везло. Хотели по старинке, через несчастный случай, но кто-то там кого-то вспугнул. Решили сделать напрямую, но и тут не заладилось.

– На Семена вышли. – Лева глянул в сторону от бассейна – не тянет его за горизонт, жить охота.

– Давай без предисловий.

На Семена они вышли уже давно, и, если Лева с этого начал, значит, где-то напортачил.

– Ну, «пропасти» его хотели, а он Броню срисовал…

– Давай без подробностей, – поморщился Евгений Спартакович.

Броня – всего лишь винтик в его системе. Он, конечно, знал, кто это такой, но ему не нужны частности. Пусть Лева хоть черта лысого на службу к себе нанимает, ему все равно. Лишь бы результат был.