Варвара Клюева - Ночь чудес [СИ]

Во всяком случае, петарды у неведомых спасителей ещё не кончились. И вот в неверном серебристо-сиреневом свете переливающихся в небе звёздочек фейерверка глазам беглянок открылась картина, достойная камеры Бунюэля. На краю мёртвой деревни — десятка занесённых по крыши изб с чёрными провалами окон — стоит празднично освещённый крепкий, почти новый бревенчатый дом. Посреди вытоптанного перед ним в снегу пятачка торчит ёлка, наряженная шарами, мишурой и горящими свечками. А в нескольких шагах от неё скульптурно замерла группа из пяти человек и все, как один, с отвисшими челюстями таращатся на «явление из леса».

Первым отмер двухметровый гигант в овчинном тулупе и дурацкой вязаной шапочке, из-за которой голова над богатырским торсом казалась крошечной.

— Здрасьте, девочки! Вы откуда?

У Ленки, только теперь сообразившей, что им предстоит расписаться в собственной дурости перед незнакомыми взрослыми, язык прилип к нёбу. Но Бяша, видимо, успела подумать о неприятном объяснении заранее, поскольку выдала, не моргнув глазом:

— От шоссе. Кавалеры везли нас на Селигер, но в пути выяснилось, что они нам не подходят.

Услышав это заявление, неохватная бабища (тоже вполне гренадёрского роста), стоявшая рядом с гигантом, громко фыркнула.

— А до поездки проверить кавалеров на совместимость мозгов не хватило?

Брюнетка в белом полушубке, которая на фоне гиганта и гренадёрши выглядела Дюймовочкой, обратила на товарку печальный взор и сказала просительно:

— Лада, давай ты их потом отчитаешь? От шоссе до нас не меньше десяти километров, девочки замёрзли до полусмерти.

— А ну, быстро в дом! — скомандовала девчонкам грозная Лада и обернулась к мужчинам. — А вы, братцы-тунеядцы, бегом топить баню!

«Тунеядцы» в количестве трёх экземпляров выразительно переглянулись.

— Вот те и здравствуй, жо… кхм-кхм, Новый год! — высказался худощавый субъект с бровями Карабаса-Барабаса.

— Совесть у тебя есть, Эллада Батьковна? — гротескно изобразил пьяную обиду обладатель выдающейся челюсти. — Мы целый день как каторжные вкалывали! Почто нас бездельниками клеймишь?

— Эллочка, она ещё не выстыла, мы часа два всего, как париться закончили, — подобострастно засюсюкал гигант.

— Марш, я сказала! — рыкнула Эллочка. — А вы чего стоите, красотки кабаре? Ласты склеить собрались? Бегом в дом!

В доме Ленку с Бяшей быстро раздели, закутали в одеяла, напоили горячим глинтвейном. А вот поесть гренадёрша толком не дала. Положила по паре ложек салата, а в ответ на жалобные взгляды сказала, как отрезала:

— Успеете налопаться. Париться надо натощак.

Однако, несмотря на её предусмотрительность, Ленке баня впрок не пошла. Стоило ей полежать минут пять на нижнем (самом прохладном!) полке, как у неё потемнело в глазах. Поняв, что вот-вот потеряет сознание, девушка сползла на пол и на карачках выбралась в тёмный предбанник. Но воздух, нагревшийся от внешней стенки печи, мгновенного облегчения не принёс. Тогда Ленка подползла к наружной двери, приоткрыла на сантиметр и приникла носом к щели.

И мигом позабыла о дурноте, потому что услышала шёпот:

— Чёртовы шалавы! Что же теперь, всё отменять?

— Не гони. У нас в запасе три ночи. Избавимся завтра от девок…

— Дурак, нельзя это дело на завтра переносить! Забыл, на чём сценарий построен?

— Может, девок тоже… того? Так даже убедительнее выйдет.

— И не жалко тебе дур молоденьких? Ладно, подумаем. Пара часов у нас ещё точно есть. Пошли отсюда, пока нас не хватились.

Через минуту после того, как стихло поскрипывание удаляющихся шагов, в голове у Ленки прояснилось, сердце перестало бухать в ушах, и она бросилась назад, в парилку.

— Женька, вставай! Нас хотят убить!

Разморённая Бяша на её трагический шёпот отреагировала возмутительно: посоветовала подруге проветрить мозги. Но, когда Ленка слово в слово воспроизвела подслушанный диалог, слегка ожила: открыла глаза, посмотрела испытующе, села, а потом и вовсе слезла с полка.

— Ладно, пошли охолонём.

После того, как Бяша нашарила выключатель и зажгла в предбаннике свет, Ленка и сама едва не усомнилась в том, что зловещий разговор за дверью ей не померещился. Уж очень мирной выглядела картинка: на круглом столе — расписные керамические кружки и две бутылки — с квасом и морсом, на деревянной лавке аккуратными стопками сложены полотенца, две запасные простыни, лыжный костюм и леггинсы с шерстяной туникой, пожалованные Дюймовочкой-Полиной. Просто идеальная декорация к кинофильму о добросердечных людях, которые приняли участие в двух малолетних дурах, ищущих (и нашедших!) приключения на свою задницу…

— Может, это розыгрыш? — предположила Бяша, разливая по кружкам морс.

— Розыгрыш? Да им, наверное, лет по сорок!

— Угу. А шутить показано только до двадцати, в крайнем случае — до двадцати пяти. После — просто неприлично…

— Но не так же по-идиотски! Ты можешь себе представить, чтобы наши родители так подшутили над кем-то из наших сверстников?

— Ну-ууу… — протянула Бяша и неохотно признала, что, пожалуй, нет. Но поверить в серьёзность угрозы всё равно не спешила. — И всё-таки что-то тут не так. С чего бы убивцам шептаться о своих злодейских замыслах под дверью бани, в которую нас только что сопровадили?

— А где им ещё шептаться, если кругом сугробы по грудь? Не в доме же и не под ёлочкой — у всех на виду? Баня — единственное место, к которому прорыта дорожка и которого не видно от дома. В парилке — ни окон, ни внешних дверей: голосов, а уж тем более шёпота с улицы не услышишь. Они же не знали, что я там пяти минут не выдержу, да ещё наружную дверь приоткрою…

— Да уж, в зимнюю ночь после парилки бдить под щелью внешней двери додумается не всякий гений, — ехидно поддакнула подруга. — Ладно, убедила. Что будем делать?

— Удерём? — неуверенно предложила Ленка. — Десять километров до шоссе как-нибудь осилим. Только нужно как бы невзначай вызнать направление.

Женька поглядела на неё с любопытством естествоиспытателя, наткнувшегося на неведомую науке живность.

— Да? А ничего, что убивцы тут же радостно кинутся отыгрывать свой «сценарий»? Или от тебя ускользнуло, что вообще-то в жертву наметили не нас? Мы — всего-навсего внезапно возникшая в их замысле помеха, которую требуется устранить. Нет, я, конечно, понимаю, что создавать людям сложности нехорошо и устраниться самим обойдётся дешевле…

— А что ты предлагаешь? — возмутилась Ленка. — Рассказать про злодейский шёпот всем присутствующим? Мы с тобой почти десять лет дружим, и то ты первым делом послала меня проветрить голову. А за кого нас примут незнакомые люди? Хорошо, если просто за безумных девиц с паранойяльными фантазиями!

Читать дальше