Варвара Клюева - Тонкое искусство [СИ]

С приходом супругов Барышевых тихое злорадство полковника сменилось было досадой: их расположение слишком много значило для Киры, чтобы она не сумела взять себя в руки. Успешный делец Барышев боролся с инфляцией, вкладывая часть своих прибылей в покупку антиквариата. Близкое знакомство супругов с Шацкой было крайне выгодно обеим сторонам, поскольку позволяло экономить на дорогостоящих услугах посредников и экспертов.

Кире и правда удалось обуздать в себе свирепеющую гарпию. Но ненадолго. Запустив дельца с женой в спальню — полюбоваться миниатюрой Босси, которую они собирались приобрести, хозяйка пошла проверить, накрыт ли для детей стол в кабинете и, как всегда, перепоручить внучку Барышевых заботам своего внука. Но Артём неожиданно заартачился:

— Мне неинтересно играть с шестилеткой в настольные игры. И смотреть девчоночьи мультики. Если хотите, чтобы мы не путались у вас под ногами, я могу показать ей пару красивых химических опытов. На кухне — потому что для них нужна плитка и вытяжка.

Кира категорично заявила, что об этом не может идти и речи. В ответ капризная Юля «включила сирену». Прибежавшие на рёв бабушка с дедушкой получили от родителей Артёма заверения в том, что их сын — опытный химик и вот уже два года как свято блюдёт правила техники безопасности, нажали на именинницу, и Кире Витальевне пришлось уступить. Что совсем не улучшило её настроения.

За столом добросердечная Анюта изо всех сил старалась поправить дело, расспрашивая подругу о местах, в которых она побывала, и знаменитостях, с которыми была знакома. Безотказная тактика на этот раз работала плохо: озабоченная вознёй на своей кухне, Кира то и дело подозрительно принюхивалась и прислушивалась, отчего её рассказы утратили всякую занимательность. Все, включая Павла Петровича, вздохнули с облегчением, когда устроенный Юленькой скандал (из-за отказа бабушки с дедушкой купить ей тетрохлорозолотую кислоту), дал Кире Витальевне законное основание разогнать кружок юных химиков.

После того, как детей сослали в кабинет смотреть кино, самоуверенность и лоск постепенно вернулись к хозяйке дома. Кира царила за столом, задавая тон общему разговору, который, разумеется, вертелся вокруг неё — её достоинств, событий её жизни, её впечатлений, мнений, переживаний и триумфов.

В общем, вечер начал приобретать привычную томность, и Павел Петрович затосковал. Ко всему прочему, ему хотелось курить, а с этим в доме Киры Витальевны были большие сложности. Стальные двери и замки с секретом, установленные ещё при жизни мужа-коллекционера, не позволяли выйти на лестничную клетку без помощи хозяйки. Окна и балкон Кира, до судорог боявшаяся сквозняков, на зиму запечатывала наглухо, а в комнатах курить не позволяла. В конце концов бедняга-полковник вспомнил детство и заперся в туалете, точнее — в ванной комнате с биде и унитазом. Там стоял острый запах, напоминающий озон, но более едкий. Решив, что на фоне такого амбре табачная вонь потеряется, Павел Петрович мысленно поблагодарил юных химиков и спокойно закурил. Потом, вымыв руки и прополоскав освежителем рот, умиротворённый, вернулся в гостиную. И попал в эпицентр бури.

— Это ты, ты, я знаю! — визжала Кира, как базарная торговка, норовя вырваться из рук сына и вцепиться снохе в физиономию. — Верни немедленно, воровка!

— Не смей оскорблять мою жену! — кричал сын.

— Это моя миниатюра! Отдайте лучше по-хорошему! — кричал Барышев.

— Мы полицию вызовем! — кричала его жена.

— Кирочка, так нельзя! — кричала Анюта. — Ольга, не слушайте её, она не в себе! Павлик, сделай же что-нибудь!

— Что здесь произошло? — рявкнул полковник, перекрывая этот истеричный хор.

После короткой паузы крики возобновились.

— Она украла…

— Не клевещи…

— Не слушайте её!

— Верните!

— ТИХО! — На этот раз полковник издал лучший из своих начальственных рыков, самому стало не по себе. — Извольте говорить по одному. Кира, спокойно, без домыслов и эмоций: что у вас пропало? Откуда? Когда?

Его номер имел успех. Все потрясённо умолкли, а присмиревшая Кира Витальевна чётко, почти по-военному доложила:

— «Портрет неизвестной в голубом». Миниатюра, которую я продаю Олегу и Наде. — Она кивнула на Барышевых. — Стояла на моём туалетном столике. Когда пропала, не знаю. Обнаружилось это только что. Я хотела показать Анюте с Надей гарнитур с ониксом, пошла в спальню, а «Незнакомки» нет.

— Когда вы видели её в последний раз?

— Похоже, последними её видели мы с Надей, — вмешался в разговор Барышев. — Кира привела нас в спальню, а сама ушла. Мы разглядывали своё приобретение, но тут Юлька подняла рёв, и мы кинулись к ней. Миниатюру я, разумеется, поставил на место — на туалетный столик. Потом все перешли в гостиную и сели за стол…

— А из гостиной никто, кроме Ольги, вас и Киры, не выходил. Кира ушла следом за вами, но вас по дороге в спальню не встретила. Вывод очевиден, — закончила за мужа Барышева и устремила обвиняющий взор на Ольгу.

— Вовсе нет, — вступился за жену Юрий. — Во-первых, не нужно забывать, что последним миниатюру держал в руках ваш муж…

— Какая наглость!

— Спокойно, Надюша, молодой человек в своём праве. Только вы не учитываете, Юра, что я не безумный коллекционер, а бизнесмен. Без хорошего провенанса, атрибуции и прочих документов, подтверждающих подлинность, эта картинка ничего не стоит. А документы ваша матушка хранит в сейфе у себя в кабинете. Я понятно объясняю?

— Да Ольга это, больше некому! — не выдержала Кира. — Она чуть из штанов не выпрыгнула, когда впервые увидела эту миниатюру. «Ах, Босси! Ах, Доменико! Ах, какая тонкая работа! Вы позволите мне её сфотографировать для нашей школьной галереи?» А когда я сказала, что хочу продать «Незнакомку», чтобы они обменяли свою климовскую конуру на квартиру моих соседей, наотрез отказалась переезжать. Я ушам своим не поверила. Чтобы жительница Подмосковья отказалась от московской квартиры? Теперь-то понятно, что у неё сдвиг на почве Босси. Но это моя миниатюра! И я требую, чтобы она её немедленно вернула.

— Ольга?

До сих пор она стояла, как изваяние, и смотрела в пол, но, услышав обращение Павла Петровича, подняла голову и неохотно заговорила:

— Я действительно восхищалась этим портретом и жалела, что он попал в неподходящие руки. Но к пропаже я не имею отношения. Кира Витальевна сама попросила меня сегодня прислуживать за столом. Я меняла блюда и доносила напитки. И не ходила дальше кухни. А что касается моего отказа переезжать… Кира Витальевна упустила маленькую деталь. Она вынуждена была уволить домработницу, потому что её «золотой запас» почти исчерпан. Конечно, на деньги, вырученные от продажи миниатюры, она могла бы держать прислугу ещё несколько лет, но что потом? Затея же с нашим переселением обеспечила бы ей уход и обслуживание до конца дней и при этом позволяла считать себя нашей благодетельницей. Ну, а я считаю, что это «благодеяние» мне слишком дорого обойдётся…