Ирина Горбачева - Майор Снежина. Старые дела [СИ]

– Неужели это ты? – Узнал, старик?

– Аркашка! – тихо произнёс Илья Петрович, вытирая руки салфеткой, – я бы тебя не узнал, если бы не голос.

– Да я это, я, Петрович. Действительно, голосовые связки меня подводят. Но это не так страшно.

– Откуда ты? Как здесь? Или меня искал?

– Или. Решил здесь тебя найти. На удачу. Не ошибся. Наша чебуречная ещё жива. Галочки только нет.

– Умерла Галочка.

– Да, жаль. Хорошие люди умирают.

– Так и я думал, что тебя в живых давно нет. А ты, что так замаскировался? Это Илья тебя так преобразил?

– Было дело. Не преобразился бы тогда, сейчас мы с тобой не разговаривали бы. Да и не объявился бы я, если бы не одно дело. Только в этом городе мне и обратиться не к кому, кроме тебя.

– Слушай, Аркаш, так это ты Плотникова того?

– Тихо, тихо. Грешен. Не мог я оставить эту сволочь в живых. Арестуешь?

– Ладно тебе. Аркаш эту гниду давно надо было к стенке поставить, ещё тогда, но выкрутился. Была бы моя воля, так давно бы отправил его … Всё замяли. Я тебя понял.

– Тогда Илья, хочу обратиться к тебе по старой памяти. Я понимаю, мы с тобой особо друзьями не были…

– Аркаша ты для меня больше чем друг, я тебе жизнью сына обязан, если бы тогда ты не помог с операцией, он на всю жизнь остался бы калекой, – перебил его Илья Петрович.

– Да, я что? Это всё Семён покойный. Это у него были золотые руки.

– Конечно, царство небесное хорошему человеку. Но деньги на переезд в Питер? Там сколько времени жена жила с сыном на твоей шее. Реабилитация. Никогда не забуду. Говори, что я могу сделать для тебя?

– Не в благодарность, просто по-дружески прошу. Надо помочь одной женщине. К вам в город приехала некая Анна Двигубская.

– Так она пропала и её домработница пропала.

– Я знаю. Скоро найдётся.

– А, что происходит? Где они?

– Петрович, не торопи события. Скоро всё сам узнаешь. Для тебя лучше будет, если всё останется так, как и было до сегодняшнего дня. Просто для того, чтобы помочь ей, помоги мне сегодня.

***

Анна открыла глаза. Тускло светила лампа, мигая от перепада напряжения. Тело казалось ватным, после полученной инъекции. На небольшом столе она увидела тарелку с едой, накрытую салфеткой, термос и бутылку с водой.

– Вот и настал этот день, когда я покину этот мир, – подумала она и отвернулась к стене, – я знала, что он наступит. Но всё же надеялась на то, что успею разобраться со своими мыслями чувствами. Успею выяснить, действительно ли Андрей тот за кого он себя выдаёт или всё-таки это он жестокий и циничный маньяк.

Смерти я не боюсь. Чего её бояться. Смерть для человека естественна, как и рождение, как жизнь сама по себе. Каждый человек рано или поздно попадает в «мир иной». Каждый уходит туда своим путём, взгромоздив на плечи свою котомку с прожитым, пережитым. Смерть это закон природы. Все смертны. Люди скорбят о раннем уходе в неизвестность. В невозвратность. Это и пугает. Пугает то, что ты больше никогда

не появишься на этом свете и тогда, осознав эту несправедливость, становится обидно от того, что недожил, что ещё не устал от жизни, а приходится становиться прахом, и твоей плотью ещё должны насладиться разные червячки, букашки.

Почему одни уходят молодыми, а другие обязаны дожить до конца своего срока. И кто распределяет эти сроки? Зачем? Почему одному человеку суждено мучиться перед уходом в вечность, а другой не успеет даже осознать этого. Заснёт здесь, на своей подушке, а пробудится там, в полнейшей неизвестности. Одну смерть я уже пережила.

Страшные физические и моральные муки тоже. Что же теперь меня ждёт. Какая смерть, быстрая или опять долгая и мученическая? Для этого меня и похитили. Но почему держат здесь? Что это за женщина. Всё-таки кого она мне напоминает? Для чего её наняли? Ухаживать за мной. Что меня ждёт дальше?

Неужели всё-таки смерть? Когда я умерла, меня вернули назад. Раньше я думала, нет, я была уверена, что вернули меня для того, чтобы я рассчиталась со своими насильниками-убийцами, которые не добили меня физически, но испоганили и растоптали мою душу. Странно, я так и не вспомнила, что мне тогда сказал этот большой человек? Глаза, я так чётко помню его добрые глаза! Улыбка. Интересно, может это и был Бог? Кем бы о не был, он подарил мне жизнь. Он вернул в меня жизнь. А раз так, я просто так не сдамся!

Анна села на кровать, борясь с головокружением. Потом медленно подошла к столу. Кофе в термосе был ещё горячим. Выпив чашку напитка, она почувствовала голод. Незаметно для себя съела что-то из того, что лежало в тарелке и, почувствовав прилив сил, встала и медленно стала ходить по комнатушке, разминая ноги.

Вскоре она услышала звон ключей, кто-то открывал дверь в каморку. Анна взяла в руки термос и встала за дверью. Как только из-за двери показалась женщина, Анна со всей силы ударила её по голове термосом. Женщина, сделала несколько шагов вперёд и ничком упала на кровать. Анна подняла с пола упавший шприц со снотворным и сдёрнула с её лица маску.

– Алла Никитична, это вы? Ничего себе. А я думаю, на кого она похожа. Анна слегка ударила Никитичну по щеке и та открыла глаза.

– Алла Никитична вы, что совсем с катушек съехали? Что вы творите?

Никитична не успела ответить, за спиной Анны, кто-то захлопнул дверь и закрыл её на ключ.

– Вы, вы, с кем это? Алла Никитична объясните, в чём дело?

Пожилая женщина спустила ноги с кровати и обречённо стала качать головой.

– Не знаю, Аня. Это, наверное, Колька. Только он знал об этом чулане.

– Подождите, ничего не понимаю. Это вы меня здесь спрятали?

– Да. Но ты, Анечка, сама виновата, – с трудом произносила женщина.

– В чём же? – Анна с удивлением смотрела на Никитичну.

– Ты не всё знаешь.

– Чего я не знаю? Я-то грешила на Андрея с Кучумовым. Думала, это они меня спрятали.

– Им-то, зачем тебя прятать?

– За разорение. Я же рассказывала вам.

– Вот, вот, в этом всё и дело. Рассказывать ты рассказывала, а сделать, как задумывала, ты передумала. Я же видела. Нет, Анечка, они должны понести наказание.

– Никитична они должны были приехать ночью, того дня, когда меня похитили. Они приехали? – от появившейся догадки Анна заговорила почти шёпотом.

– Приехали, – так же тихо ответила Никитична.

– И…

– Да живы они, живы, – Никитична взялась за сердце, – не успела я отомстить ни за тебя, ни за мою доченьку.

– Алла Никитична, вы сошли с ума.

– Я сошла с ума? А эти выродки не сумасшедшие? Ты знаешь, что такое лишиться единственного дитя? Ты знаешь, что такое остаться доживать свой век с полусумасшедшим чужим мужиком? – Никитична не плакала. Анна впервые увидела глаза женщины, наполненные не просто яростью, а сумасшедшей ненавистью.

– Успокойтесь. Скажите, где Андрей и Борис? – Анна стала гладить Никитичну по спине, пытаясь хоть как-то успокоить её.