Шарль Эксбрайя - Самый красивый из берсальеров. Ведите себя прилично, Арчибальд! Счастливого Рождества, Тони! Наша Иможен

— Все это пустые слова, Нино, а сейчас не время для болтовни. У меня будет ребенок… твой ребенок, Нино… Ну, так покинешь ты нас обоих или возьмешь к себе?

— Послушай, Стелла, сейчас это невозможно…

— Но если невозможно, что меня тогда ждет?

— Я дам тебе денег… сколько захочешь…

— Нашему сыну понадобятся не деньги, а отец! Берегись, Нино! Когда Анджело узнает, что мы натворили, прежде чем выгнать меня из дому, он разделается с тобой!

Хоть берсальер и пожал плечами, показывая, как мало его трогают подобные угрозы, на самом деле перспектива столкновения с братом Стеллы представлялась ему в высшей степени неприятной. И Регацци довольно трусливо воспользовался удобным предлогом.

— Я не потерплю, чтобы ты так со мной разговаривала, Стелла! Коли тебе вздумалось угрожать, я уйду! До скорого!

И, повернувшись на каблуках, берсальер быстрым шагом пошел прочь. Вслед неслись проклятия Стеллы, и Нино нарочно напустил на себя самый беззаботный вид, словно девушка костерила вовсе не его. Однако парень напрасно так торопился, ибо, когда он заметил дома Марино, настоятеля прихода Сан-Альфонсо де Лиджори, прятаться было уже поздно. Священник крестом раскинул руки, загораживая Нино дорогу.

— Остановись на минутку, берсальер!

— Добрый вечер, отец мой…

— Не лицемерь, солдат! Тебе бы очень хотелось, чтобы я оказался за тысячу миль отсюда, но я слишком давно ждал случая поговорить с тобой, и тебе придется-таки послушать!

Цепкие руки дома Марино, старого, но еще очень крепкого крестьянина, не привыкли упускать добычу. Священник заставил Регацци пойти рядом.

— Хочу сразу предупредить, берсальер, что я не позволю тебе и дальше сеять смятение в моем приходе!

— Но, отец мой…

— Молчи! Ты хуже самого похотливого козла! Хочешь, я назову все имена твоих жертв?

— Интересно, что вы можете об этом знать?

— Не нахальничай, а то, хоть ты и солдат, получишь по физиономии! Или ты забыл, что сан повелевает мне выслушивать исповеди?.. Ну, так когда ты женишься на Стелле Дани?

— Не знаю.

— Постарайся решить этот вопрос поскорее, иначе наживешь очень крупные неприятности!..

— Вы тоже угрожаете мне, отец?

— То, чем я могу пригрозить, сын мой, принадлежит миру иному… Но в конце-то концов, почему ты преследуешь только моих прихожанок?

— Потому что они — самые красивые девушки в Турине, отец мой.

— Я предпочел бы видеть их самыми добродетельными!.. Ты усложняешь мне работу, берсальер… и потом, не стоит забывать о малышке Стелле… Надеюсь, ты не собираешься бросить ее на произвол судьбы?

— Конечно нет, отец мой.

Голос Регацци звучал так неуверенно, что дом Марино воскликнул:

— А ну, посмотри мне в глаза!

Нино поглядел на священника.

— Неужто ты посмеешь совершить такое преступление? Ведь она носит твоего сына или дочь, упрямая голова!

— Я дам ей денег… Много денег…

Дом Марино резко оттолкнул берсальера.

— Проклятый! Да накажет тебя Бог! Да и обо мне ты еще услышишь, Нино Регацци!

— Обо мне — тоже, отец мой…

Они обернулись. Рядом стоял брат Стеллы, Анджело Дани. Вся его высокая, крепкая фигура свидетельствовала о спокойной, несокрушимой силе. Дани медленно подошел к берсальеру.

— Ты обесчестил мою сестру, Регацци… — тихо проговорил он.

Нино попытался отшутиться:

— Не стоит преувеличивать, Анджело…

Но Дани ухватил его за грудки и притянул к себе так, что их лица почти соприкасались.

— Даю тебе время до воскресенья, берсальер. И, если в понедельник ты не обручишься со Стеллой, я тебя убью!

Дом Марино поспешил их разнять.

— Кто смеет в моем присутствии говорить, будто отнимет у ближнего жизнь? Уходи, Анджело… Я уверен, милосердный Господь наставит берсальера на путь истинный и он выполнит свой долг…

— Мне бы очень этого хотелось, падре… Так будет лучше и для него, и для нас… До встречи, берсальер!

Комиссар Ромео Тарчинини, полузакрыв глаза, чтобы не отвлекаться от изысканного наслаждения, допивал последний бокал барбареско и с улыбкой думал, что порой жизнь удивительно хороша… Его Джульетта, несмотря на некоторую тучность, все еще очень привлекательна, но и пожить немножко на холостяцкий манер иногда тоже приятно… Что до младшей Джульетты, то Ромео сейчас не сомневался, что она приедет домой со дня на день — ведь не зверь же его зять и не захочет разбить девочке сердце, навеки оторвав от родных. Под благотворным влиянием кортезе и барбареско Ромео Тарчинини так разнежился, что сердце его, казалось, могло бы вместить весь мир. Когда метрдотель откупоривал бутылку пенистого асти, комиссар вдруг вспомнил о трех юных красавицах, явившихся к нему сегодня признаваться в намерении убить берсальера, и не какого-нибудь, а самого красивого из всех! Ромео тихонько рассмеялся, так что его внушительное, как у молодого будды, брюшко заходило ходуном. Тарчинини хотелось бы взглянуть на солдата, так смущавшего сердца прелестных обитательниц Пьемонта, но у них было мало шансов познакомиться.

Нино Регацци умел за себя постоять, но встреча с домом Марино, а потом и с Анджело Дани его смутила. Парень начинал понимать, что вляпался в скверную историю, но пока не видел способа выпутаться, если таковой вообще существует. В надежде разогнать неприятные мысли он зашел в бар на пьяцца делло Статуто и один за другим выпил три карпано, но не успел допить последний, как кто-то хлопнул его по плечу. От удивления берсальер поперхнулся и закашлялся. Наконец, отдышавшись, он обернулся и увидел невысокого, коренастого и очень смуглого парня. Тот сверлил Регацци настолько странным взглядом, что тот невольно смутился.

— Чего вы от меня хотите? — не слишком уверенно спросил берсальер.

— Это не вы, случаем, Нино Регацци?

— Да… а что?

— Имя Элена Пеццато вам что-нибудь говорит?

Решительно, это какой-то день неприятных сюрпризов! Надо же, чтоб его угораздило притащиться в тот же бар, где пил жених Элены! Потрясающая невезуха! Нино попытался изобразить полное недоумение.

— Элена? Какая еще Элена?

— Пеццато.

— Нет, не слыхал о такой…

Парень сунул берсальеру под нос фотографию.

— Вы не знакомы с Эленой, а я почему-то нашел вашу карточку у нее в шкафу! Вам это не кажется странным? По-моему, так прелюбопытная история…

— Нет, это вы слишком любопытны! Что за манера копаться в чужих вещах и…

Рука собеседника с такой силой врезалась в лицо Нино, что берсальер чуть не рухнул на пол. На сей раз его тоже охватило бешенство. Регацци уже хотел броситься на противника, но хозяин и несколько завсегдатаев бара скрутили его и вытолкали за дверь, посоветовав немедленно испариться, пока не случилось непоправимое. Уходя, Нино слышал, как жених Элены кричал ему вслед: