Инна Балтийская - Мертвые скажут правду

— Давай проще проверим. — Тамара быстро пришла в себя. — Сейчас, попей пока чаю.

Она вышла из кухни и через пару минут вернулась о огромным толстым альбомом.

— Тут мои давно почившие родственники. — пояснила она, распахивая страницы и показывая мне выцветшие черно-белые фотографии. — Поговори с ними, если хочешь.

Я слегка поперхнулась чаем, но все же взяла в руки одну из фотографий. С нее смотрела молодая девушка в старомодной шляпке-колпаке. Сильно подведенные глаза выделялись на бледном лице, глядели на меня с грустью, которая словно обволакивала, затягивала в омут.

Внезапно висок сильно заныл. Квартира поплыла перед глазами, и я очутилась в березовой рощице, возле большого серого камня, на котором были выбиты какие-то слова. Рядом темнела высокая ограда, за которой виднелись высокие темные кресты. Но туда мне не хотелось глядеть, там меня не ждали. Я пыталась подняться повыше и увидеть скромный деревенский домик с синими наличниками на окнах. Там жил тот, кого я ждала уже много дней или недель… Я знала, что время не имеет значения, и рано или поздно он придет ко мне. Придет с цветами, которых я так и не дождалась от него когда-то. Но он все не шел…

Что-то больно ударило меня по лицу, и я вскрикнула, хватаясь за щеку.

— Лизка, ты чего? Что с тобой было? — надо мной глыбой нависла перепуганная Тамарка. — Ты в порядке? У тебя лицо так изменилось, что я перепугалась не на шутку. Вот, до сих пор руки трясутся. Думала, инсульт…

— И поэтому ты ударила меня по лицу? — с недоумением переспросила я. — Хорошенькое лечение от инсульта.

— Да я в шоке была. — отмахнулась от меня подруга. — Так что приключилось? Ты уснула?

— Я видела серый камень рядом с кладбищем. — медленно сказала я. — И ждала кого-то, кто жил рядом, в домике с синими наличниками. Кажется, какого-то парня. А он все не шел.

Тамара ахнула и уселась на стул напротив.

— Лиза, скажи, только честно… — она с трудом подбирала слова. — Я тебе рассказывала свою семейную историю? Или, может, моя матушка постаралась?

— Никто не рассказывал. — пожала я плечами. — Так кто на фото?

— Старшая сестра моей бабушки. — все так же осторожно ответила Тамара. — Она покончила с собой из-за несчастной любви. И да, ее похоронили за кладбищенской оградой, как самоубийцу. Но ты могла когда-то слышать эту историю.

Я лишь снова пожала плечами. В любом случае, я не вспоминала чей-то рассказ. Я сама была той девушкой, которая до сих пор ждала своего любимого, пытаясь увидеть хотя бы крышу его дома…

Огромная комната, похожая на бальную залу, была освещена лишь десятком восковых свечей. Свет уличных фонарей не проникал через плотные бархатные шторы на окнах, светильники казались диковинными насекомыми, рассевшимися на стенах и уснувших до утра. Я с недоумением поглядела на плотного высокого мужчину с небольшими щегольскими усиками. Кого-то он мне смутно напоминал, но в полутьме было сложно различить черты лица. В руках у мужчины был старинный фонарь с зажженной свечой внутри.

— Кэти! — воскликнул вдруг мужчина, поднося фонарь поближе к моему лицу. — Ты вернулась!

Я невольно отшатнулась, а Тамара выступила вперед и заслонила меня своим могучим телом.

— Артур, вы нас напугали! — только я, хорошо зная подругу, смогла бы уловить в ее тоне растерянность.

Я вновь присмотрелась к мужчине. Аристократическое имя Артур совсем не подходило к его почти квадратному лицу с выдвинутой нижней челюстью и к чересчур плотной, тоже почти квадратной фигуре.

— О, простите! — тоже как-то неуверенно ответил хозяин. — Мне почудилось… Впрочем, неважно.

Он жестом пригласил нас сесть в черные кресла, почти сливающиеся со стенами. Сам он сел на широкий бархатный диван, и, поставив фонарь на пол, обратился ко мне:

— Кэти, мне сказали, что вы хотите понять, какого рода даром обладаете.

— Меня зовут Лиза. — я решила сразу прояснить ситуацию. — И до недавнего времени я не обладала никакими дарами… то есть сверхъестественными способностями.

— Вам очень неприятно обращение Кэти? — казалось, мужчину крайне расстроило это известие. — Почему-то я был уверен, что вы многое вспомнили.

— Что именно? — я почувствовала, что нервы начинают сдавать.

— Свои прошлые жизни. — спокойно пояснил мужчина. — Вас звали Кэти в том, первом, рождении. Потом вас называли Флоренс. Теперь вы Лиза. Если вы не помните свои предыдущие воплощения, тем более, мне стоит называть вас Кэти. Может быть, так вы вспомните быстрее.

Так, кажется, Тамарка затащила меня к обычному шарлатану, с досадой подумала я. Я не помню никаких прошлых воплощений, и, если честно, вовсе не хочу их вспоминать. Я хочу понять, ЧТО я вижу, когда передо мной лежат фотографии давно погибших людей.

А ведь как подруга расхваливала медиума!

— Лизка, он один такой на весь город, да что там, на всю страну. — тарахтела она, уговаривая меня на визит. — А какой мужчина! Высокий, статный… Ну настоящий полковник! — она как-то странно, по-девчоночьи захихикала и слегка покраснела. — И главное, он — подлинный. Перевоплощение какого-то знаменитого человека из прошлого века. Он когда-то жил в Англии, он вспомнил это во время сеанса! Вернее, ему рассказали об этом. В подробностях — про замок, про двух жен, про детей, про Первую мировую… Он был богат и знаменит, но слишком увлекался миром духов, и потому после смерти не нашел успокоения, и был снова послан в этот мир.

— А твоя Вера к нему обращалась, когда искала Сашу?

— Да, разумеется. — Тамара слегка сникла. — Он сказал, что нет связи с девушкой. И предположил, что она еще жива. С живыми-то связаться невозможно.

Но я к тому времени уже видела фото Александры, и была уверена — девушки нет в живых. Со мной она говорила, а вот с Моргуновым у девушки контакта не получилось. Так кто из нас ясновидящий, а кто только думает, что у него дар?

Идти к медиуму мне не хотелось категорически. Но Тамара вбила себе в голову, что только он поможет мне разобраться с внезапно открывшимся ясновидением. С его помощью я сумею отыскать пропавших девушек и, возможно, их убийцу. И на очередной мой отказ она психанула:

— Вот ты какая, никому помочь не хочешь! Тогда и я тебе не стану помогать!

Эти слова меня напугали. Мне больше не к кому было обратиться за поддержкой. Мама, узнав об аресте Володи, слегла с инфарктом. Сын был далеко, в Москве, и меньше всего мне хотелось, чтобы он возвращался в наш город. Подруги и знакомые вроде сочувствовали, но при встречах отводили глаза, а когда мы расставались, я словно спинным мозгом чувствовала их шепоток: «Ее муж — убийца! Маньяк!»

Машина никак не продавалось, полиграфический салон пока работал, но, увы, слова моего мужа о долгах оказались правдой, и со дня на день я ожидала полного банкротства и прихода судебных исполнителей. А это означало, что я останусь без средств к существованию. Надо было вызволять Володю, но у меня не было денег на адвоката!