Шарль Эксбрайя - Самый красивый из берсальеров. Ведите себя прилично, Арчибальд! Счастливого Рождества, Тони! Наша Иможен

Битва горячила шотландскую кровь сержанта, и под одобрительные крики Иможен он так свирепо накинулся на Лидберна, словно решил раз и навсегда с ним покончить. Мисс Мак-Картри помогала ему по мере возможности, от души пиная мясника ногами. Но Кит был крепким малым и, вложив всю силу в прямой короткий удар, заставил Мак-Клостоу отступить, а сам, воспользовавшись передышкой, повернулся к Иможен. Один резкий крюк в челюсть — и мисс Мак-Картри, воспарив над полом, рухнула на застекленную витрину, в которой Фиона хранила сувениры, привезенные из разных путешествий. Музыкальная шкатулка, включившись от резкого столкновения, заиграла «Маленький ноктюрн» Моцарта.

Столь, казалось бы, стремительная и полная победа не пошла Лидберну впрок. Пока он тешился видом Иможен, распростертой среди безделушек, Мак-Клостоу пришел в себя и нанес новый удар. Мясник не успел развернуться и, получив от сержанта сокрушительный апперкот, без звука грохнулся на ковер. Арчибальд — последний, кто устоял на ногах, — мог по праву считаться победителем в этой небольшой, но ожесточенной битве. Не без удовольствия обведя поле боя взглядом, он стал искать глазами, чего бы выпить, и только тут вдруг заметил парня, торговавшего в аптеке вместо Рестона. Продавец явно не знал, куда деваться от смущения.

— Неплохая работа, а? — гордо спросил Мак-Клостоу.

— Это и есть ваш знаменитый допрос третьей степени? — робко поинтересовался парень.

— Это? Вы что, смеетесь? Да нет, всего-навсего небольшая разминка! У вас не найдется капельки виски, чтобы привести в чувство всю эту публику?

Продавец вернулся в аптеку, куда, к чести Каллендера, за это время не вошел ни один покупатель, и очень скоро принес сержанту почти полную бутылку виски. Мак-Клостоу схватил ее и снова оглядел комнату — побежденные уже начали потихоньку приходить в себя.

— Похоже, они больше не нуждаются в лекарстве, — буркнул он.

И, поднеся горлышко к губам, Арчибальд, на глазах у восхищенного продавца, единым духом отхлебнул больше трети бутылки, а потом не без сожаления вручил остаток владельцу.

Очнувшись рядом, Иможен и Лидберн не сразу поняли, что с ними произошло, но тут же начали ожесточенно переругиваться, и Мак-Клостоу снова пришлось вмешаться. Он помог встать и слегка утихомирил обоих. Фиона тоже успела опомниться и беззвучно плакала. Флоре Лидберн было трудно дышать, поэтому ее оцепенение продолжалось чуть дольше. В полузабытье жена мясника вообразила, будто попала в железнодорожную катастрофу и теперь лежит на рельсах, под локомотивом. Видение привело несчастную в такой ужас, что она проснулась от собственного крика. И тут Флора наконец поняла, что на грудь ей давит не локомотив, а неподвижное тело инспектора Мак-Хантли. Впрочем, тот уже тоже начал приходить в себя и отчаянно хлопал глазами, пытаясь оценить ситуацию. Наконец он почувствовал, что его тихонько похлопали по плечу, и услышал задыхающийся голос Флоры Лидберн:

— Прошу прощения, инспектор, если можно, встаньте, пожалуйста, а то вы совсем раздавите мне грудную клетку!

Приняв наконец вертикальное положение, все смущенно переглянулись. Кит не смел поднять глаз на жену, а та еще жадно хватала ртом воздух. Иможен с трудом оправлялась от полученного удара, но уже обдумывала самые страшные планы мести. Фиона оценивала урон, нанесенный ее гостиной. Мак-Клостоу раздумывал, насколько его поведение соответствует требованиям закона. А Дугал все никак не мог взять в толк, каким образом начатый по всем правилам искусства допрос закончился общей потасовкой. А кроме того, он с тревогой задавал себе вопрос, как нужно поступить, чтобы, не нарушая долга, замять скандал и при этом возместить убытки хозяйке дома. Первой нарушила молчание Фиона:

— Кто за все это заплатит?

Этого-то Дугал и опасался больше всего. Но Лидберн неожиданно проявил великодушие:

— Раз драку, сам того не желая, начал я, стало быть, на мне и лежит материальная ответственность…

Мак-Хантли и сержант, с облегчением переведя дух, искренне поблагодарили мясника, но благостную картину подпортило язвительное замечание Флоры:

— Вполне естественно, что вы купите этой женщине новую обстановку, коль скоро для вас здесь, в сущности, дом родной!

Эту ненужную реплику встретили ледяным и откровенно враждебным молчанием, и Флора поняла, что напрасно не придержала язык. Но теперь ничего другого не оставалось, как напустить на себя самый высокомерный вид.

— На сегодня с меня развлечений довольно, — сухо бросила она. — Я возвращаюсь домой. Извольте следовать за мной, Кит, если, конечно, вы не предпочитаете остаться с этой особой… Вероятно, вам есть о чем вспомнить.

Однако мясник, чувствуя, что обещание привести в порядок гостиную миссис Рестон обеспечило ему всеобщие симпатии, держался гораздо увереннее, чем раньше.

— Я пойду с вами, Флора, хотя, повторяю, по неизвестным мне причинам Фиона солгала и, следовательно, вы не имеете права разговаривать со мной таким тоном. Прошу вас вести себя разумнее, иначе наши отношения очень быстро испортятся!

Мак-Хантли решил, что пора и ему вставить слово.

— Извините, миссис Лидберн, но вашему супругу придется пойти с нами в полицейский участок — надо же окончательно прояснить это дело.

— Так забирайте его! И можете вообще оставить у себя — я не заплачу!

Еще раз кольнув таким образом мужа, Флора Лидберн с достоинством выплыла из гостиной. Инспектор подозвал Мак-Клостоу.

— Проводите мистера Лидберна, сержант Мисс Мак-Картри, я должен вам бутылку виски.

— Я выпью ее за ваше здоровье, инспектор, — с притворным смирением проговорила Иможен, — равно как и за удивительную эффективность вашей манеры вести расследование.

Полицейский побледнел от ярости, но молча двинулся следом за Арчибальдом и мясником.

Оставшись вдвоем, Фиона и мисс Мак-Картри весело переглянулись.

— Ну что, сцена вполне в вашем вкусе, Иможен?

— Да, в такие минуты я чувствую, что в моих жилах течет кровь Роберта Брюса. Будь при Каллодене только шотландцы вроде меня, доброго принца Чарли ни за что бы не расколотили и мы остались бы свободным народом!

— Ну, пока у нас есть еще хоть несколько таких, как вы, далеко не все потеряно!

— Спасибо, Фиона!

Подруги со слезами на глазах обнялись, и миссис Рестон, скрывая волнение, вдруг воскликнула:

— Подумать только, а ведь этот полицейский воображает, будто вы и в самом деле меня предали!

— Даже толстый болван Мак-Клостоу не попался бы на удочку!

— Будем справедливы, Иможен. Как он мог угадать, что вы сказали это с единственной целью взбаламутить спящие воды нашего городка и заставить убийцу всплыть на поверхность?