Инна Балтийская - Маска красной смерти

— Так, понял. Сиди смирно, я сейчас буду. — спокойно и размеренно сказал Митяй. Его уверенный тон слегка успокоил меня, и мне стало стыдно за свой испуг.

— Мить, может, «Скорую» вызвать? — неуверенно прошептала я.

— Вряд ли ей можно помочь. — резонно возразил Митяй. — Остальных же не спасли. Так что сиди тихо, и жди меня.

Приехал он минут через пять, но мне они показались вечностью. За это время я успела накрутить себя до предела. Я была в тесном контакте с умершей от странной инфекции девушкой. Наверное, я заразилась, и теперь через некоторое время у меня выступил кровавый пот, и я умру. А даже если нет — меня поместят в карантин, и я буду сидеть в инфекционке, в заточении, и ждать своей участи… К приходу Митяя я с трудом удерживалась от полномасштабной истерики.

К счастью, дверь за мной Танечка не закрыла, и Митяй вошел сам. Он быстрым взглядом окинул комнату и направился было к погибшей девушке, но я истошно заорала: «Стой!», сорвалась с дивана и рванулась наперерез:

— Митя, это заразно! Я, наверное, уже заразилась, хоть ты к ней не подходи!

— Спокойно! — он крепко обнял меня, затем поднял на руки и вновь опустил на диван. — Ко мне зараза не липнет.

С этими словами он достал из кармана куртки грязный носовой платок и повязал себе на лицо наподобие маски. Затем подошел к Танечке и осторожно приподнял за ее голову. Я сжалась в комок и смотрела на окровавленное лицо и перекошенными в жуткой гримасе губами и одним широко открытым глазом. Второй глаз был прикрыт.

— М-да, похоже на инсульт. — констатировал Митяй. — И все те же симптомы — озноб, кровавый пот. Вот ведь фигня!

— Митенька, я заразилась, да? — пролепетала я с дивана.

В ответ он решительно сорвал с лица грязную повязку и сел рядом со мной.

— Ладно, помирать, так вместе.

— Митя, нас запрут в карантине? — жалобно прошептала я.

— Не думаю. — он сдвинул брови и на время погрузился в свои мысли. — Слушай, что-то мы делаем не так. И мне это надоело. Если так пойдет дальше, мы будет находить все новые трупы. И только.

— Что же делать? — от страха я совсем потеряла способность соображать.

— Предлагаю пойти ва-банк. — решительно сказал Митяй. — Сейчас звоню Валерке, и говорю, что Татьяну Морозову отравили. То есть что она сказала тебе, что ее хотят отравить, предупредила, что скоро умрет, и верно — на твоих глазах умерла.

— Зачем? — умственные способности отказали мне полностью, и я никак не могла понять, почему вместо врачей Митяй хочет пригласить знакомого следователя Валеру Стройкина.

— Да чтобы уголовное дело, наконец, открыть! — терпеливо, словно маленькой, объяснил Митяй. — А уж если дело откроют, то все нужные запросы сделают. Мы узнаем имена тех, кто умер от такой же странной болезни. Теперь я уже не уверен, что это только артисты, и что их всего шесть… то есть теперь уже никак не меньше восьми. Следователь, если надо, часть останков пошлет на экспертизу в Москву. А там уж точно найдут либо возбудителей неизвестной болезни, или какие-либо яды.

Он еще немного подумал, затем вздохнул:

— Самим нам не справиться, это точно. Ладно, звоню Валере. А потом продумаем версию, которую ты ему озвучишь.

— Но это же преступление, лжесвидетельство… — пролепетала я.

— Да. А кто докажет? — хладнокровно осведомился Митяй. — Ты передаешь слова погибшей девушки, и кто тебя сможет опровергнуть? Полагаешь, ее можно вызвать на допрос с того света?

— Она говорила, что ее хотят убить. На нее недавно машина пыталась наехать, она с трудом увернулась. — всхлипывая, рассказывала я следователю. Полагаю, в этот момент я была на редкость убедительна. — Потом в подъезде двое с монтировкой напали, но кто-то шел сверху, и они убежали. А сегодня у нее с утра горько было во рту. Она думала, что кто-то отравил ее кофе в забегаловке напротив. А я ей не поверила.

И я совершенно искренне разрыдалась.

— Лена, ну что же ты… Успокойся. — Валера погладил меня по голове. — Ты же храбрая девочка. Не плачь! Митяй, ну хоть ты ее успокой!

Митяй сел рядом со мной и обнял за плечи.

— Валера, она теперь себя винит, что не поверила девушке. Думает, ее еще можно было спасти.

— Не уверен. — нахмурился майор Стройкин. — Это вообще на отравление непохоже. Наш эксперт как увидел, сразу сказал — у девушки инсульт.

— Подумай сам, какой инсульт может быть у девушки в 26 лет! — воскликнул Митяй. — Я не медик, и то понимаю: что-то тут нечисто.

— Она уверяла, что подслушала какой-то разговор в больнице. — вспомнила свою роль я. — Что-то про убийство артисток. Видимо, ее тогда тоже заметили.

— Что за разговор? — недоверчиво спросил Стройкин. Похоже, все это казалось ему беспочвенными фантазиями погибшей девушки.

— Я невнимательно слушала. — в отчаянии выговорила я. — Я не поняла, о ком она говорила.

Следователь устало вздохнул, но тут нить беседы перехватил Митяй.

— А ты знаешь, дорогой друг, — торжественно заметил он. — что за последние пару недель от инсульта погибли две актрисы, помреж ТЮЗа и молодая певица? Как ты думаешь, это простое совпадение?

— Они, наверное, уже похоронены? — мрачно выдавил Стройкин.

— Не все. — радостно ответил Митяй. — Помреж Федор Иванычев и певица Совушка, то есть Ирина Петровская, пока еще в морге. Так что если сегодня же подпишешь направление на судмедэкспертизу, много интересного узнаешь. А там можно и эксгумацию назначить актрис назначить.

Следователь ничего не ответил, и мы с Митяем, наконец, ушли из наводящей на меня ужас квартиры, оставив там следственную бригаду. Возле подъезда Митяй остановился и приподнял за подбородок мою опущенную голову:

— Ленка, да что же ты так раскисла? Не впервой же нам в переделки попадать. И трупы тебе видеть не раз приходилось…

— Не знаю, Митя… — я заколебалась. — Наверное, я слишком боюсь заразиться. Это иррациональное что-то. Я негодяев с оружием боюсь меньше, чем неизвестную заразу.

— Понятно. — он ненадолго задумался. — Ладно, будем этот страх выбивать клином. Я думал перенести нашу гениальную операцию на следующую неделю, но нет — сделаем это сегодня. Поехали домой, я тебя еще раз проинструктирую, и все причиндалы прицеплю.

Я покорно согласилась на операцию, и мы с Митяем поехали домой. А еще через два часа я уже стояла в гордом одиночестве возле деревянного корпуса инфекционной больницы.

Милочка вышла на минуту покурить, мы с ней обменялись двумя фразами, и она убежала в отделение. А еще через несколько минут оттуда вышел заведующий Вадим Спиридонов. Он оказался действительно очень симпатичным — высоким, темноволосым, с утонченно-аристократическими чертами лица.

— Девушка, я сейчас на работе, и не могу разговаривать с вами. На прием ко мне надо записываться заранее. — он оттарабанил эту давно отработанную на родственниках клиентов фразу без души, на автомате. Вид у него был встревоженный — похоже, он догадался, что речь пойдет вовсе не о больных из его отделения.