Гэвин Лайл - Успеть к полуночи. Безмолвный свидетель. Позор семьи

Клэнси нахмурился.

— Там есть бар, открытый круглосуточно, но нет стоянки такси?

— Ну, бар открыт не круглые сутки, — заметил Капроски. — Он закрывается в половине пятого утра. Но вообще-то правильно: бар есть, а стоянки такси — нет. Слушай, лейтенант, многие дрянные отельчики имеют лицензию на торговлю спиртным, но не имеют лицензии на стоянку такси.

— Ладно, поехали дальше, — сказал Клэнси. Он подвинул к себе записную книжку, взял ручку и приготовился записывать. — Значит, он не выходил из номера всю ночь. Или, во всяком случае, в том временном промежутке, который нас интересует. — Он вдруг поднял голову. — А в официанте ты уверен?

Капроски немного смутился.

— Я об этом тоже думал. Но я проверял. Он мне не соврал.

Клэнси пристально поглядел на него, но ничего не сказал.

— Они не знают, были у него посетители?

Капроски торжествующе расплылся.

— Да, — сказал он довольно. — Были!

— Да? Говори же! Кто?

Капроски пожал плечами.

— Кто — не знаю, но кто-то приходил к нему примерно в половине четвертого утра. По моим подсчетам.

— По твоим подсчетам? Почему?

— Официант сказал. Из бара. Всю ночь он носил в номер Росси по одному стакану, но около половины четвертого он, говорит, отнес туда два.

Клэнси задумался.

— Выпивка одинаковая?

— Я об этом тоже подумал, лейтенант, — ухмыльнулся Капроски. — Нет, разная.

Клэнси кивнул и сделал пометку в книжке.

— А почему официант так точно назвал время?

— Выходя из бара, они оставляют талон в регистрационной книге. Мы нашли бумажку.

— Он не видел, кто был в номере, когда принес заказ?

— Нет. Он говорит, Росси встретил его в дверях, расплатился и взял поднос. Ему это вовсе не показалось странным — в этой дыре постояльцы так часто делают. У них, бывает, гости просиживают в номерах всю ночь — и отнюдь не все во фраках.

— А что носильщик? Он что-нибудь помнит? Или лифтер? Он никого не поднимал на его этаж в такой поздний час?

— У них лифт автоматический. Носильщик ничего не знает. Я думаю, что гость поднялся пешком по лестнице. Так его бы никто не заметил.

Клэнси посмотрел в книжку. Он написал только одно слово: «выпивка». И все. Стэнтон прокашлялся.

— Похоже, что этот Росси просто обеспечил себе алиби, — сказал здоровяк-детектив. — Заказывая себе выпивку в номер каждые полчаса.

— Не знаю, не знаю, — задумчиво произнес Клэнси. — Вряд ли. Если он действительно никуда не выходил из отеля, он мог бы обеспечить себе алиби, просто сидя в холле внизу у всех на виду. А если он делал эти заказы намеренно, тогда он бы поостерегся сделать дополнительный заказ в три тридцать.

Док Фримен, внимательно слушавший разговор, поднял руку.

— Не знаю, что все это значит, — сказал он, — но из рассказа Капроски мне стало ясно, что просто этот тип любит выпить. Ему пришлось не спать всю ночь, дожидаясь гостя, и он просто убивал время за выпивкой.

— Мне тоже так кажется, — согласился Клэнси. Вошел патрульный в форме, с трудом удерживая в огромных ладонях четыре картонки с кофе. Он осторожно поставил стаканчики на стол и удалился. Клэнси взял один, снял крышку и поднес к губам. Лицо его обдало горячим освежающим паром, он подул, отхлебнул, сморщился: ну и вкус! — и с отвращением поставил стаканчик на стол.

— Ладно, Стэн, — сказал он, придвигая книжку и развернувшись к рослому детективу. — Теперь тебя послушаем.

Стэнтон торопливо отпил кофе, поставил стаканчик и достал свои записи. Но не успел он начать свой доклад, как зазвонил телефон. Клэнси сделал Стэнтону знак подождать и снял трубку.

— Лос-Анджелес на линии, — сказал сержант.

Клэнси сжал трубку.

— Алло?

— Алло! Лейтенант Клэнси? Это сержант Мартин из лос-анджелесского Бюро идентификации. Вы, ребята, работаете допоздна, я смотрю!

Клэнси не отреагировал. Он придвинул книжку ближе и зажал трубку щекой.

— У вас есть для меня что-нибудь, сержант?

— Энн Реник, — ответил сержант Мартин официальным тоном, точно декламировал собственную автобиографию. — Урожденная Энн Повалович, родилась в Денвере, штат Колорадо, в 1934 году. В 1943 году вместе с родителями переехала в Лос-Анджелес — отец получил здесь работу на военном заводе. В 1952 году она окончила Голливудскую среднюю школу. В 1959-м вышла замуж за Альберта Реника. Судимостей нет — у обоих. В наших досье отпечатков нет. — Сержант оставил свой официальный тон. — Боюсь, не слишком много, лейтенант. Судя по тем скудным сведениям, что нам удалось раздобыть, похоже, это добропорядочная супружеская пара.

— А чем она зарабатывала на жизнь? — спросил Клэнси. — Или она была домашней хозяйкой?

— Вы сказали «была»?

— Да. Так чем же она зарабатывала?

— Она недавно начала работать маникюршей в салоне красоты одного из отелей в Голливуде. Чем занималась раньше, нам неизвестно. Так вы сказали «была». Что с ней?

— Она убита. А что ее муж? Он чем занимается?

— Торговец, продает подержанные машины. Похоже, у них дела шли неплохо. — Сержант замолчал, понимая, видимо, сколь смешно прозвучали его слова в свете только что полученной им информации. — И как ее убили?

— Зарезали. — Клэнси думал о своем. — У них не было там врагов?

— Это мы не проверяли, — медленно сказал сержант. — Мы послали к ним в квартиру сотрудника: они живут совсем рядом с нашей конторой — это можно считать маленьким чудом для Лос-Анджелеса, — и он поговорил с их соседями. Все о них отзываются очень хорошо. Потом наш сотрудник поговорил с владелицей салона красоты. Энн Реник, оказывается, попросила у нее отгул. Сказала, что уезжает повидаться с друзьями. — Он помолчал. — Теперь я думаю — это странно. Только приступила к новой работе, и вдруг — не прошло и недели, как просит отгул. — Сержант добавил чуть ли не обиженно. — Но утром вы не сказали, что она убита.

— А утром она была жива.

— А… — В трубке повисла пауза. — Ладно, мы продолжим проверку. Вас еще что-нибудь сейчас интересует?

Клэнси задумался.

— А что Джонни Росси?

— Джонни Росси? Гангстер?

— Он самый.

— А что с ним?

— Есть что-нибудь о его связях с Энн Реник?

Сержант замолчал, видимо, от изумления.

— По той информации, которой мы располагаем на данный момент, — ничего. Но, конечно, мы не проверяли это. Вы же не просили… — Сержант помолчал. — Подождите. Подождите у телефона. — На несколько минут трубка замолчала. Когда сержант снова заговорил, в его голосе угадывалось торжество. — Мне показалось, что я уже слышал где-то название отеля, где она работала. Не знаю, можно ли это назвать связью или нет, но она работала в салоне красоты в том самом отеле, где проживает Джонни Росси.

Клэнси почувствовал, как знакомый холодок, точно крошечная мышка, побежал по спине. Он сжал трубку сильнее.