Инна Балтийская - Маска красной смерти

Оставив свет в комнате включенным, мы вышли из квартиры и прислушались. В подъезде царила полная тишина, похоже, доктор уже вышел на улицу. Мы мигом сбежали вниз и выскочили следом. Так и есть — слегка пошатываясь, он переходил дорогу. Мы прижались к стене дома, чтобы не попасться врачу на глаза, если он обернется. И так, стараясь держаться в тени, мы поплелись по своей стороне улицы следом за Спиридоновым. Впрочем, стоявшие вдоль дороги фонари лишь слегка рассеивали мрак и, даже если бы врач обернулся, вряд ли бы понял, что за темные фигуры жмутся к стенке напротив него.

Спиридонов дошел до угла и повернул было налево, но тут мирно припаркованный возле тротуара старый Жигуль заурчал мотором и быстро поехал следом. Митяй мигом выхватил из кармана мобильник и начал фотографировать номера.

— Черт, слишком далеко и темно! — с досадой прошептал он. — Надо подойти поближе.

Мы пошли быстрее, уже особо не скрываясь. Тем временем из машины выскочили двое мужиков в темной одежде, подхватили врача под руки и поволокли к задней двери. Он попытался было рыпнуться, но один из нападавших с силой ударил его в живот, и даже не дав врачу разогнуться, его запихнули в салон.

— Митя, его похищают! — крикнула я.

— Вперед! — как раненый бык, заорал Митяй, бросаясь следом за машиной. Но та резко газанула, и через пару секунд скрылась за углом.

Остаток ночи мы с Митяем провели в полиции. Срочно вызванный из дома майор Стройкин устало записывал наши показания.

— Значит, Вадим Спиридонов был у вас в гостях, и вы пошли его проводить. Но почему вы не подвезли его до дому на своей машине?

— Он отказался. — Митяй, не мигая, смотрел своими честными синими глазами в темные глаза майора. — Сказал, что хочет прогуляться пешком в такую чудесную осеннюю ночь. Мы с Леной пошли его проводить до угла, тоже хотели прогуляться. И только мы попрощались и пошли обратно, как услышали сдавленный крик. Обернулись, и…

И он в который раз рассказал о поджидающей врача машине, и о нашей погоне за ней. Самое обидное, что ничего толкового о машине похитителей мы рассказать не могли. В полутьме нам не удалось разглядеть не только номера, но даже цвет Жигулей…

Разбудила меня звонкая трель моего мобильника. Нехотя перелезая через мирно спящего Митяя, я со вздохом подумала, что надо было и мне отключить с утра телефон. Спала бы сейчас спокойно. Даже не взглянув да дисплей, хриплым спросонья голосом я ответила:

— Слушаю!

— Ленская, вы решили на работу больше не ходить? — ударил по нервам злобный голос Ольги Викторовны.

— Но я…

— А что у вас с голосом? — ехидно поинтересовалась замредакторша. — Вы что, пили всю ночь?

Ну нет, это уже слишком! После такой ночи я не в силах общаться с драконами. И я понесла телефон все еще дрыхнувшему Митяю.

— Просыпайся! — пнула я любимого кулаком в бок, плотно прикрыв мобильник рукой. — И беседуй с Бегемотовой сам!

Митяй, не открывая глаз, протянул руку и взял у меня трубку.

— Ольга Викторовна, доброе утро! Как это не утро? А, ну тогда день добрый! Да что вы такое говорите, как вы могли такое про меня подумать! Всю ночь мы с Ленкой выполняли задание редакции, вели слежку за эпидемией… Тьфу, за инфекционной больницей. На наших глазах похитили одного из врачей! Поэтому ночь мы провели в полиции. Нет, нас не задержали, мы показания давали. Да не мы похитили! Бандиты, да. Мы отстреливались. Ольга Викторовна, я не дуркую! Да, щас приедем.

Он разжал руку, и телефончик упал на ковер. Митяй повернулся на другой бок и собрался снова уснуть, но я начала трясти его за плечи:

— Митя, надо ехать. Нас точно уволят.

— Да не дергайся ты, никто не уволит. — сонно пробормотал Золотухин, но глаза все же открыл. — Который час?

— Половина пятого. — со вздохом сказала я, подняв упавший мобильник и поглядев на дисплей. — Сегодня мы статью сдать никак не успеем.

— Сдадим завтра, эка невидаль. — пожал плечами Митяй, но, к счастью, засыпать передумал.

В рекордные сроки мы умылись и перекусили, и через полчаса уже подъехали к редакции. В нашем кабинете был полный аншлаг. Кроме Ольги Викторовны, Дагнии и Дениса, там тусовались еще человек шесть журналистов. Более того, сам редактор Валерий Петрович Драгунов сидел у стенки на диванчике для посетителей. Нас с Митяем встретили почти аплодисментами.

— Ну что, голубчики. — ласково сказал редактор. — Рассказывайте о ваших приключениях.

Митяй бодро рассказал о том, как мы пригласили в гости завотделением особо опасных инфекций Вадима Спиридонова, как обсудили с ним опасную эпидемию неизвестного вируса, а на обратной дороге его похитили.

— Кому же понадобилось его похищать? — недоверчиво спросила Ольга Викторовна, а Дагния холодно пояснила:

— Разумеется, гуманоидам из зеленой летающей тарелки.

Зрители дружно прыснули. История с тарелкой была еще свежа в памяти горожан. Когда год назад в городе стали пропадать молодые женщины, Митяй обратился за комментариями к известным в городе экстрасенсам и предсказателям, и глава паранормальной ассоциации Моргунов сообщил, что девушек похитили пришельцы из другого мира. Он красочно описал зеленую летающую тарелку, которая периодически зависала над городом, и мерзких гуманоидов, которые похищали земных женщин для каких-то своих бесчеловечных экспериментов.

Статья Митяя о пришельцах имела большой успех ровно до тех пор, пока не арестовали настоящего убийцу. Впрочем, горожане про гуманоидов быстро забыли, зато в редакции «зеленая летающая тарелка» стала настоящей притчей во языцех.

Обычно Митяя очень злился при упоминании тарелки, но на сей раз лишь равнодушно пожал плечами и выжидательно уставился на редактора. Драгунов слегка помедлил, затем спросил:

— В полицию заявили?

— Да, мы провели там всю ночь. — охотно ответил Митяй. — Давали показания. Поэтому сегодня и проспали на работу.

— Ладно, пиши материал. — разрешил редактор. — Только узнай в пресс-центре МВД, нашли ли доктора, и какие меры предпринимают для поисков.

— Будет сделано! — отрапортовал Митяй, выпрямившись и лихо козыряя.

— Но… Валерий Петрович… — растерялась Бомотова. — А если это очередная выдумка Золотухина? Он напишет, а нам потом отдуваться…

— Не думаю, что это выдумка. — медленно сказал редактор. — Он обычно тонко чувствует границу.

— Спасибо, Валерий Петрович! — с чувством заявил Митяй. — Вы один понимаете мою ранимую душу. А то художника обидеть всякий может…

— Ладно уж, художник… Твори! — с ласковой насмешкой сказал редактор, вставая и направляясь к своему кабинету.

Едва он ушел, на нас набросились с расспросами журналисты. Даже надменная Дагния, похоже, поверила в реальность нашей истории. По крайней мере, она вполне человеческим тоном спросила: